Страница 83 из 104
Ятен отключился и повернулся к ошеломлённой Минако, безмолвно глядевшей на мужа.
— Я очень сожалею, что мне приходится прибегнуть к таким мерам. Но ты не оставила мне выбора. Я не допущу, чтобы ты и Рэн пострадали от этого маньяка Кунцита Сайто.
— Единственный маньяк здесь это ты! Можешь хоть в тюрьму меня упечь или психушку! Я ничему не удивлюсь! Достойный финал нашим отношениям!
Выпрямившись и гордо вскинув голову, Минако повернулась и направилась прочь из спальни, не удостоив Ятена даже взглядом.
***
Ятен вышел из машины. Послышался звук турбин взлетающего самолёта. Он посмотрел на часы. До объявления рейса Токио-Париж оставалось ещё куча времени. Но ему всё равно нужно было спешить, чтобы успеть перехватить Оливию Какю. Выкинув окурок в урну и надвинув на лоб бейсболку, Ятен зашёл в двери аэропорта.
Пробираясь сквозь толпу к информационному табло, он заметил знакомую худощавую фигурку с дорожной сумкой. Ятен подошёл к Оливии и цепко схватил за плечо.
— Пойдём-ка!
— Что? Куда? — всполошилась девушка.
— Поговорить надо…
— Никуда я с тобой не пойду! У меня самолёт! — Оливия попыталась вырваться, но Ятен крепко держал её.
— Ещё как пойдёшь! Или, клянусь, я сверну тебе шею прямо здесь! — зашипел молодой человек.
Выворачивая ей запястья, он практически потащил её за собой.
— Хиллер! Ты рехнулся! — Оливия молотила его свободной рукой по спине, но Ятен выл в таком бешенстве, что не чувствовал её ударов.
Он вытолкал девушку в туалет и, закрыв дверь на защёлку, прислонил к стене.
— У меня к тебе всего один вопрос, Лив! ЗАЧЕМ?
— О чём ты? — в её голосе был тот же ужас, что и в глазах.
— Ты заманила меня к себе домой, напоила наркотиком, изнасиловала и сняла это на камеру! И я хочу знать, зачем ты это сделала?!
— Какая уже разница? Что сделано, то сделано!
— Ошибаешься! Тебя ведь Кунцит подбил, да?
Оливия закусила губу.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь…
Ятен посмотрел на её красивое и отрешённое лицо и почувствовал, как в нем стала закипать злоба. Настолько сильная, что молодой человек замахнулся, чтобы отвесить Оливии пощёчину, но в паре сантиметрах от её лица затормозил руку и осторожно погладил по щеке.
— Дура ты, Лив. Неужели ты считаешь, что швырнув двум людям в души столько дерьма…сделав больно, что-то в твоей жизни изменится к лучшему?
— Что ты вообще можешь знать о боли? — тихо просила Оливия.
Несколько мгновений на её лице блуждала блаженная улыбка, потом она вздохнула.
— Мне казалось… я была почти уверена, что это любовь… Как же я могла так ошибаться… — пробормотала она, растягивая блузку.
Заметив шрамы и ужасные синяки на нежной коже, Ятен вздрогнул и отшатнулся.
Оливия быстро застегнула блузку и вновь улыбнулась. Ласково, мечтательно. И Ятен никак не мог понять, отчего его коробило сильнее — от выражения её лица или вида шрамов.
— Он страшный человек, Хиллер… — сказала Оливия. — Он всё делает с улыбкой. Такой светлой и безмятежной. И причиняет боль так же… так же безмятежно… Его рука никогда не дрогнет… и это больше, чем ненависть… намного больше… потому что он делает это не от того что жесток… Нет… Кунцит не жесток… Он как ребёнок, отрывающий мухам крылья. Не из злобы, а из любопытства… Полетит ли муха… Понимаешь? Когда в человеке горит ненависть, он стремится отомстить… Такого человека можно понять… у такого человека есть причина… — Оливия провела пальцем по виску Ятена. — У тебя тоже были причины… Ты тоже был жесток, Хиллер, но я знаю почему… Потому что до Минако никто в тебе не пробуждал нежности. Ты был обижен и напуган, не зная чего ждать от враждебного мира. А Кунцит… он не обижен. Он не напуган. Он… он просто мёртв. А мёртвое никогда не сгорит и не возродится из пепла, сколько бы разрушений оно не совершило… Вот поэтому тебе нужно его бояться…
— Зачем ему Минако?
Оливия вздохнула.
— Я не знаю… Он обещал оставить меня в покое и дать возможность уехать в Париж, если я пересплю с тобой, сниму видео и перешлю его Минако… Мне жаль, что я так поступила, но… иначе он бы продолжил меня истязать…
— Женщина… Берилл… у тебя действительно были её фотографии?
— Нет. Так мне велел сказать тебе Кунцит, чтобы ты поехал ко мне домой после концерта…
— Что?! — воскликнул Ятен.
Ему стоило большого труда погасить эмоции, овладевшие им при этом признании.
— А ты случайно не знаешь, как он может быть с ней связан?
Оливия покачала головой.
— Нет. Кунцит никогда не обсуждал со мной личное… И даже несмотря на то, что я была его невестой, он так и остался для меня загадкой…
Покинув здание аэропорта, у Ятена в голове пульсировали слова Оливии: «Он мёртв. А мёртвое никогда не сгорит и не возродится из пепла, сколько бы разрушений оно не совершило… Вот поэтому тебе нужно его бояться…»
Ятен не боялся. Но его всё ещё трясло. И чем дальше, тем сильнее. Усаживаясь на заднее сидение машины, он сцепил руки в замок и стиснул изо всех сил. За окном было уже темно.
***
Было уже одиннадцать вечера, когда Нару поднялась в свою квартиру. И хотя Мако теперь делала за неё всю работу, Нару чувствовала себя такой уставшей, что едва передвигала ноги, и с трудом втащилась на последний лестничный пролёт.
— Я уже заждался вас, мисс Осако, — раздался голос Кунцита Сайто, едва она закрыла за собой дверь.
Нару вздрогнула и щёлкнула выключателем. В тусклом жёлтом свете стала видна убогая обстановка её маленькой квартиры. Кунцит Сайто, одетый в безупречный серый костюм, сидел на стуле возле не заправленной кровати, заложив ногу за ногу. Он был просто великолепен. И как только человек без души мог выглядеть подобным образом?
— Что вы здесь делаете? — нахмурилась Нару.
— Как я уже сказал, ожидаю вас, мисс Осако. Я не дождался вашего ежедневного отчёта и вот решил навестить лично…
От его улыбки Нару сделалось не по себе. Слишком открытой и честной она была…
— Я не написала отчёт, потому что всё кончено, — ответила Нару, стараясь справиться с нахлынувшей на неё паникой. — Минако не уехала из квартиры. Ятен её не выпустил и приставил кучу охраны… Ваш план не сработал. И теперь в моей работе пропала всякая необходимость.
Улыбка не сошла с лица Кунцита. Он медленно поднялся, подошёл к Нару и взял её за подбородок.
— Мисс Осако, в вашей работе пропадёт необходимость только, когда Я вам об этом скажу.
— Но… Оливия же улетела в Париж… Что вы ещё можете предпринять, чтобы разлучить Минако и Ятена?
— Есть ещё один вариант, — он сжал пальцы, и Нару стало по-настоящему страшно. — Я имею в виду малыша Рэна Коу. Если не станет ребёнка, то дело гарантированно сдвинется с мёртвой точки…
— Что? — потрясённо выдохнула Нару. — Вы хотите…
— Я хочу, мисс Осако, чтобы вы избавились от отпрыска Коу…