Страница 29 из 38
Были правы те, кто говорил, что копание в себе до добра никогда не доводит, и Гермиона Грейнджер испытала это на собственной шкуре. Уткнувшись в подушку, Гермиона застонала.
«Благородный Драко Малфой удалился с высоко поднятой головой, оставив старой перечнице Грейнджер её жалкие деньжата. Хотя, если подумать, не такие уж они и жалкие!» — с горечью подумала Гермиона, и на глаза у неё опять невольно навернулись слезы.
— Все, хватит! — воскликнула она и яростно замотала головой, отчего её и так далекие от идеала волосы разметались по подушке. — Ну почему, почему я не могу перестать думать об этом слизеринском хорьке? — произнесла Гермиона, размазывая по щекам горячие слезы. — Этом заносчивом, мерзком, самовлюблённом… — всё продолжала Гермиона, мысленно представляя перед собой образ Драко: его светлые волосы и серые глаза, изогнутые в полуулыбке-полуухмылке губы, сильные и горячие руки, нежно скользившие по её коже, вырисовывая какой-то одному ему ведомый узор. Голос, тихий и обволакивающий, словно кашемир, и слова… слова, которые он шептал ей в ту ночь. Гермиона не могла в деталях вспомнить, что именно это было, но это не имело ни тогда, ни сейчас никакого значения. Она хотела только чувствовать горячее дыхание Драко, его страстные и влажные поцелуи, требовательный язык…
Гермиона провела пальцами дорожку по своей коже от живота до груди, пытаясь вспомнить прикосновения Драко, чтоб вновь почувствовать тот неистовый жар. Но как бы Гермиона ни старалась, она не могла возродить те ощущения, которых она так жаждала. От собственного бессилия и неудовлетворенности Гермиона обиженно застонала.
Повернувшись на бок, Гермиона обняла руками подушку и зарылась в неё лицом. Белье ещё сохранило запах терпкой туалетной воды Драко, и Гермионе на мгновение показалось, что Драко сейчас лежит рядом с ней.
— Как же мне его не хватает, — пробормотала Гермиона. — Мерлин, я так хочу, чтобы сейчас он был рядом со мной. Пускай он высмеивает, отпускает едкие замечания в мой адрес, пытаясь побольнее уколоть. Мне все равно… Лишь бы он был рядом…
«Да уж, как говорится, любовь зла, — дал знать о себе внутренний голос Гермионы. — Я думала, что ты умнее. А ты просто размазня — растаяла после нескольких красивых слов и парочки поцелуев. Ты мне противна!!!»
— Ну и пусть, — не стала спорить с собой Гермиона. — Да я сама себе противна. Но я и так слишком долго врала себе. Я была трусихой, боясь признать, что мои чувства к Драко — это не просто симпатия или дружба, а… любовь, — последнее слово далось Гермионе с большим трудом.
«Любовь, — с презрением повторил внутренний голос. — Много ли ты хорошего в жизни видела от своей любви? Твоя первая и единственная, как ты считала, любовь за твоей спиной трахала эту потаскушку Лаванду Браун да ещё после это смотрела на тебя своими честными водянистыми глазками, рассказывая про работу и усталость. А ты верила, верила как последняя дура. Ха… Быстро ты забыла тот нож, который он всадил тебе в спину да ещё и провернул лезвие, чтоб побольнее было. И эту боль тебе причинил всего лишь Рон Уизли. Бесхребетный тюфяк без капли воображения и здравого смысла. А сейчас… Сейчас наша Гермиона, видите ли, влюбилась не в кого бы то ни было, а в самого Драко Малфоя. Ничему жизнь тебя не учит. Разве ты не слышала поговорку „Красивый мужчина — чужой мужчина“? А?»
— Ну и пусть, — продолжала повторять, как загипнотизированная, Гермиона.
«Что „пусть“? — не унимался голос. — Ау-у-у, раскрой глаза, слепец! Где сейчас твой Малфой?! Оглянись — видишь его? Нет? Естественно, как же ты его увидишь, если он сбежал! Бросил тебя, бестолочь, и смылся. Как говорится, сделал ручкой „бай-бай“ — и поминай как звали. Ну и что ты будешь делать? Побежишь за ним? Кинешься ему на шею и будешь умолять не бросать тебя, а?»
— Да, именно так я и сделаю! Надеюсь, он еще здесь и я успею догнать его и все объяснить. Он поймет, поймет, что я не хотела его обидеть. Господи, какой же я была дурой… — простонала Гермиона, буквально вскакивая с кровати. — Ничего не замечала. У меня на глазах просто как шоры были надеты. Ведь Драко, он… неужели я ему тоже небезразлична?
«Ага-ага, держи карман шире. Как же, раскатала она губу. Ну-ну, не хочешь меня слушать, так валяй — иди, догоняй своего Ромео. Только учти: чем бы всё это ни обернулось, больно, как всегда, будет только тебе. Все мужчины одинаковы, а твой Малфой — самый яркий представитель семейства „самец обыкновенный“. Переспал с тобой, получил, что ему надо — и „адьёс“…»
— Нет! Я чувствую, чувствую, что это не так, — осторожно, будто ступая по битому стеклу, произнесла Гермиона.
«Интуиция? Ну… для человека, всегда опирающегося только на материальные факты, это о-о-очень весомый довод».
— Хватит наговаривать! Ты прямо как старая бабка! — возмутилась Гермиона, натягивая на себя голубое слегка помятое платье.
«Бабка?! — возмутился голос. — Да я твой здравый смысл! Мне вообще непонятно, как бы ты без меня жила все эти годы! Я, как поплавок, не даю тебе кануть в пучину безумия, как стрела…»
Гермиона была уверена, что ей предстояло бы услышать ещё не одно красочное сравнение значимости здравого смысла в её жизни, как вдруг внутренний бой с самой собой прервал требовательный стук в дверь. От неожиданности Гермиона так бы и подпрыгнула на месте, но полунадетая на правую ногу туфля помешала ей это сделать.
— Драко, — пробормотала Гермиона одними губами, — неужели он вернулся?..
Не отдавая себе отчет, Гермиона с улыбкой ринулась к двери и с силой распахнула её.
— Рон… — разочарованно протянула она, когда перед её глазами предстало веснушчатое лицо Рона. — Что тебе здесь надо? — холодно произнесла Гермиона, даже не пытаясь скрыть сквозившее в голосе разочарование. Глядя на Рона, Гермиона почувствовала, как ее сердце сделало кульбит и упало, разбившись на тысячу мелких осколков.
Рон как всегда остался верен себе и, даже не заметив разочарование, сквозившее в каждой черточки лица Гермионы, беззлобно отодвинул её и, пройдя в комнату, без приглашения уселся в заваленное вещами плетённое кресло.
— А у тебя здесь миленько, — произнес он, обводя взглядом хаос, творившийся на чердаке. — Приятно видеть, что ты не такая уж и идеальная.
Гермиона устало вздохнула и прикрыла за Роном дверь, догадываясь, что быстро уходить он не собирается. Как же Рон раздражал её в этот момент! Ну почему он пришел именно сейчас, тогда, когда у неё каждая минута на счету? Пока она будет разглагольствовать тут с ним, Драко уже и след простынет.
— Рон, ты так и не ответил, что тебе надо. Знаешь, у меня сейчас мало времени, так что если это что-то не срочное, то я прошу тебя, давай отложим наш разговор. Я и вправду очень спешу…
— Нет, — воскликнул Рон и так быстро вскочил с кресла, что Гермиона, сделавшая несколько шагов ему на встречу, невольно отшатнулась, — Герм, послушай, я много думал…
— Думал? — невольно переспросила Гермиона.
— Ну, думал о нас, — решил уточнить Рон.
— А, ну раз о нас…
«Боже…» — мысленно простонала Гермиона.
— Кхм, кхм, — откашлявшись, Рон продолжил: — Гермиона, как я уже сказал, я много думал и понял, что наше расставание было ошибкой!
— Неужели?
— Да. Как ни крути, мы с тобой идеальная пара. Как иголка с ниткой, как вилка с ложкой, как котлета с пюре, — пафосно произнес он.
— Котлета с пюре?! — не поверила своим ушам Гермиона. — В жизни своей не слышала ничего более ужасного.
Но Рон её как будто не слышал, продолжая гнуть своё.
— Я думал, что мои чувства к тебе давно угасли, но когда я увидел тебя рядом с этим сивым ублюдком, в моей душе что-то лопнуло и я понял, что ты мне по-прежнему небезразлична, что мы как две половинки…
— Как котлета с пюре, — пришла ему на выручку Гермиона.
— Да! — обрадованный подсказке, воскликнул Рон и, схватив Гермиону за руку, крепко сжал её пальцы в своих. — Видишь: ты понимаешь меня с полуслова.
— Еще бы, — не стала спорить Гермиона, ловко выдёргивая свою ручку из цепких пальцев Рона. — Рон, скажи мне: а с Лавандой ты тоже был как котлета с картошкой или у вас все было более прозаично: переспали — разошлись? А?