Туда, где ты

- Мне нравится Ваша история, Клеменс. В этом есть какой-то бунтарский дух и сила идти против правил. Вы готовы отказаться от всех благ, данных Вам правом рождения, чтобы жить согласно своим принципам и верованиям. А я это уважаю, хоть Вы можете и не верить мне. Мы могли бы стать подругами, если бы обстоятельства сложились иначе.

Это вряд ли. Дружбы между мной и де Монтеспан не случилось бы ни в одной из параллельных жизней, но я решаю оставить при себе свои мысли. Сейчас она на моей стороне и неважно, чем именно это вызвано.

Я слышу как хлопает дверь и в гостиной появляется моя мама, от чего желудок переворачивается. Я боюсь как бы она не прочитала по нашим лицам, чем мы здесь заняты. Но Атенаис на много более опытна в этих делах.

- Напоминайте мои слова себе каждую ночь, как молитву, Клеменс. – громко произносит она. – Если забудетесь вновь, я сделаю всё, чтобы Ваше пребывание во дворце стало адом на земле.

- Атенаис, неужели Вы в таком отчаянии, что пришли угрожать моей дочери в моих же покоях? – хмурится Шарлотта, явно купившаяся на это представление.

- Я уже ухожу. – Атенаис поднимается со стула, незаметно мне подмигивая. – Кстати говоря, слышала, что Ваш наряд просто ужасен и сшит не Вашим меркам, Клеменс. Хотя оно и не удивительно, его делали подмастерья и на глаз. Встретимся на маскараде завтра и выясним, чья возьмёт.

Она покидает комнату, словно паря над полом. Всё-таки нет ничего удивительного, что именно она заставила сердце Людовика биться в своей руке. Даже если не обошлось без афродизиаков.

Побледневшая Шарлотта провожает её взглядом, прежде чем гневно бросить мне:

- Собирайся!

- Куда? – непонимающе озираюсь я.

- В «Робэ», разумеется! Клеменс, это женщина только что недвусмысленно дала понять, что испортила твой маскарадный костюм! Честное слово, ты меня просто удивляешь. Собирайся немедленно, нам нужно оценить масштабы и возможно успеть подобрать тебе что-то новое!

Я хаотично метаюсь по комнате, позволяя слугам одеть себя и продолжаю восхищаться Атенаис. Она ведь только что подарила мне возможность выбраться из дворца! Невероятная женщина!

 

**

 

- Я заеду за своим заказом к ювелиру и вернусь ровно через час за тобой обратно. – строго произносит Шарлотта. – Если надумаешь что-нибудь выкинуть, - пеняй на себя, Клеменс. Можешь забыть о моей благосклонности до конца своих дней.

Я благочестиво киваю, понимая, что её расположение мне уже никогда не получить после того, что я затеваю. Поэтому сердце уже радостно трепещет в груди от предвкушения.

Меня высаживают из кареты возле «Робэ» и я даже захожу внутрь, но не отхожу далеко от двери, игнорируя приветствия служащих. В пространстве между пышными шляпками, выставленными на витрине я внимательно слежу за каретой с нашим фамильным гербом, пока она не пропадает за поворотом.

Тут уже я, что есть духу хватаюсь за ручку двери и несусь по улицам, едва не сбивая с ног случайных прохожих. Мне с удивлением смотрят вслед, кто-то даже крестится, а я просто лечу, подхваченная невидимыми крыльями. Судьба снова благосклонна ко мне и намерена воспользоваться этой улыбкой.

Пекарня «Дюсер» находится всего в нескольких улицах от «Робэ» и я должна успеть. Молюсь про себя, чтобы Джозеф был там, но кажется я и так это знаю. Нас словно связывает какая-то незримая нить, порой мне даже кажется, что я могу безошибочно определить его нахождение в любой точке мира, где был он ни был. То же самое с его мыслями и чувствами. Поэтому когда я, запыхавшаяся и растрепанная, раскрасневшаяся от бега, но сияющая счастьем появляюсь на пороге пекарни, я вижу как лицо Джозефа за прилавком, сосредоточенное и хмурое при взгляде на меня начинает преображаться.

Боль, неверие, надежда, безумная радость - весь спектр испытываемых им эмоций я проживаю вместе с ним.

Он как в замедленной съемке бросается ко мне, заключая в свои объятия. Кажется мы стали одним целым, он вжимает меня в своё тело и я утыкаюсь носом в его камзол, пропитанный таким родным, таким любимым запахом гвоздики и вишни. Чувствую себя маленькой и хрупкой рядом с ним, особенно сейчас, когда мы находимся так близко.

Я не понимаю кто из нас первый стирает все границы, не заботясь о том, как на нас смотрят люди, но губы Джозефа находят мои и этот поцелуй почти горький, пропитанный отчаянием, надеждой и безумной любовью.

Земля уходит из под ног, когда он так близко ко мне, когда я укрыта его объятиями ото всего мира и точно знаю, что нет на свете для меня никакого другого места, кроме его рук.

- Я больше никуда тебя не отпущу, - тихо произносит он, слегка отстраняясь и тяжело дыша. Наши носы до сих пор соприкасаются и я не могу заставить себя открыть глаза. – Ты не видение, ты правда здесь?

- Это я, Джозеф, - тихонько смеюсь я, - неужели ты не узнаёшь меня?

- Я столько раз видел тебя во снах и толпе, пытаясь ухватиться за кончик этого видения, но ты каждый раз ускользала от меня. Я и сейчас до последнего не верил, пока не коснулся тебя.