День закрытых дверей

– После недавнего ограбления Игорь Владимирович не предпринял никаких дополнительных мер? Не захотел пересмотреть систему охраны или вообще переместить экспонаты в какое-то другое место?

– Насколько я знаю, нет. Да ведь и времени прошло еще не так много. Ему нужно было оправиться от шока, все обдумать. Кто же мог предположить, что на этом несчастья не закончатся.

Ответ старшего охранника выглядел вполне логично, но тем не менее что-то в нем насторожило опытного полковника. И, поднимаясь вместе с Борисом на второй этаж, где находилась спальня Развалова, он мысленно анализировал ситуацию, пытаясь найти в ней нестыковку, помимо воли отмеченную подсознанием.

Глава 2

Коллекционер со стажем, человек, большую часть жизни посвятивший своему дорогостоящему «хобби» и, несомненно, очень дороживший имевшимися у него экспонатами, Развалов просто по определению не мог относиться к вопросам безопасности легкомысленно. Он и не относился к ним так, об этом красноречиво свидетельствовал весь его дом, напичканный всевозможным «спецоборудованием».

И вот произошло событие, показавшее, что это оборудование не способно должным образом защитить его бесценные экземпляры.

Что же делает коллекционер? Срочно начинает паковать оставшиеся картины и переправляет их в подземный бункер? Спешит арендовать помещение в хранилищах крупного банка и переносит коллекцию туда? Нет! Он целую неделю сидит сложа руки и «оправляется от шока».

При сопоставлении такого поведения со всеми предыдущими действиями Развалова в отношении коллекции оно выглядело по меньшей мере странным. Заказать специальный проект дома, именно с учетом того, что в нем предполагалось хранить ценные экспонаты, вложить огромные деньги в сложную и многоступенчатую систему сигнализации, платить охранникам, которые круглосуточно контролировали все подходы к дому, и рядом с этим – не принять абсолютно никаких мер после того, как часть коллекции была украдена.

«Как минимум охранников следовало бы уволить, – думал Гуров, косясь на идущего чуть впереди Бориса. – Ведь, как бы там ни было, а с задачей своей они не справились. Картины сперли реальные люди, а не бесплотные духи, и если они смогли незаметно проникнуть в дом, значит, здесь недоработка и охраны тоже, а не только „недогляд“ видеокамер. Ведь не из подземного хода вползли они в этот коттедж. И не с неба упали. Наверняка нашли лазейку где-то на территории участка. В зарослях этих, о которых говорил Борис, или еще где. А потом по проторенной дорожке вслед за ними пришел и убийца».

Эти размышления навели Льва на идею самому попробовать поискать эту «дорожку». Понятно, что с главного фасада постороннему в дом не зайти, а с тыла «прикрывают» соседи, у которых «кто-то постоянно находится дома».

Но, с другой стороны, и убийство, и ограбление произошли ночью, возможно, в это время суток подходы к дому имеют некую брешь, которую и использовали преступники.

– Вот здесь спальня Игоря Владимировича, – указал Борис на солидную дубовую дверь.

Поднявшись по лестнице, он и Гуров оказались в небольшом коридорчике. В спокойном и неярком свете невидимых ламп перед взорами представали обшитые дубовыми панелями стены и персидские ковры. Кроме этой двери, Лев заметил еще две.

– А эти куда ведут? – спросил он.

– Справа – дверь в спальню супруги, слева – в помещение с экспонатами. Мы между собой называем его «музей». Там две комнаты, вход из общего коридора.

– В который ведет вот эта самая дверь? – уточнил Гуров.

– Да, именно так.

– А мы сможем сейчас зайти туда?

– Для этого сначала нужно будет отключить звуковую сигнализацию, иначе мы тут всю округу перепугаем, – ответил Борис.

– Хорошо, тогда сначала пройдем в спальню.

Лев подошел к массивной двери и, повернув ручку, приоткрыл ее. Солидный и качественный дверной замок привлек его внимание.

– Ваш хозяин запирался у себя в комнате, когда ночевал один?

Вопрос вызвал у Бориса явное замешательство, и он с минуту размышлял, прежде чем дать ответ.

– Боюсь, что не смогу сказать вам, – наконец проговорил он. – Наша задача – контроль внешней территории, в доме мы бываем очень редко, и, в сущности, повседневные привычки хозяина нам неизвестны. Когда уходит, когда приходит, кто бывает в гостях – вот практически вся информация, которую мы имеем о жизни хозяев. Разные «тонкости» нам недоступны. Так что не смогу вам сказать. Возможно, запирался, а возможно, и нет. В конце концов, он у себя дома. Во дворе охрана, здесь кругом камеры.

– Ты сейчас упомянул о гостях. Часто они приходили сюда?

– Вообще-то нет, – немного подумав, ответил Борис. – Игорь Владимирович не любил шумных сборищ. Когда дома была его супруга, к ней, как я уже говорил, могла зайти соседка, а в остальном… нет, гости бывали нечасто. В основном деловые партнеры и те, кому Игорь Владимирович хотел показать коллекцию.

– Он часто приобретал новые экспонаты?

– Этого я не знаю. Иногда что-то привозили, но единственно, что можем видеть мы, – это коробки и упаковки. Распечатывали вещи, как сами понимаете, в доме, поэтому мне трудно сказать, когда это были экспонаты для коллекции, а когда обычные бытовые покупки.

– Понятно. А кроме гостей и деловых партнеров, кто еще бывал в доме?

– Технический персонал: горничные, повара, мойщики окон. С ними занималась супруга Игоря Владимировича.

– Повара тоже были приходящие?

– Да. Я ведь уже говорил, хозяин не терпел в доме посторонних. Обслуживающий персонал мог работать в доме только в присутствии хозяев.

– И при включенных видеокамерах? – с некоторым сарказмом уточнил Гуров.

– Разумеется, – без всякой иронии ответил Борис. – Игорь Владимирович очень трепетно относился к вопросам безопасности.

– С какой периодичностью обычно появлялся здесь этот самый обслуживающий персонал, о котором ты упомянул?

– Горничные приходили три раза в неделю – понедельник, среда и суббота. Поваров вызывала Тамара Максимовна по мере надобности. Здесь какой-то четкой системы не было, все определялось планами хозяйки. Иногда привозили уже готовые блюда из ресторана, легкий завтрак Тамара Максимовна предпочитала готовить сама.

– Понятно. Кто там еще у нас остался? Кажется, мойщики окон. А они как часто здесь появлялись?

– Приблизительно раз в месяц. Чтобы вам было понятнее – речь идет не только о помывке окон, а обо всем внешнем виде дома. Периодически приезжала специальная бригада, они чистили крышу, фасады, устраняли мелкие повреждения в отделке и прочее в таком духе. На чердаке есть слуховые окна, рамы там не открываются, это просто элемент декора. Но, сами понимаете, если этот элемент будет загрязнен, вид у дома будет уже совсем не тот.

– Правильно, какой же это декор, если кругом одна грязь, – чуть усмехнувшись, согласился Лев.

– Вот именно. Поэтому время от времени приезжали эти вот самые чистильщики. Приборкой дома занимались, как правило, женщины, а в этой бригаде работали только мужчины. У них было специальное снаряжение, чтобы работать на высоте, лестницы и все прочее, что нужно.

Слушая рассказ Бориса, Гуров обходил спальню со знакомой по фотографиям огромной кроватью. Он хотел изучить расположение комнаты и возможности проникновения в нее извне. Возможностей таких было две – окно и входная дверь. Добротная деревянная рама, если верить утверждениям охранника, была закрыта изнутри, а чтобы войти в дверь, даже если она не была заперта, пришлось бы сначала как-то проникнуть в дом и пройти всеми замысловатыми коридорами, которые только что миновали Гуров и Борис.

Логическая цепочка снова приводила в тупик.

– В этой комнате тоже есть камеры? – поинтересовался Лев, обводя взглядом пространство.

– Да, разумеется. Видеонаблюдение установлено во всех помещениях дома. Камеры можно отключить в любой комнате по желанию, и, когда хозяева дома, в спальнях они, по всей видимости, отключены. Но когда коттедж стоит пустой, видеосистема активирована полностью.