Снежная история

Нарцисса улыбнулась дрожащими губами и кивнула:

— Это было бы замечательно.

***

Уик не сильно пострадал после бомбёжки, потому что на него не было сброшено ни одной фугасной бомбы. Скорее всего, в налёте участвовала пара сто девятых, которые теперь всё чаще несли бомбовую нагрузку. Потерявшись в низкой облачности, они сбросили свой смертоносный груз на цель, показавшуюся привлекательной, и только.

— Флайт-лейтенант Малфой, я рассчитывал увидеть вас лишь утром, — Маккензи был в отвратительном настроении и искал повод его выплеснуть. — Какого чёрта?!

— В результате налёта на Уик был убит мой помощник по хозяйству. Прошу выдать для похорон гроб.

Маккензи изменился в лице:

— Мне передали, что жертв нет. Сожгли пару сараев, и всё.

— Если и есть, то такие же случайные, как и Добби.

— Эти гробы предназначены для военнослужащих.

— Добби дослужился до капрала и был в Индии с сэром Абраксасом. Он воевал, сэр.

— Соболезную, Малфой. И дождитесь уже возвращения своей эскадрильи. Парни помогут. И могилу выкопать, ну и почести отдать, как положено.

Люциусу выделили не только гроб, но и открытый фургон, который обычно буксировал самолёты в ангар. В ожидании подмоги Люциус уселся на этот дурацкий гроб и закурил. Ему и в голову не пришло, что может подумать Северус, увидев его при заходе на посадку. Не говоря уже о Поттере с Блэком. Они мчались к нему наперегонки, бледные и напуганные до жути.

— Кто?!

— Добби.

— Твою мать, Малфой! Так и сдохнуть недолго, — выругался Блэк.

— В следующий раз напишу имя на гробе, чтобы было видно с воздуха, — огрызнулся Люциус. — Мне нужна помощь. Маккензи вас отпустил на пару часов.

Помочь Люциусу вызвался ещё Лонгботтом, который неплохо водил фургон.

Добби похоронили в конце городского кладбища, рядом с обрывом, откуда отлично просматривалась морская синь. Словно повинуясь магии, солёный ветер разметал облака, а теперь лишь трепал волосы и доносил холодное дыханье моря. Когда пришла пора прощаться, удивил Драко, который до этого старался держаться в тени, как и положено хорошо воспитанному ребёнку.

— Спасибо тебе большое, Добби, за то, — Драко прокашлялся, — что ты спас меня в подвале. Ужасно несправедливо, что тебе пришлось умереть, когда ты такой хороший и храбрый. Я всегда буду помнить то, что ты сделал для меня. Надеюсь, что сейчас ты счастлив.

Он оглянулся на Нарциссу, и она подхватила:

— Спасибо, Добби.

— Спасибо, Добби, — откликнулся Люциус. — Ты прикрыл меня от этого осколка. Покойся с миром.

Во взгляде Северуса отразился ужас, но он ничего не сказал, лишь сжал губы и первым поднял вверх руку с пистолетом. Троекратный залп прозвучал над тихим кладбищем и спугнул ворон, разлетевшихся с дикими криками. Скоро всё было кончено. Нарцисса приложила к глазам белоснежный платок, а Драко придержал её за локоть, вживаясь в образ защитника.

— Ты не говорил, что он тебя прикрыл, — едва слышно прошептал Северус.

— Это так. Прикрыл. Собой. Тихий и незаметный Добби.

— О таком не принято кричать… я бы тоже…

— Я знаю, Северус. И я.

Люциус одобряюще сжал ледяную ладонь друга, с сожалением отпуская. У него было ещё одно дело. Прежде чем уйти, он подошёл к Поттеру и без обиняков спросил:

— Джеймс, я хотел просить тебя разрешить супруге и сыну поселиться в моём доме. Этим вы бы оказали мне большую услугу.

— На каких условиях?

— На дружеских. И вместо того, чтобы оплачивать аренду, лучше побалуй их какими-нибудь приятными мелочами.

Поттер отлично умел считать, а кроме того, для него это был тоже отличный выход, поэтому он усмехнулся:

— Мне кажется, Лили согласится.

— Мне тоже так кажется. С Нарциссой они поладили, а с Беллатрикс и вовсе подруги.

— Но ты же понимаешь, Малфой, что к моей супруге прилагаюсь я?

— Понимаю.

— А это значит, что я буду навещать её, и возможно — в компании Сириуса.

— Он кузен Нарциссы, — улыбнулся Люциус.

— Ну да, — Поттер смешно наморщил нос. — Значит, мы будем приходить вместе.

— Хорошо, — согласился Люциус, — но ты ведь тоже понимаешь, что ко мне прилагается Северус?

— Кто бы сомневался, — фыркнул Поттер. — Ну, а теперь, раз мы так чудно договорились, предлагаю вместе встретить Рождество. У тебя дома. Нам нужен праздник.

Поттер, вне всяких сомнений, был наглецом, но сейчас Люциус был полностью с ним согласен. Праздник нужен.

— По рукам!

***

Супруга Поттера с радостью согласилась на переезд, и уже на следующий день Драко водил за руку младшего Поттера, показывая ему дом и объясняя, что коллекцию самолётов трогать нельзя категорически. Ребёнок покладисто кивал, но стоило отвернуться, как уже проворно двигал стул к открытой витрине. Драко переносил это со стоическим терпением и был всегда начеку. Нарцисса тоже неплохо ладила с Лили, что давало уверенность в том, что всё у них будет хорошо. Люциус похвалил себя за мудрое решение и вернулся в эскадрилью. Так было правильно. Тем более что бои в воздухе продолжались.

Ближе к концу осени противник изменил тактику. Теперь вместо того, чтобы сразу пересекать границу, большие силы сосредотачивались над Ла-Маншем, но начало рейда задерживалось. Это создавало серьезные проблемы, особенно учитывая, что британские истребители могли находиться в воздухе ограниченное время. Поэтому теперь вместо того чтобы отдавать эскадрильям приказ на взлет, служба наведения держала их на земле до тех пор, пока очевидность рейда не становилась безусловной. Разумеется, такая задержка была лишь меньшим из двух зол. Но пока британские истребители лихорадочно пытались набрать высоту, самолеты Люфтваффе уже пересекали линию южного побережья. А это часто не позволяло занять господствующую высоту. Еще реже появлялась возможность выйти на удобную позицию для атаки, что усугубляло ситуацию, ведь бои всегда велись с превосходящим по силе противником.

Люциус мог сказать, что уже выработал свой почерк ведения боя. Примерно за две мили до места сражения он выстраивал свою эскадрилью в одну линию и вёл её в атаку. Они всегда сбрасывали газ, чтобы уменьшить скорость сближения, но все равно получали лишь несколько секунд выигрыша для ведения огня. Тогда он ловил в прицел кого-то одного, держал его и, не обращая внимания на трассы снарядов, несущихся навстречу, жал на гашетку. Жал до тех пор, пока не начинало казаться, что столкновения не избежать. Только тогда он выжимал ручку управления вперед до самого конца. Сила тяжести мгновенно исчезала, и казалось, что желудок застрял в горле, а пыль и какой-то мусор из-под ног летели прямо в глаза, и, уже проваливаясь, он чувствовал, как голова бьется о фонарь кабины.

Но в такой схватке тратить более двадцати секунд на одного противника означало позволить другому зайти в хвост атакующему. За свой тыл Люциус не беспокоился, но Северус, повторяющий его маневры, становился уязвим. Поэтому цель выбиралась быстро, заход на неё осуществлялся мгновенно, и огонь открывался с любого возможного угла, чтобы так же быстро уйти в сторону. Длительное маневрирование не имело смысла, и победы одерживались, когда в кратчайшее время удавалось атаковать и выпустить точную очередь, желательно с самого близкого расстояния.

И каждый раз Люциус поражался тому, как точно понимал Северус его зачастую бессвязные ассоциации вроде «беру шмеля, а ты бей муху». Кстати, Поттер и Блэк тоже говорили на языке, которого кроме них не понимал никто. И в бою это имело решающее значение.

— Малфой, ты уже знаешь, где брать ёлку?

Иногда Люциусу казалось, что Блэк думает, будто окружающие говорят на том же языке, что и они с Поттером. А после недавнего боя даже значение знакомых слов доходило не сразу: в голове царила блаженная пустота, полностью отражающая опустошённую душу.

— Чего ты хочешь, Блэк? Какую, к чертям, ёлку?!

— Малфой, ты чего? — Блэк попытался ощупать его лоб, изображая заботливую маменьку. — Рождество же… подарки… пунш… венки из омелы… ну же! Ты должен о таком догадываться.