Страница 16 из 20
Отведя взгляд от иллюминатора, я посмотрела на Ричарда — он был погружен в работу, но, почувствовав мой взгляд, тихо произнес, не поднимая глаз от монитора:
— Через неделю я улетаю по делам в Германию, ты летишь со мной, — констатировал он и внезапно перевел взгляд от монитора на меня: — Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что я жду от тебя только высших результатов в университете. В Азии я дал тебе отдохнуть по понятным причинам. С этого момента послаблений не жди. Оценки ниже "Отлично", не принимаются.
Я кивнула — возразить мне было нечего. Он вновь перевел взгляд на лэптоп и погрузился в работу, а я улыбнулась — мне было тепло на душе от того, что он так серьезно подходил к вопросу о моем образовании. Я видела в этом проявление его заботы обо мне, его очередное "ты в зоне моей ответственности".
— Спасибо, — тихо поблагодарила я.
— У тебя будет возможность попрактиковать немецкий, — спокойно произнес он, вероятно решив, что я его благодарю за будущую поездку.
— Спасибо за заботу обо мне, — немного поправила я направление его мысли.
На это Барретт ничего не ответил, но я и не ожидала от него никакой реакции, мне просто хотелось донести до него свои слова благодарности.
Я поудобнее разместилась на диване и, откинувшись на подлокотник, погрузилась в мысли. Папа… я нахмурилась, и мое сердце тревожно кольнуло. Теперь, когда мой переезд в резиденцию был делом решенным, я должна была сказать ему о Ричарде, но понятия не имела, как это сделать, опасаясь, что мой папа не сразу примет такого авторитарного человека, как Барретт. Сначала я должна была подготовить почву. Я не хотела говорить с отцом на серьезные темы просто так, по телефону, словно сообщаю ему о погоде в Сиэтле. Здесь нужно было действовать обдуманно и осторожно, чтобы не волновать его сердце. В декабре он планировал приехать в Сиэтл на очередное медицинское обследование, и это был самый подходящий момент поговорить на такую важную тему. С этой мыслью я закрыла глаза и сама не заметила, как погрузилась в сон.
Проснулась я от взгляда, Его взгляда. Я резко открыла глаза и посмотрела на Барретта.
— Иди переоденься, скоро подлетаем, — тихо проинформировал он, и я обратила внимание, что он уже надел свой темно-синий костюм и был полностью готов окунуться в работу.
Вставая, я обнаружила, что меня укрыли пледом, пока я спала, и от этого мне стало уютно на душе — мне хотелось верить, что это сделал сам Ричард, а не Лат, сидевший в отдалении. Я поплотнее укуталась в мягкое одеяло и пошла в спальню.
Уже сидя в кресле и готовясь вместе с самолетом приземлиться в родном Сиэтле, я внезапно услышала:
— Больше так не делай.
— Как? — не поняла я.
— Я сам принимаю решения относительно своего гардероба, — произнес Барретт ровным тоном, не отводя глаз от лэптопа.
Я поняла, что он имеет в виду носки, которые я заменила, как только добралась до его зимних вещей в самолете, и вздохнула.
— Прости, что нарушила твое личное пространство, — попыталась я сгладить ситуацию и все же аккуратно выдвинула свои доводы: — В Сиэтле холодно. Ты можешь замерзнуть и простудиться после азиатской жары.
— Вопросы моего здоровья не должны тебя волновать, — тем же тоном ответил он, но теперь, научившись ловить его настроение, я чувствовала его недовольство.
— Вопросы твоего здоровья, как ты это назвал, всегда будет меня волновать, — все же мягко возразила я.
— Тема закрыта, — отрезал Барретт.
— Позволь хотя бы немного заботиться о тебе…
— Если ты хочешь заботиться обо мне, — и он, отведя взгляд от монитора, внимательно посмотрел на меня, — следи за своим здоровьем и не отвлекай меня от работы ненужными спорами.
Я нахмурилась и опустила глаза: "Все равно буду о тебе заботиться, как считаю нужным", — упрямо произнесла я про себя, не собираясь уступать ему в этом вопросе.
Сиэтл нас встретил холодным ветром и хлестким дождем. "Все-таки хорошо, что я ему носки теплые поменяла", — про себя улыбнулась я и украдкой кинула взгляд на Ричарда. Интуитивно мои руки потянулись к его дорогому черному пальто, чтобы застегнуть хоть пару пуговиц, но, наткнувшись на острый взгляд Барретта, я оставила эту мысль. Понимая, что нарвусь на рык, я все же про себя отметила, что ему нужно купить шарф. Дуглас, распахнув огромный зонтик, накрыл нас с Ричардом черным куполом, и мы начали спускаться по скользкому трапу, у которого нас ждали два внушительных размеров джипа. Усаживая меня на заднее сиденье, Барретт кинул Спартанцу:
— Отвезешь мисс Харт в резиденцию и едь в офис, — из чего я поняла, что вторая машина была не из сопровождения, а предназначалась Ричарду.
Пока Барретт туго фиксировал меня ремнем безопасности, я аккуратно поинтересовалась:
— Тебя ждать к ужину?
— Нет, до выходных я в городе, — информировал он.
Я лишь коротко кивнула, пытаясь скрыть за улыбкой, как сильно уже начала по нему скучать, а он, бросив Дугласу что-то про подогрев сидений, в секунду переключился в рабочий режим и пошел к джипу с неразлучным телефоном в руках и в пальто нараспашку. Было интересно наблюдать за метаморфозами, которые происходили и с окружением Барретта. Джино и Макартур с каменными лицами следовали за своим хозяином, Лат суетился с багажом, а Барретт за те полминуты, пока шел и усаживался в джипе, уже успел выдать по телефону короткие распоряжения личному секретарю и теперь перешел на немецкий, вероятно, беседуя с партнером в Германии.
Рассматривая за затемненным окном джипа неуютное вечернее шоссе и хлесткий дождь, оставляющий на стеклах свой незамысловатый резкий узор в стиле Поллока, я в очередной раз отметила, что сама погода мне говорила об окончании восточной сказки, подводя некую черту еще под одним важным периодом в моей жизни.
Пока мы мчались к резиденции в теплом уютном салоне, я решила проверить телефон, а увидев на экране пропущенный звонок от Джулии, насторожилась.
Мы договорились с подругой, что она будет держать меня в курсе о решении Эмили в отношении беременности, и как только появятся какие-то новости, она выйдет на связь. Но, судя по тому, что подруга не перезванивала, пока я отдыхала, Эмили не приходила ни к какому решению и все еще была в раздумьях. Меня и радовал, и пугал этот факт одновременно — с одной стороны, она всё же серьезно задумывалась о том, чтобы оставить ребенка, но с другой стороны, я чувствовала, что Эмми все еще не уверена, и принятые ею решения имеют очень зыбкую почву. Скрестив пальцы, я вздохнула и поторопилась нажать на вызов.
— Джули, привет, как у вас дела? Какие новости об Эмили? — начала я с главного.
— Какой цвет тебе больше нравится: нежно-розовый или мятный? — ошарашила она меня вопросом.
— Не поняла…
— Розовый или мятный? — повторила она.
— Мятный, — ответила я, не задумываясь.
— Эмили, я же говорила, что она выберет мятный, — крикнула Джули в сторону.
— Так… вы можете мне объяснить, что у вас там происходит, — уже начала волноваться я.
— Приготовление к свадьбе у нас происходят, выбираем цвет платья для подружек невесты, — наконец ответила Джулия. — Вчера вечером наша очень беременная Эмили согласилась стать женой Райана Пэрри, и он надел на ее палец такой булыжник, что теперь мне страшно ходить с ней по городу.
— Ох, ну слава Богу! — радостно выпалила я.
— Это ты скажи спасибо тетке Эмили. Приехала и вправила ей мозги. И можешь мне поверить, здесь в ход шло все: от слез и мольбы до угроз запереть ее на весь период беременности дома!
— Да, моя тетя Зоуи крепкий орешек, — услышала я голос Эмили на заднем плане и потом уже в трубке: — Ну здравствуй, Малыш.
— Эмми, милая, я так за тебя счастлива! — чуть не плача от радости, поздравляла я подругу.
— И я за себя счастлива, — спокойно ответила она, и мне на секунду показалось, что мы с Джулией были рады больше, чем она сама.
— Как ты себя чувствуешь?
— Не считая утренней тошноты, чувствую себя на редкость хорошо.