Крысолов

— Какой ужас! — воскликнула мама.

— Да, — кивнул Кунцит. — И мы продолжаем поднимать всё больше мумифицированных трупов. Доктор Томо считает, что мы наткнулись на уникальный могильник. Найти столько тел, да еще и в идеальном состоянии — большая редкость.

— А почему же все найденные трупы так хорошо сохранились? Всё дело в болоте? — спросила моя сестра.

— Совершенно верно, Катарина. Высококислотная, малокислородная среда со слоями торфяного мха, в котором происходит реакция между бактериями и полисахаридами, способствует естественной консервации. Однако тело необходимо поместить в торфяное болото как можно скорее, чтобы воспрепятствовать бактериям начать процесс разложения. Если после смерти труп будет находиться на воздухе хотя бы несколько часов, процесс разложения не остановить болотной водой. Поэтому можно сделать вывод о том, что детей могли утопить, либо их умертвили у болота, а после сразу же сбросили в воду. Более точно можно сказать, когда мы сделаем вскрытие и радиоугреродный анализ всех останков, чтобы выяснить в течение какого времени в болото сбрасывали тела.

— Зачем же кому-то понадобилось совершать ТАКОЕ? — с ужасом вздохнула мама.

— По разным причинам, госпожа Айно, и одна из них — ритуальное убийство. Видите ли, болото всегда считалось сакральным местом. Местом между миром живых и миром духов, так называемым нижним миром. Например, в некоторых славянских культах в конце июня, совпадавшего с летним солнцестоянием, было принято топить в болоте кукол, изображающих девочек во славу богини Морены или Купалы. Не трудно догадаться, что ранее этому культу предшествовали человеческие жертвоприношения, которые потом заменили куклами и курицами. У греков было принято топить в море мужчину и женщину где-то в середине лета. Все это проделывалось для того, чтобы умилостивить богов, и попросить о чем-то важном, например хорошем урожае.

— Неужели чья-то жизнь стоила какой-то там милости богов? — спросила я, украдкой потирая ушибленную ногу. Больно же меня приложила эта сучка!

Кунцит улыбнулся, и у меня засосало под ложечкой. Каким же он все-таки был красивым!

— В глазах тех людей, которые приносили жертву — естественно стоило, юная леди, ведь речь шла о выживании большинства, а такая вещь как неурожай могла убить все племя. Человеческие жертвоприношения, а особенно детей, присутствовали во многих древних культурах, как например, в Карфагене или Южной Америке, вероятно потому, что люди верили в то, что дети обладают невинными душами, а, следовательно, являются более ценными жертвами для богов.

— Это несправедливо, — печально вздохнула я.

— С точки зрения отдельно взятого человеческого существа, выбранного в жертву, возможно так и есть… Однако история показывает нам очень отчётливо то, как менялись эти представления из века в век у разных народов, когда, например, проводился геноцид вражеских племён.

— Вы так интересно рассказываете, Кунцит. Наверное, от вас без ума все студентки! — восторженно воскликнула Катарина, однако в её голосе послышались резковатые нотки, особенно в слове “студентки”.

“Уже ревновать вздумала? А как же образ недоступной, роковой женщины?” — со злостью подумала я.

— Не знаю, Катарина, — пожал плечами Кунцит Сайто. — Я больше интересуюсь наукой…

— Какое совпадение! Я — тоже…

Дальше я потеряла нить беседы. Настроение было испорчено окончательно и бесповоротно. Какой-то вечер абсурда, честное слово. Какую же игру затеяла Катарина Айно и почему родители всячески поощряли всё это драматическое действо? Ну и ну! Я вымоталась физически и морально и всем абсолютно плевать на моё состояние. Готова поспорить: исчезни я сейчас, никто бы особо и не заметил…

Внезапное прикосновение спустило меня с небес на землю. Поначалу я подумала, что мне это почудилось, однако когда я повернула голову, мои сомнения тут же развеялись: рука Кунцита Сайто беззастенчиво поглаживала моё оголившееся колено. Через мгновение его пальцы медленно поползли вверх по бедру, хотя сам он ни капельки не смотрел в мою сторону, а продолжал вести оживлённую беседу с моими родителями и Катариной. Я вспыхнула, стараясь отодвинуться от него, но рука Кунцита тут же сжалась, удерживая меня на месте. Я замерла, и он тут же возобновил свои манипуляции. Рука мужчины вновь поднялась по бедру и проскользнула в трусики. Я инстинктивно сжала ноги, чтобы сдержать его натиск, но вместо этого, его пальцы проникли… туда… У меня буквально перехватило дыхание, а внизу живота что-то сжалось и сладко заныло. Я покраснела до корней волос. Что происходит? КАК он вообще посмел проделывать со мной такие вещи, когда мои родители и сестра рядом?! Стыд-то какой! Однако присутствие других людей Кунцита Сайто вовсе не смущало. Он продолжал делать вид, что увлечён беседой, одновременно двигаясь во мне круговыми движениями, вызывая маленькие спазмы где-то глубоко внутри, отчего сердце застучало, как ненормальное, а тело покрылось испариной. Внезапно все исчезло — лица родителей и сестры, стыд и горечь, остались лишь невероятные ощущения от его манипуляций. Я подавила стон, захлёбываясь в пучине невероятных чувств, ёрзая на стуле, поощряя его руку. Пальцы Кунцита двигались ритмично и без труда находили все мои самые чувствительные точки. Волна разрядки накатила неожиданно и обрушилась на меня со всей мощью. Кровь стучала в висках, а тело будто воспарило в невесомости. Я растеклась по стулу, стараясь как можно тише глотать воздух, но моё состояние не осталось незамеченным.

— Минако, что с тобой? — забеспокоилась мама. — Ты вся красная, как рак.

— Мне ч-что-т-то н-н-не хорошо… — пролепетала я. — Наверное, это от вина… мне надо освежиться…

С этими словами я подскочила со своего места и на негнущихся ногах направилась к выходу, пока мама не принялась причитать и задавать вопросы. Уже находясь в дверях, я обернулась. Вся семья смотрела на меня с недоумением, и только лицо Кунцита Сайто озаряла ехидная улыбка. Он поднёс пальцы ко рту и, пользуясь моментом, пока на него никто не обращал внимания, с наслаждением их облизал. Усилием воли, подавив возглас, я бросилась вон из столовой, заливаясь краской.

========== Глава 7 ==========

На часах было 07:30 утра. У меня было ровно тридцать минут, чтобы найти файл с личным делом Усаги, до того как на работу заявится госпожа Минь, и займёт своё законное место архивиста. В офисе было темно из-за маленького окошечка, через которое скудные лучи солнца освещали лишь северную часть помещения, большую часть которого занимал обшарпанный стол и огромные от пола до потолка стеллажи с коробками для хранения документов.

Я не хотела включать свет, опасаясь, что кто-нибудь из сотрудников канцелярии мог заглянуть сюда и проверить, почему это госпожа Минь явилась сюда ни свет, ни заря, поэтому каждый скрип пола за дверью заставлял моё сердце сжиматься. Конечно, если бы меня застали здесь, пришлось бы что-нибудь наплести, но лучше уж обойтись без этого. Тем более мне очень нужна эта работа.

Я взглянула на часы: уже было семь сорок утра, а полудохлый компьютер всё никак не мог загрузить программу. Ума не приложу, какое нужно иметь адское терпение, чтобы терпеливо ожидать, пока эта груда металла выполнит то, что от неё требуется.

Я вздохнула и откинулась на спинку стула. Видимо, мне патологически не везло даже в такой малости. Я сидела в темноте помещения, в котором пахло пылью и бумагой, пытаясь направить поток мыслей на более позитивный лад, но вместо этого в голову стали проникать события вчерашнего вечера. Я не хотела об этом вспоминать, но невольно возвращалась назад. Я думала о маме и папе, о Катарине и естественно, о Кунците Сайто. Точнее я думала ТОЛЬКО о Кунците Сайто и о том, что он вчера со мной сделал. Это же надо быть таким подонком, чтобы залезть ко мне под юбку во время ужина, когда рядом находилась моя семья! У этого человека, видимо, вообще отсутствовали моральные принципы. Однако хуже всего было то, что я легко поддалась на его манипуляции и просто позволила ему сделать ЭТО со мной. Теперь я ещё больше сомневалась, являлось ли то видение в объятиях неизвестного мужчины галлюцинацией. От такого порочного человека можно было ожидать чего угодно. Вне всяких сомнений, Кунцит воспользовался моей беспомощностью и… И тут я покраснела вновь, вспоминая подробности той самой любовной сцены. Наверное, мне следовало бы чувствовать себя изнасилованной, но я не могла не признать, что те пьянящие и жгучие мгновения доставили мне истинное удовольствие. Возможно, если бы личность того мужчины осталась для меня загадкой, я бы восприняла случившееся, как волшебное приключение или сон, но не теперь… Волшебство растаяло, уступив место реальности, которая имела вполне себе физическое воплощение, решившее продолжить свои порочные игры.