Страница 27 из 27
Он убеждает себя, что его идея хорошо вооружена против всех доводов разума; кто, что может вступить в единоборство с ней? Кто?
Необыкновенный человек, по Раскольникову, имеет право разрешить своей совести перешагнуть через любые препятствия. В самом деле, чтобы открытие Ньютона могло стать известным, можно для этого пожертвовать жизнью нескольких человек, которые мешают этому? Можно или нельзя? Имеет право Ньютон устранить этих нескольких человек?
Вот дьявольский вопрос, который надо решить. Вот арифметика, от которой не отмахнуться, – пожертвовать несколькими людьми, чтобы обеспечить пользу миллионам. Иначе прогресса не достигнуть. Чем на это ответить бедной Соне? Нечем.
Ее призывы к доброте, сердечности, к ценности человеческой жизни ничего не стоят против соблазна этой арифметики. Да еще когда так легко переступить. Стоит только одно – личный пример, единственное, что у нее есть, и она решается на это. Личное ее противостояние озадачивает. Допустим, если можно было бы обратиться ко всем людям – что бы сказал им тот же Раскольников, уже отбыв свою каторгу? Ничего бы он не мог сказать. Все уже сказано до него самыми лучшими словами. Что же остается, чем воздействовать? Только одним – своим примером. Единичным. То, что совершает Соня Мармеладова, то, что в ее силах, в силах каждого человека. Милосердие против идеологии, любовь против идеи – это непримиримый поединок.
Но позвольте, есть же идеи возвышенные, идеи добра, идеологии благородные, идеи, к примеру, христианские.
Есть, разумеется, только проверяются они совестью, они не требуют жертв от других, все от себя самого. Своя Голгофа, свой крест.
Отчего же терзается Раскольников? Ведь он выполнил то, что хотел. Он смог, сумел, переступил. Убить-то он убил, но стать сверхчеловеком не сумел. И деньгами не воспользовался, и никого не облагодетельствовал. Идея его не окончательно загубила душу, душа еще мечется, еще не умерла, и у Сони вся надежда на эту живую душу. Любовью, сердечностью старается она исцелить ее. Она любит, поэтому страшно сильна. Любовь ее – любовь-жалость, любовь-сострадание. Раскольников сопротивляется этой любви, поддаться ей значит признать свое поражение. И эта отчаянная борьба – то, что идея, самая, казалось бы, циничная, ядовитая, еще не в силах одолеть живую душу – в этом гениальность Достоевского, а не в той искусственной концовке романа с раскаянием и обещанием «полного воскресения в новую жизнь». Неизвестно, кто победит, злая, мертвящая сила его идеи достаточно велика.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.