Королева говорит

Правда, иногда им все же удавалось ненадолго вырваться на свободу. В День Победы, 8 мая 1945 года, девятнадцатилетняя Елизавета и Маргарет, которой минуло четырнадцать, в большой компании друзей выбежали из дворца и смешались с толпой. С ними были кузина принцесс Маргарет Эльфинстоун, дядя Дэвид Боуз-Лайон, королевский шталмейстер[17] полковник авиации Питер Таунсенд и молодой лорд Порчестер, впоследствии назначенный конноспортивным менеджером.

В 1985 году королева в интервью бывшему королевскому корреспонденту на Би-би-си, покойному сэру Годфри Тальботу, так описала этот эпизод: “Целый день мы выбегали на балкон чуть ли не каждый час, а может быть, и чаще, но затем зажглись прожекторы, толпа загудела еще сильнее, и мы с сестрой поняли, что не видим чего-то, что видят остальные”.

Принцессы умоляли отца позволить им выйти на улицу, и в конце концов он согласился. Елизавета вспоминает, что в тот вечер они с сестрой ушли очень далеко от дворца. “Я ужасно боялась, что меня узнают”, – рассазывала она. Принцесса хотела прикрыть лицо капюшоном, однако один из бывших в их компании офицеров напомнил Елизавете, что она находится в чине полковника и что ей не положено носить одежду “не по уставу”. “Он сказал, что не желает находиться в компании офицера, допускающего вольности в одежде, представляете?” – смеясь, рассказывала королева.

Елизавета вспоминала: “И вот мы влились в огромую толпу, которая подхватила нас и понесла… У всех были такие радостные, такие счастливые лица; незнакомые люди обнимались прямо на улице. Это была одна из лучших ночей в моей жизни!”

“О да, это было восхитительно: где мы только не побывали, – рассказывала принцесса Маргарет много лет спустя. – Мы все вместе бежали по улицам, а когда все-таки решили вернуться, было уже далеко за полночь. Пришлось пешком плестись обратно. На балконе родителей не было, и вначале мы не могли попасть во дворец…”

Принцессам пришлось нарушить инкогнито и попросить охранника позвать гувернантку, которая хорошенько отчитала их и провела внутрь.

Будучи принцессой, Елизавета не имела права находиться наедине с молодыми людьми противоположного пола. Любые свидания проходили в составе четырех, а еще лучше – шести или восьми человек. Она также не имела права ездить одна в машине: у принцессы имелся купленный ей отцом автомобиль с говорящим номером HRH 1[18], однако в салоне всегда находился “человек в штатском”, а следом на почтительном расстоянии ехала машина сопровождения. Поэтому не удивительно, что Елизавета не была избалована мужским вниманием. Со своим будущим мужем принцем Филиппом она познакомилась в тринадцать лет, и с тех пор он оставался центром ее девической вселенной.

Елизавета впервые увидела принца Филиппа Маунтбеттена в 1939 году, когда они с родителями и сестрой приехали в Дартмутский Королевский военно-морской колледж.

Принц Филипп, герцог Эдинбургский (англ. Philip Mountbatten, род. 10 июня 1921 г.) – принц Греческий и Датский, сын принца Андрея, сына короля Греции Георга I и брата царствовавшего в то время короля Константина; правнук датского короля Кристиана IX; праправнук английской королевы Виктории и российского императора Николая I. В 1922-м, после отречения Константина от престола, семья принца Андрея была изгнана из Греции и поселилась в Париже, а в 1928-м Филиппа отправили к родственникам в Лондон. В 1933–1935 гг. он учился в школе в Германии, а в 1939–1940 гг. – в Королевском военно-морском колледже в Дартмуте. После выпуска Филипп получил звание мичмана и прошел всю Вторую мировую войну, закончив ее в звании старшего лейтенанта.

Филиппу в то время исполнилось восемнадцать; красавец с военной выправкой сопровождал юных принцесс на осмотре колледжа и произвел на Елизавету неизгладимое впечатление. Они начали переписываться, и вскоре принц при поддержке своего дяди, лорда Маунтбеттена, стал частым гостем во дворце.

Когда Елизавета подросла, он полюбил ее, а она, несмотря на то что родители всячески противились этому союзу, ни разу в жизни не посмотрела на другого мужчину.

Чтобы поступить на службу в ВМФ Британии, будущему мужу Елизаветы пришлось отречься от всех своих титулов и стать принцем Маунтбеттеном. Уже в статусе британского военного Филипп отправился на фронт, откуда писал своей Лилибет нежные и страстные письма. Родители принцессы, однако, по-прежнему были непреклонны. Говорят, что еще во время войны смертельно больной принц Андрей попросил у Георга VI согласие на брак между Филиппом и Елизаветой, но получил категоричный отказ. Во-первых, к тому времени семья жениха обнищала окончательно, а во-вторых, во время войны почти вся семья Филиппа оказалась на стороне нацистов – его сестры Маргарита, Теодора и София вышли замуж за нацистских офицеров. Такое родство могло бросить тень на репутацию британской монархии. О тайных переговорах родственников ни Елизавета, ни Филипп не знали, влюбленные просто страдали друг без друга и с нетерпением ждали встречи после долгой разлуки. Елизавета, кстати, и сама рвалась на фронт, но отец строго-настрого запретил девушке даже думать об этом – кронпринцессу необходимо было сохранить живой и здоровой.

Однако даже Филипп не смел появляться во дворце без личного приглашения родителей Елизаветы. Влюбленные мечтали уединиться в бледно-розовых апартаментах принцессы, чтобы выпить рюмку шерри перед ужином, но в комнате всегда находилась дуэнья, чаще всего, к неудовольствию Филиппа, ею выступала принцесса Маргарет. Если Филипп и Елизавета шли на вечеринку, самое большее, на что они могли рассчитывать, – протанцевать вместе несколько танцев и перемолвиться парой слов на балконе.

Елизавете не с кем было поделиться радостью от обуревавших ее чувств, не с кем обсудить расцветающую любовь; она лишь улыбалась невпопад и постоянно напевала песенки из романтического фильма “Оклахома!”. Особенно ей нравилась баллада: “А люди скажут, что мы влюблены”. Королева и сейчас обожает эту песню.

После войны Елизавете пришлось исполнять обязанности наследницы престола, что называется, еще не выйдя из детской. У нее уже был собственный штат, и личный секретарь теперь составлял ее ежедневное расписание. Медленно, но неуклонно оно начало заполняться на месяцы вперед.

В День памяти погибших в 1945 году принцесса Елизавета, одетая в форму младшего командира женских войск ATS[19], с гордостью возложила мемориальный венок к подножию Кенотафа[20] на Уайтхолле. Она несколько раз выступала с речами, как всегда, ясно и четко формулируя мысли и без запинки произнося слова: особенно выразительно ее речи прозвучали на собрании Христианского союза женской молодежи в 1945 году и в честь Дня империи в 1946-м.

Речь в честь Дня империи двадцатилетняя принцесса Елизавета адресовала молодежи стран Содружества и Британской империи. В послевоенные годы идеи мира, свободы и гуманизма витали в воздухе, а в речах принцессы они звучали особенно часто: “Прошел уже год после того, как наша империя, сплотившись воедино, спасла цивилизацию”. Принцесса сообщила согражданам, что собирается провести следующий год в дороге и объехать страны Содружества, которые она не успела посетить. Елизавета весьма поэтично высказалась относительно изменения колониальной политики Великобритании: “Наше Содружество росло как цветок, как сад, но не формального типа, с проложенными дорожками и изящными террасами. Нет, в нашем саду сама природа создает красоту ландшафта – недаром раньше такие сады называли “английскими”. Принцесса хотела подчеркнуть не только то, что страны Содружества сосуществуют в естественной, почти домашней среде, но и то, что они уже не столь сильно централизованы вокруг Великобритании, как во времена имперской власти. На деле после войны у Британии не хватало ни финансов, ни внешнеполитических амбиций для продолжения агрессивной имперской политики, так что слова принцессы полностью отражали новую реальность.

17

Шталмейстер (лат. Agaso, нем. Stallmeister – буквально “начальник конюшни”) – придворное звание, в подлинном значении – заведующий королевской конюшней.

18

H RH (англ. Her Royal Highnes) – переводится как Ее королевское высочество.

19

Женский вспомогательный территориальный корпус (англ. Auxiliary Territorial Service – ATS) – женское подразделение в британской армии, созданное 9 сентября 1938 г., первоначально комплектовалось на добровольной основе, а 1 февраля 1949-го было объединено с Женским королевским армейским корпусом. Незадолго до Второй мировой войны британское правительство решило создать корпус для женщин-военнослужащих. Общественный совет по этому вопросу, в который вошли члены Территориальной армии, Женского транспортного корпуса и Женского легиона, принял решение, что корпус будет частью Территориальной армии и что заработная плата женщин в нем составит 2/3 от заработной платы мужчин – солдат этой армии.

20

Кенотаф (др-греч. κενοτάφιον, от κενός – пустой и τάφος – могила) – надгробный памятник в месте, которое не содержит останков покойного, своего рода символическая могила. Лондонский Кенотаф, установленный на улице Уайтхолл, является главным британским памятником погибшим в Первой мировой войне. Этот памятник Неизвестному солдату был сооружен в 1919 г. к первой годовщине окончания войны. С тех пор каждое второе воскресенье ноября Кенотаф становится центром национального Дня поминовения. В 11 часов утра королева и ее свита возлагают к Кенотафу мемориальные венки, и жизнь всей страны останавливается на две ритуальные минуты молчания.