Страница 25 из 84
Дамблдор сидел за столом. Феникс дремал на жердочке.
На столе стояли чайник с чаем и лимонные дольки. Генри едва не выругался сам. Ну не гад, а? Ребенок целую ночь где-то шлялся, он голодный, его надо накормить нормальным завтраком, а не сладкое подсовывать. Тем более такое... кислое. Желудок еще скрутит...
– Мальчик мой, проходи, присаживайся. – Да, профессор Дамблморт! – Дамблдор, Генри. – Извините, перепутал. – Присаживайся, Генри. Я бы хотел услышать от тебя, что произошло сегодня ночью в подземелье? – Так вы же там побывали, нет? – Да. Но... – Квиррел сдох? – Генри! – Что – нет!? Но хотя бы Волдеморт – сдох?! – Генри, нельзя так говорить о взрослых! – Профессор, а детей убивать можно? – Генри!? – Вот если б эти два в одном на меня не покушались – тогда умер. А так – сдох! И туда и дорога, – обосновал Генри. – Мальчик мой... – Да, профессор Дамблквир? – Генри! – Извините, это у меня от нервов. Все-таки не каждый день такое видишь. – Расскажи мне, Генри, что ты видел в подземелье? – Про ловушки рассказывать? – Э... – Вообще их до меня разрядили, так что я многого рассказать не могу. Были – это точно. Но там, где Гриффиндор прошелся, боевым слонам делать нечего. – Генри, не надо так о товарищах?
Снейп, тихо стоящий в уголке, давился хихиканькем. Явно.
– А что такого? Это не я ловушки ломал. Ну прошел я за ними, а там стоит Гермиона, перед ней Квиррел – и заявляет, что он, тот самый... Я ему честно сказал, что без вопросов, я сейчас Гермиону заберу и уйду, а он не согласился. – А ты? – А я случайно поскользнулся, тут у меня крыса из кармана выпала, я толкнул Гермиону, она толкнула Волдеморта... – Какая крыса!? – Ну... обычная, с длинным хвостом. А что? – Откуда у тебя в кармане крыса? – Я вообще-то с крысой приехал, профессор?
А что это не та крыса... это уже детали. Ни к чему они таким великим личностям, а то еще за Уизлячью крысу влетит.
– Та-ак... она выпала, ты потянулся за ней... – Я толкнул Гермиону, она толкнула Волдеморта – и тот влетел в зеркало. И его закоротило. Молнии посыпались, искры во все стороны... Профессор, а сколько вольт там было? – Вольт?! – Оно же под напряжением было? – Под магией, Поттер, – привычно процедил Снейп. – Хорошо, профессор. Под магией.
Точнее выяснять Генри не стал, спать хотелось. А с другой стороны...
– А чего этот Волдеморт здесь забыл? – Философский камень, Генри. Ему нужен был философский камень. – Ну да. В школе же у нас самые крутые сейфы, – согласился Генри. Дамблдор смотрел на него, посверкивая глазами из-под очков-половинок. – Генри, я тобой горжусь. Упс!? – Мальчик мой, ты не струсил перед лицом опасности, ты показал себя настоящим героем... – Струсил. Было б у меня на пять минут побольше – точно бы удрал. Просто меня не отпустили. – Ты себя недооцениваешь, Генри!
Снейп закатил глаза. Генри тоже...
Дамблдор поперхнулся порцией очередной пафосной чуши.
– Генри, мы все тобой гордимся. – А премию мне за это дадут?! – Поттер, вам еще и премию? – не выдержал Снейп.
Генри посмотрел невинными глазами.
– А что? Между прочим, не каждый день тут Волдемортов гробят. Кстати – второй раз. Скажите, а можно нарисовать вторую звездочку на кровати? – Какую звездочку? – За сбитого Волдеморта. – Поттер!!!
Снейп первым вылетел в коридор и оттуда послышались странные звуки. То ли зельевара тошнило. То ли он пытался не заржать в голос. Дамблдор оказался покрепче.
– Поппи говорит, что ты уже полностью здоров, мальчик мой. Так что ты можешь сейчас пойти на общий банкет. – Поминки по Волдеморту? – Нет, праздник по случаю завершения учебного года. – А поминки?
Дамблдор мученически вздохнул.
– Иди, Генри. – Да, сэр.
Генри вышел из кабинета. Пожал плечами.
– Ну, хотя бы за зеркало денег не потребовали – и то хлеб. Интересно, а дают ли лицензию на отстрел Волдемортов – и если да, то где?
В Большом зале было весело и шумно.
Зал был оформлен в зелёно-серебристых тонах Слизерина, в седьмой раз подряд завоевавшего Школьный Кубок. Стена позади Главного Стола была украшена гигантским гобеленом с изображением слизеринской змеи.
Когда Генри вошёл, поднялся переполох; ученики начали оживлённо переговариваться. Он помахал всем рукой и уселся рядом с Падмой Патил.
Следом за ним появился Дамблдор. Гвалт стих.
— Миновал ещё один учебный год! — бодро начал Дамблдор. — И, прежде чем мы вонзим зубы в наше угощение, я немножко побеспокою вас пустой старческой болтовнёй. Какой это был год! Надеюсь, ваши головы слегка потяжелели за это время… впрочем, у вас есть целое лето, чтобы полностью опустошить их к началу занятий…
Итак, как я понимаю, настало время объявить победителя. Места распределились так: на четвёртом — Гриффиндор — триста двенадцать баллов; на третьем — Хаффлпаф — триста пятьдесят два; на втором — Равенкло — четыреста двадцать шесть; и наконец, Слизерин — четыреста семьдесят два.
Слизеринский стол взорвался торжествующими возгласами и оглушительным топотом. Гарри видел, как Драко Малфой колотит по столу кубком и отсалютовал ему своим. Драко улыбнулся в ответ.
— Да, да, браво, Слизерин, — кивнул Дамблдор. — И всё же, следует учесть и недавние события…
В Зале воцарилась полная тишина. Улыбки слизеринцев приувяли.
— Кхем, — кашлянул Дамблдор. — Пока что не все получили свои заслуженные баллы. Дайте-ка подумать. Так-так… Прежде всего — мистеру Рональду Уизли…
Рон побагровел и приобрёл сходство с обгоревшей на солнце редиской.
— …за лучшую шахматную партию, что когда-либо видел Хогвартс, дом Гриффиндора получает пятьдесят баллов.
От восторженных воплей гриффиндорцев едва не рухнул зачарованный потолок; казалось, что даже звёзды на нём задрожали. Перси во всеуслышание объявлял другим префектам:
— Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы Макгонагалл!
Наконец все успокоились.
– Мистеру Невиллу Лонгботтому за широкие познания в области гербологии – пятьдесят баллов!
Невилл покраснел, как помидор и засопел. Гриффиндорцы восторженно орали.
— Далее — мисс Гермионе Грейнджер… за хладнокровное применение логики пред лицом жаркого пламени — пятьдесят баллов дому Гриффиндора.
Гермиона спрятала лицо в ладонях, и Гарри сильно подозревал, что она разрыдалась. Гриффиндорцы были просто вне себя, — они поднялись уже на полторы сотни баллов.
— И наконец — мистеру Генри Поттеру… — продолжал Дамблдор. Наступила мёртвая тишина. — За его необычайное самообладание и исключительную храбрость я присуждаю дому Равенкло шестьдесят баллов.
Генри хватило ровно секунды.
С его точки зрения это было дико несправедливо. Друзья могут и обидеться, а могут и...
– Я против!!!
Вопль был такой, что почти Безголовый Ник заколыхался в воздухе нестираной тряпкой.
– Поттер! – процедил Снейп. – Гарри? – ахнул Дамблдор.
Сапфиры в часах Равенкло перестали пересыпаться.
– Я считаю, что за такое глупое поведение нам надо надрать уши, – на весь зал оповестил Генри. – Четверо охламонов влезли куда не надо, сцепились с кем не надо, разнесли волшебное зеркало – и их еще награждают? Как хотите, директор, но это непедагогично.
Последнее слово Генри подцепил от Лиз.
– Э... Генри, – закашлялся Дамблдор. – Я полностью согласен со своим учеником, – вмешался Флитвик. – Кубок школы по праву принадлежит Слизерину. И хочу заметить, что подобное стимулирование нарушений к хорошему не приведет.
Дамблдор покраснел, но крыть было нечем. И как опытный политик, развел руками.
– Ну что ж, Генри. Приятно видеть такую скромность в столь юном возрасте...
Дамблдор еще долго распинался о чистом и высоком.
Генри украдкой оглядел свой стол.
Флитвик смотрел одобрительно – не надо нам такой халявы. Сокурсники – с пониманием. Слизеринцы – с уважением. Гриффиндорцы... о, вот оттуда тянуло явственной неприязнью. Как же, героев опустили. Разве что Невилл смотрел сочувственно и едва ли не кивал головой. Кажется, для парня было еще не все потеряно. Жаль, что он не попал на Хаффлпаф... ладно, еще не вечер.