Разведёнка

Глаза у Кристины возмущенно вытаращились, а брови угрожающе сошлись на переносице. Белый этого не замечал, он держал ее руку в своей большой ладони и по одному целовал пальцы. Маленькие, тонкие пальцы с нарощенными ноготками. Эта интересная игра ему тоже нравилась, но главным было донести свою точку зрения.

А потому он продолжал:

- Больше никаких гулянок. Никаких шпилек! И за руль ты больше не сядешь, поняла? И чтобы я не видел тебя больше в том офисе, нах***.

- Нет, - сказала Кристина, отнимая руку.

- Что...??? - вскинул голову Паша, ему показалось, он ослышался.

- Нет на все.

- Что за ху*ня? Не зли меня, Крис-ти-на...

Что-то очень нехорошее зашевелилось в душе. Отказ?! Бл***! Отказ?

Но она потянулась, взяла за руку, и заговорила, прижимая его руку к своей груди:

- Шпильки останутся. И машину водить я буду! И Паша. Я буду заниматься бизнесом. Я хочу, и у меня это получается!

Он слушал весь напряженный, на грани. Еще не понимая, сорвется сейчас на чернявую диким зверем от злости или... Но она поглаживала его. Говорила, смотрела в глаза и незаметно поглаживала.

- А гулянки... - тут она сморщила нос и перекосилась. - Ладно. Только вместе с тобой.

- Никаких шпилек, бл***, - проговорил резко и чуть гнусаво. - И за руль ты одна не сядешь, пока все ПДД мне лично не сдашь.

- Ну Паша! Пойми, я не смогу иначе, я представляю себя без шпилек! Паша!

- Только со мной.

- Хорошо.

Она как-то неожиданно быстро сдалась, он даже не поверил. И как оказалось, не зря.

- А бизнес? - глаза снова округлились, у нее даже рот приоткрылся.

Смотрел на нее...

- Хорошо, - наконец проговорил Белый. - Но чтобы я был в курсе всего, что ты собираешься сделать.

- Да! - взвизгнула она и кинулась его обнимать и целовать.

- Так да? - спросил он строго.

Кивнула. Тогда он быстро перехватил и завел за голову обе ее руки, ловя внезапный испуг в ее глазах. Даааа. Это могло надолго выключить в его голове все мысли, но увы, аппетиты пришлось сворачивать.

Свободной рукой он вытащил из кармана то, что ему доставили еще ночью. Бархатную коробочку темно-синего цвета. Открыл ее, вытащил оттуда кольцо с самым огроменным брюликом, какой смогли найти в этом городе. Одел ей на безымянный палец.

И только потом выпустил.

А незабываемое это зрелище, когда женщина любуется бриллиантом, который ты ей подарил... Но ему надо было идти. Дела. Коснулся ее подбородка и сказал:

- Я отойду, а ты не дури тут.

И тут она словно очнулась и стала стаскивать кольцо! Белый ошалело на нее уставился. Какого х***она сейчас делала?!

- Ой, Паша! Забери пока, забери! Ты должен будешь официально посвататься. И прежде познакомиться с родителями. Иначе никак, - затрясла головой. - Мама... Она не отдаст меня, не разрешит.

Паша в очередной раз завис. Затряс головой, осмысливая. А потом снова присел на койку, положив по обе стороны от нее свои руки. Остановил ее кивком.

- Оставь. Новое куплю. Десять новых куплю. Сто. Столько, сколько захочешь.

- Паша...

Она на него уставилась, а в глазах что-то такое женское, великое, властное и беззащитное. И Белый вдруг понял, что этой корыстной и жадной чернявой сучке на самом деле не нужно от него никаких подарков. Нет, они, конечно, будут приятным дополнением.

Но только он сам, и больше ничего.

И от этого вдруг мужчина ощутился себя так, будто мог подмять под себя весь шар земной. Странное, потрясающее открытие, пару секунд Белого штормило. Потом он отдышался и выговорил ей в губы:

- Все, я пошел.

И вышел с мыслью, что теперь вариантов нет, придется идти знакомиться с будущей тещей.

эпилог

Оставшись в палате одна, Кристина сначала мечтательно уставилась в потолок.

Сбылась мечта идиотки...

Ну да, а что такого?! Можно сказать, Паша Белый был ее мечтой, она на него запала с первого взгляда, как только в клубе увидела. Кристина тихонько хихикнула, уткнувшись носом в ладони и стала разглядывать колечко, что он ей подарил. Поворачивала руку, любовалась, покачивала головой, улыбалась.

И вдруг присела на кровати, вытаращив глаза, а потом схватила с прикроватной тумбочки телефон и набрала номер мамы. Гудки пошли, а она застыла, поднеся руку ко рту, разве что ногти не грызла от нервности. Наконец мама ответила:

- Да.

- Мам, привет! - выпалила она. - У меня все хорошо!

Потом опомнилась и прикрыла рот, но было уже поздно.

- Привет, дочь, - а голос-то у мамы вдруг сделался подозрительный.

- Как там у вас с папой? Как дела? - затараторила Кристина, пытаясь спасти положение.

- Хорошо у нас все. А ты что-то темнишь, дорогая моя.

О-о! Кристина аж на койке подскочила, ища взглядом зеркало. Нашла, уставилась на себя и схватилась за лоб. Но надо было срочно что-то говорить, как-то выпутываться.

- Мам, я... - тут она снова глянула в зеркало и закусила губу. - Через неделю приеду и все тебе расскажу.

Какое-то время в трубке царило молчание, потом мама спросила:

- Ну, и кто он?

- Что? - испуганно пискнула Кристина.

- Кто он? Я же чувствую, что ты сама не своя.

О...!!! Хорошо, что мама всего остального не чувствует!

- Мам, - шепнула она в трубку. - Я приеду и все-все тебе расскажу. Честно, мам!

- Ладно, неделю я так и быть подожду.

Отключилась. Пронесло, а? Кристине вдруг стало весело и захотелось подлезть маме под руку и по-детски прижаться. И чтобы все было хорошо.

Еще какое-то время бесцельно провозилась, сидя в кровати и вертя в руках телефон, а потом стала набирать сообщение. Набрала, стерла, еще раз набрала, стерла. Набрала заново и таки отправила:

«Паша, я очень тебя люблю»

И с глупой улыбкой откинулась на подушки.

***

А Паша лютовал. В первую очередь позвонил отцу, тот был искренне удивлен.

- Милу? - брезгливо спросил отец. - Ты там голову часом не ударял? И вообще, с какого перепугу задаешь мне такие вопросы?

Паша не стал пока ни о чем распространяться, не до того было. Мысли, с ночи крутившиеся у него в голове, не давали покоя. Выяснить, какая тварь посмела ему гадить. Наказать.

У Белого никто не останется безнаказанным!

Застращал всех до икоты, Ираиду, своих людей там. Здесь вся гостиная его номера провонялась человеческим страхом. Это запах висел даже после того, как по его приказу проветрили. Паша видел ужас в глазах людей и чутьем угадывал - не то. Не то, бл***!

Игорь Надеин все время вертелся рядом, уговаривал его как-то сдерживаться. Привели Милу, она размазывала сопли по щекам, клялась, что не понимает, в чем ее вина, она же ничего плохого не сделала. Хотелось взлохматить ее блондинистые лохмы, пригнуть за голову к полу и повозить, посмотреть, как бы она после этого запела.

Но он понимал, что Мила, вероятнее всего тоже не при делах. Все зашло в тупик, и из-за этого Белый только еще больше злился. Его заливало досадой, раздражение подкатывало к горлу удушливой волной. Понимал, надо прекратить, усмирить кипевшее в душе дерьмо, отодвинуться от проблемы и спокойно разобраться. Потому что когда он срывался в таком состоянии, ничего хорошего окружающих не ждало.

И вдруг посреди всего этого - сообщение. Его телефон. Вытащил со злостью, глянул на дисплей, а там:

«Паша, я очень тебя люблю»

Дурацкие бабские сердечки, розовые сопельки... Он так и застыл, ощущая, как испаряется куда-то злость. А потом просто бросил тут все и поехал к ней в больницу.

Как идиот, с охапкой цветов наперевес.

Но как счастливый идиот.

***

Неделя пролетела быстро.

Белый был очень плотно занят делами. Свободное время теперь проводил у своей чернявой ведьмы. А уж она, неизвестно отчего, может, от счастья, привалившего ей в его лице, а может, действительно была здоровая как конь, но удивительно быстро шла на поправку. В общем-то, даже ограничение на секс снялось достаточно быстро. Так что, даааа... Но аккуратненько, конечно, без фанатизма.