Никогда не сдавайтесь

Тактические неудачи начались задолго до начала перемещения военных кораблей. В качестве первого лорда Адмиралтейства Черчилль не только обладал большой властью. Он еще и нес большую ответственость. Наряду с премьер-министром Асквитом, военным министром Китченером и рядом высших офицеров армии и флота он был членом Военного совета. Ни Черчилль, ни кто-либо другой не могли принимать решения в обход Совета. На практике именно Совет руководил военными действиями, однако он отличался медлительностью, неуверенностью и непоследовательностью. По свидетельству официального биографа Черчилля Мартина Джилберта, с конца 1914 года, когда идея Дарданелльской операции впервые была вынесена на обсуждение, и до момента ее начала в марте 1915 года, Совет обсуждал эту тему не менее пятнадцати раз. Помимо вопроса о самом захвате Дарданелл, члены совета постоянно возвращались к обсуждению возможности совместной операции армии и флота. Изначально Черчилль и главнокомандующий флотом, адмирал Фишер, предлагали комбинированную операцию сухопутных и военно-морских сил. Однако против этого выступали Асквит и Китченер – последний аргументировал свою точку зрения тем, что у него нет резервов и он не может ослаблять Западный фронт. Именно тогда Черчилль послал запрос адмиралу Сэквиллу Кардену о возможности атаки исключительно силами флота. Получив положительный ответ, Военный совет сосредоточил свое внимание на этом варианте.

На втором и третьем заседаниях Совета военачальники обсуждали атаку на Дарданеллы с моря. Но на четвертом заседании Китченер неожиданно изменил свое мнение, высказавшись за необходимость участия сухопутных войск. Менее чем через неделю после этого он вновь стал говорить о том, что у него нет свободных войсковых резервов. На шестом заседании Военного совета две недели спустя Китченер сообщил о возможности выделить дивизию. Но, по его мнению, ее нужно задействовать на материковой части Турции, и не для скоординированной операции с флотом в Дарданеллах, а для захвата порта Салоники в северо-восточной части Греции.

Общая сумятица мнений захватила и главнокомандующего флотом. Сообщив Черчиллю, что атака с моря возможна, затем он неожиданно высказался против этой идеи. А некоторое время спустя опять переменил свою точку зрения и настаивал на том, что военно-морские силы справятся с задачей без поддержки сухопутных войск. Потом последовал очередной раунд колебаний: седьмое, восьмое и девятое заседания совета были посвящены дискуссиям о возможности совместной сухопутно-морской операции, в которой флоту предстояло бомбардировать пролив, а 29-я дивизия должна была в это же время атаковать Галлиполи на суше. Казалось, что согласие достигнуто, была установлена дата начала операции. На десятом заседании три дня спустя Китченер проинформировал Черчилля о том, что не сможет выделить 29-ю дивизию. Одиннадцатое и двенадцатое заседания прошли в ожесточенных и бесполезных спорах. Действуя по собственному усмотрению и не поставив в известность Черчилля, который отвечал за Дарданелльскую операцию в целом, Китченер отменил приказ о переброске 29-й дивизии. После этого, на тринадцатом заседании Совета, он подтвердил свою готовность выделить ее для совместной операции.

«Фанатик неспособен изменить свое мнение и не хочет менять его предмет».

К этому моменту все сроки уже прошли. Морская составляющая операции шла полным ходом, корабли направлялись на свои позиции. К тринадцатому заседанию Совета флот был готов начать операцию в течение одной недели, а после отмены Китченером приказа о переброске дивизии не существовало ни плана, ни средств для высадки десанта. Для руководства флота это означало, что они вступают в трудный бой, не имея ни малейшего представления ни о сроках сухопутной операции, ни о том, состоится ли она вообще. Успех в постоянно меняющейся ситуации без какой-либо твердой почвы под ногами маловероятен. Черчилль и его Военный совет послали военных моряков в бой без твердой и решительной поддержки.

Удивительным оказалось то, что начало операции 19 февраля 1915 года было обнадеживающим. Рано утром в пролив осторожно вошли два крейсера. За ними последовали броненосцы Cornwallis и Vengeance. Но интенсивный обстрел они стали вести только 25 февраля, что заставило турок эвакуировать внешнюю линию береговой обороны. Это дало британскому флоту возможность войти в пролив и начать обстрел средней линии укреплений. Обрадованные успехом, британцы попали в западню турецких минных заграждений, перед которыми их тральщики – в основном переоборудованные рыболовные суда с гражданскими экипажами – оказались беззащитны. Эта задержка позволила туркам перегруппировать и усилить свою оборону. Только 15 марта адмирал Карден получил добро Адмиралтейства на генеральную атаку с целью полного и окончательного подавления обороны противника. Он планировал, что под прикрытием тяжелой артиллерии броненосцев минные тральщики смогут расчистить минные заграждения и полностью освободить флоту путь в пролив.

Это была хорошая идея, но, к несчастью, 15 же марта Карден серьезно заболел, и его сменил контр-адмирал Де Робек, не очень веривший в возможности флота по подавлению артиллерии береговых укреплений Дарданелл. Руководитель, приступающий к рискованному предприятию без особой веры в его успех, обречен на поражение.

Британцы планировали начать следующий этап своих действий 18 марта. Их цель состояла в подавлении береговых батарей, которые прикрывали первые пять рядов минных заграждений. Это позволило бы тральщикам приступить к своей работе в ночное время суток. После разминирования флот мог продолжить движение по проливу, ведя огонь по оставшимся в строю береговым укреплениям. А затем тральщики должны были полностью разминировать последние пять рядов минных заграждений. Это означало бы полное освобождение Дарданелл для переброски войск и снаряжений, необходимых для мощной сухопутной операции и для установления бесперебойного канала связи с Россией.

Цель коллегиальности – объединение интеллектуальных усилий в подготовке к принятию решений. Непосредственно решение должен принимать один человек – тот, который отвечает за соответствующее дело и имеет все необходимые властные полномочия. Коллегиальность размывает ответственность и расшатывает власть.

Огонь был открыт в одиннадцать утра. Объединенным силам английского и французского флотов удалось под сильным огнем противника подавить (но не разрушить) среднюю линию турецких укреплений. Однако вместо того чтобы развивать успех и продвигаться вперед, адмирал Де Робек перед новой атакой решил отойти. Во время маневра один из французских броненосцев подорвался на мине и затонул, а спустя несколько часов английский линейный крейсер Inflexible попал на мину и вынужденно ушел к берегу турецкого острова Бозкаада. Еще один английский броненосец, Irresistible, также натолкнулся на мину, полностью потерял ход и был оставлен командой. Посланный для его отбуксировки броненосец Ocean подорвался на мине и потерял управление, оставшись совершенно беззащитным.

Потеряв один французский броненосец и три английских, обескураженный Де Робек приказал прекратить операцию.

«Никогда не сдавайтесь, никогда, никогда, никогда…»

Это было постыдное поражение. Черчилль призывал к возобновлению атак и информировал Де Робека, что к нему на помощь посланы еще четыре корабля. Потери судов не обескуражили его: из них лишь Inflexible был современным боевым кораблем, а остальные не представляли особой ценности. Черчилль предполагал (как выяснилось позже, это было очень точное предположение), что турки израсходовали большую часть своего боезапаса, и сопротивление последующим атакам с моря будет намного слабее. Кроме того, потеря броненосцев высвободила большое число моряков, которые были готовы заменить преимущественно гражданские команды минных тральщиков и заниматься разминированием даже под вражеским огнем, – настолько сильным было их желание делать это. Генри Моргентау, в то время посол США в Турции, сообщал, что в Константинополе считали атаку неизбежностью и никто не сомневался в предстоящем падении турецкой столицы, последующем падении правительства и, как следствие, выхода Турции из войны.