Туда, где ты

Я незаметно пожимаю её руку в знак благодарности и она бросает на меня последний взгляд, удаляясь.

Шампанское не действует, я вся словно оголенный нерв. Сейчас всё и случится, Атенаис медленно пробирается к Шарлотте и уже готова сделать рывок, как на меня падает тень Астора де Буйона, заслоняя собой обзор на происходящее.

- Наслаждаетесь жизнью, пока можете? – его голос звенит от ярости, но в нём есть ещё и какое-то жуткое превосходство.

- Простите? – я стараюсь заглянуть за его спину, но он делает ещё шаг, опасно нависая над мной.

- После того инцидента я приставил к Вам человека, который докладывал мне о каждом Вашем шаге. Представьте себе моё удивление, когда я узнал, где Вы находились вчера.

По ощущениям мои внутренности опустились куда-то в район коленей. Леденящий страх пронизал всё тело до кончиков пальцев, но я стараюсь сохранить остатки самообладания, и не смотреть в сторону выхода, чем могу выдать себя с потрохами.

- Вы могли бы стать моей женой и бы восхищался Вами, Клеменс, но вместо этого Вы предпочли общество человека, которого я не могу даже вызвать на дуэль. – презрительно бросает он, заставляя меня содрогнуться. – Вы станете моей женой, потому что я заинтересован в этом браке и родстве наших семей, но Вы заплатите мне за это унижение, клянусь богом. Одна расплата наступил уже сегодня, а Ваша будет длинною в жизнь, чтобы Вы смогли вкусить всё, что испытал я, чтобы каждый день Вашей жизни стал невыносимым, я позабочусь об этом, обещаю Вам!

Он резко разворачивается, пытаясь удалиться, но я нагоняю его, вцепляясь в рукав.

- Что значит «одна наступит сегодня»? – мой голос звучит хрипло от страха. Астор только расплывается в зловещей улыбке. – Вы ведь сказали, что не можете вызвать его на дуэль. – истерично выкрикиваю я, привлекая к нам внимание.

- Таких как он, - Астор опускается до шепота, чтобы только я могла его слышать, - не убивают на дуэлях, Клеменс, этого достойны только люди с чистой кровью. Таких как он находят в Сене, выпотрошенными.

Герцог резко дергает рукой и я чуть ли не падаю от этого движения и от внезапной слабости в коленях. В голове шумит и не хватает воздуха, хоть моё тело и свободно от корсета.

Паника порабощает моё сознание, очищая голову от мыслей, я лихорадочно верчу головой в поисках поддержки и наталкиваюсь на обеспокоенный взгляд Атенаис, беседующей с моей матерью.

Не вполне осознавая, что делаю, на ватных ногах я выхожу из зала и там перехожу на бег, разрывающий мои неподготовленные к этому легкие.

Восточное крыло. Это единственная мысль, которую я стараюсь удержать внутри, чтобы окончательно не быть погребенной паникой. Я несколько раз спотыкаюсь и падаю в темноте коридоров на скользком мраморе. Боль от ушибов немного приводит меня в себя. Время тянется бесконечно, и я боюсь, что заблудилась, в отчаянии оглядываюсь вокруг и хватая себя за голову. Но судьба улыбается мне снова, когда воспаленный взгляд выхватывает линию света из приоткрытой двери.

Дверь, комната, ещё одна дверь и ещё одна комната. Я обдираю руки о железные щеколды, слишком резко хватаюсь за них и сажаю занозы от грубых деревянных дверей, но почти ничего этого не чувствую. Наконец последняя дверь из кухни поддаётся и меня обдаёт холодной влажностью улицы. Атенаис не обманула, передо мной под струями приливного дождя стоит карета с чёрными занавесками.

 

**

 

В экипаже меня ждала шкатулка с обещанными деньгами и документами. Маркиза де Монтеспан сдержала своё слово, вот только всё это может и вовсе не пригодиться, если я не успею вовремя.

По договоренности, мы с Джозефом должны были встретиться возле пекарни ровно в полночь, или позже, если мне придётся задержать. Он обещал ждать меня всю ночь, если понадобится. Часы на башне бьют половину двенадцатого и я молю Бога, чтобы Джозеф был жив, чтобы я успела уберечь его от ужаса, приготовленного Астором. План в моей голове был самым простым – предложить убийцам, посланным герцогом всё, что у нас было. Суммы должно было хватить, чтобы соблазнить бандитов, а наш побег гарантировал бы им то, что обман не раскроется.

Проблема заключалась в том, что я могла опоздать на эти переговоры. Ещё я сомневалась, что люди, способные убить человека, будут разговаривать. Но надежда ещё была и я приказала себе успокоиться, хоть передо мной уже рисовались ужасы в которых я обнаружу Джозефа мертвого под струями дождя.

Стоп. Нужно перестать фантазировать, пока я не заработала себе разрыв сердца. У меня есть ещё полчаса.

Почему я думала, что Астор не убил Джозефа уже? Потому, что я чувствовала, что он жив. Незримая нить, тянущаяся от меня к нему, подсказывала, что ещё не произошло ничего непоправимого.

Сквозь шторку я напряженно слежу за дорогой и выпрыгиваю из кареты на полном ходу ещё до её остановки. Безмолвие и тьма улицы пугает меня, но не так сильно, как то, что я могу потерять Джозефа.

За считанные минуты я вымокаю до нитки, но передо мной уже возникает дверь пекарни. Джозефа там нет. Облегчение волной заполняет меня, вызывая улыбку на лице.

Я немного замедляю шаг, пытаясь отдышаться.