Девочка. Книга третья

— Можно я побуду с тобой? — прошептала я, делая вновь шаг вперед. — Я не буду меша…

— Нечего тебе здесь делать, — жестко прервал он меня и полоснул острым взглядом, будто бритвой.

Я нахмурилась — мне вдруг стало до слез обидно. Я отчетливо чувствовала, что меня, как маленького ребенка, отправили в детскую, выставив за дверь из комнаты, где веселятся взрослые. Уверена, будь рядом сейчас сестры Романофф или Марта, он бы не развернул их спать, а скорее наоборот, пригласил бы поучаствовать в своем приватном вечере. Я же, по его мнению, не доросла до взрослых вечеринок, хотя сегодня за ужином мы с ним вели совершенно серьезный разговор.

И меня накрыло. Накрыло с головой. Эмоции вперемешку с природным упрямством взяли вверх, и я сжала кулаки. В голове пулей пронеслась идефикс, и теперь ее уже нельзя было вытравить ничем, как когда-то мысль научиться стрелять. Я твердо решила, что хочу воплотить свою идею в жизнь и принять участие в этой запрещенной для меня вечеринке, чего бы мне это не стоило и какое бы наказание не последовало за ней. Но для осуществлении плана нужно было набраться храбрости, и ее мог обеспечить мой Черный Лебедь.

Я развернулась и решительно покинула палубу, но в спальню, безусловно, не пошла, а направилась прямиком к бару, где видела среди крепкого алкоголя бутылку "Dom Perignon".

Пока я шла, мой рассудок в споре с эмоциями кричал, требовал, приводил доводы и даже слезно умолял остановиться, но в конце концов сложил все полномочия и наотрез отказался нести ответственность за последствия. "Ну не убьет же он меня, в конце концов!" — было моим основным и решающим аргументом, после чего рассудок, посмотрев на меня как на сумасшедшего камикадзе, окончательно капитулировал. Я победно улыбнулась и потянулась за бутылкой.

Зайдя в ванную, я обмотала шампанское полотенцем и, чудом открыв бутылку без спецэффектов, умудрилась не пролить драгоценную жидкость, которая была моим счастливым билетом на запрещенную вечеринку.

Не задумываясь, я хлебнула из бутылки и закашлялась, почувствовав в горле шипучее бурление вкусного алкоголя. Но цель была поставлена, и я, делая большие глотки, продолжила методично будить своего Черного Лебедя, подготавливая его к воплощению задуманной идеи.

Эффект не заставил себя долго ждать — шипучий алкоголь ударил в голову, по венам побежала игристая кровь, и я растянула губы в улыбке. Посмотрев в зеркало, я отметила, что мои и без того румяные после солнца щеки горят, а глаза блестят темным огнем, не предвещая ничего хорошего завтра. Нужная кондиция храбрости была достигнута, и я была готова к подвигам. Я прислушалась к ощущениям, но мой рассудок сложил все полномочия и удалился, громко хлопнув дверью, а за последствия в данный момент отвечали эмоции, которые вместе со мной радостно поглощали шампанское.

Я улыбнулась своему отражению, а мой проснувшийся Черный Лебедь, грациозно вытянув длинную шею после долгого сна, посмотрел на меня темным взглядом и с видом "с чего начнем?" был готов на любую авантюру.

Глава 4

Следующим пунктом после шампанского в программе была гардеробная. Здесь выбор был невелик. Я решила, что чулки с поясом, правда без трусиков, которые пали смертью храбрых, а также мое ударно-дробящее системы "Шанель", как нельзя лучше подойдут для моих целей. Оставалось решить, что накинуть сверху. Глянув на походный гардероб Барретта, я надела одну из его черных рубашек от Армани, подпоясав ее широким мужским ремнем, завязала на шее его галстук с раута и для завершения образа застегнула манжеты запонками из черных бриллиантов.

Оставался последний атрибут, который я случайно нашла среди мужских аксессуаров и который посчитала совершенно обворожительным.

Расплетя косу, я встряхнула вьющиеся во влажном климате локоны и поудобнее подколола непослушную челку "невидимкой" с бантиком. Посмотрев на себя в зеркало, я осталась абсолютно довольна внешним видом Черного Лебедя — к запретной вечеринке он был готов.

Где-то на краю сознания мой рассудок на мгновение проснулся и прокричал "Харт! Опомнись! Не серди Дьявола!", но мой Черный Лебедь со словами "Дьявол — мое второе имя, я с Ним разберусь!" уверенно отмел все сомнения и резко захлопнул дверь перед рассудком.

Отхлебнув для храбрости еще изрядную порцию "Дома", я подхватила свой сотовый и направилась в гостиную.

Через французское окно можно было увидеть, как Барретт сидел в той же позе и делал очередную затяжку. Задержав дым в легких, он медленной струей выпустил облако в звездное небо, демонстрируя идеальную крепкую шею и адамово яблоко. На минуту мы с Черным Лебедем залюбовалась представшим перед нами зрелищем — было в этом ритуале, равно как и в мужчине, исполнявшем его, нечто темное, по-мужски сексуальное, и совершенно завораживающее.

Бесшумно выйдя на палубу, я положила сотовый на небольшое кресло рядом, выбрала из каталога тему "After Dark" и, не задумываясь, врубила плеер на полную мощность.

От неожиданности Барретт резко поднял голову и бросил на меня затуманенный взгляд — он определенно не ждал гостей на свой приватный вечер.

Я медленно сделала сначала один шаг, затем другой, стараясь не упустить зрительного контакта с Дьяволом. И он смотрел, смотрел внимательно, Взгляд Барретта из свинцового превращался в урановый, я кожей осязала его энергетику — будто я попала под сильное радиоактивное облучение.

"Господи, что я натворила!" — пронеслось у меня в голове, выветривая пары алкоголя. Осознание пришло в секунду — в этот момент он плохо себя контролирует и сейчас может свернуть мне шею в один прием. Но обратного пути не было, вернее, я не хотела поворачиваться и уходить. Где-то на краю сознания оставалась призрачная надежда, что он мне не причинит зла, ведь Я — ЧАСТЬ ЕГО.

Этот спокойный и одновременно тяжелый взгляд приковал меня к полу, но я глубоко вдохнула и наперекор ему сделала еще несколько шагов в такт музыке, которая медленно смешивалась с дымным витиеватым облаком и растворялась в воздухе. Барретт сделал очередную глубокую затяжку и не спеша выпустил дым, а я, пряча животный страх за улыбкой, медленно опустилась на колени. Плавно выгибая спину, словно кошка, я начала преодолевать остаток пути, чувствуя сопротивление, будто шла против сильного ветра. Проведя на полу мысленную линию, я медленно перешагнула ее коленями и ощутила позвоночником тот рубеж, ту точку невозврата, после которой стало ПОЗДНО. Сейчас, преодолев эту черту, я знала, что провалюсь в бездну вместе с Дьяволом.

Остановившись перед массивным столиком, я оперлась на него ладонями и встала на ноги. Прогнув спину, я красиво вывела попой восьмерку и аккуратно разместила колени на прочной поверхности, отодвигая в сторону стакан с коньяком.

Барретт медленно выдохнул очередное облако дыма и, судя по затуманенному спокойствию в глазах, прикидывал в уме, как со мной поступить — свернуть шею сейчас или позже. Душа ушла в пятки от страха — но я тихо выдохнула и, сдерживая сердцебиение, продолжила воплощать свою идефикс в реальность.

Разведя ноги как можно шире, я вычерчивала бедрами круги в позе наездницы и одновременно расстегивала ремень. Разместив его сзади под ягодицами, я начала медленно-медленно протягивать его между бедрами вперед и, приподнимая тем самым полу рубашки, показала, что на мне нет трусиков. Барретт перевел взгляд на мой живот и отхлебнув коньяк, спокойно смотрел, как я стимулирую клитор его ремнем, оставляя на нем свое возбуждение и запах. Пропустив кожаную полосу по всей длине, я резко махнула кистью в сторону — ремень вжикнул и, слегка хлестнув по предплечью Барретта, приземлился рядом.

Дьявол даже не пошевелился, взгляд его, как и прежде, был спокоен, но сейчас я, как никогда, чувствовала себя в клетке с опасным Хищником, готовым прикусить меня за горло.

В очередной раз спрятав страх за улыбкой, я тихо перевела дух и, опершись ладонями о стол, в одно движение встала на ноги, не выбиваясь из музыкального ритма.