Страница 47 из 62
— Я… Катарина, я не знаю… возможно, она и осталась у Мамору… — устало ответила я, чувствуя подступающий к горлу комок.
— Раз так, тогда я пока не переживаю… — весело сказала Катарина. — Моя шальная сестрица всегда была полна сюрпризов. Однако если Мина выйдет с тобой на связь, передай ей, пожалуйста, пусть позвонит домой. Новый парень не повод забывать об остальном мире!
И она отключилась, а я потрясённо уставилась в одну точку, не сводя глаз со своего телефона.
— Что-нибудь случилось? — спросил Ятен, заглянув в прихожую.
— Нет… ничего… — пробормотала я, убирая телефон в сумочку. — Катарина потеряла Минако… И она, скорее всего, осталась у Мамору…
— Вот так? — улыбнулся молодой человек, заключая меня в объятия. — Тогда все устроилось как нельзя лучше…
— Да-да, конечно… — машинально пробормотала я.
Ятен нахмурился.
— В чём дело? Ты как будто не рада такому повороту…
— Почему же… рада… — вздохнула я. — Просто Мамору и я недавно расстались… Честно признаться, я думала, что он будет тосковать дольше, чем одну неделю, ведь мы так долго встречались…
— Маленькая хищница! — усмехнулся Ятен, проводя большим пальцем по моим губам. — Тебе мало того, что ты разбила ему сердце. Так ещё хочешь, чтобы агония длилась вечно?
— Нет… Я вовсе не хочу этого для Мамору… — покачала головой я. — Просто… я подумала, неужели любовь может ничего не значить, если её можно забыть так легко?
— Но ты же забыла…
— Ты и я другое дело… — возразила я с раздражением. — Мы этого не выбирали, а просто родились с предназначением, которое лишило нас возможности выбора… а что же у людей, которые имеют эту возможность? Неужели любовь для них лишь пустой звук, который можно легко забыть, когда меняются условия, как в этой чёртовой Дарвинской теории?!
— Для каждого человека это происходит по-разному, — ответил Ятен, немного помолчав. — Кому-то уготовано много встреч, прежде чем они найдут то, что ищут. Кто-то встречает свою любовь сразу, а кто-то не встречает её никогда… У жизни нет стопроцентной гарантии ни на одно событие, как и гарантий взаимных чувств, которые имеют свойство меняться со временем… Изменчивость — одно из условий эволюции будь то духовной или генетической.
— Получается, что любовь лишь временная иллюзия?
— Она будет для тебя тем, чем ты её назовёшь, Усаги, в соответствии с пережитым опытом.
Я потрясённо уставилась на Ятена, а затем потянулась к своему платью.
— Что ты делаешь? — удивленно спросил он.
— Мне нужно поговорить с Мамору.
— Зачем?
— Хочу объяснить ему свой выбор, почему я так поступила… я боюсь, что из-за моего поступка он перестанет верить в искренние чувства и может ранить Минако… а ведь она, как никто, ищет любовь, а не одноразовые отношения…
— Тебе не кажется, что это уже не твоё дело?
— Возможно… Но я хочу съездить к нему и, наконец-то спокойно поговорить… — ответила я, натягивая на себя топазовое платье.
Глаза Ятена округлились.
— Сейчас? Ты хочешь поехать к нему сейчас?
— Именно.
— Ты не думаешь, что время не очень для этого подходящее?
— Мне всё равно, — упрямо отозвалась я, пытаясь застегнуть крючки на платье. — Я чувствую, что обязана с ним поговорить… возможно я давно должна была это сделать… пока не стало слишком поздно… Не хочу, чтобы близкие мне люди страдали ещё больше…
Ятен вздохнул.
— Хорошо. Поступай как знаешь… Но я поеду к нему с тобой.
Дом, в котором жил Мамору, располагался на окраине города в тихом спальном районе, где в основном проживали пенсионеры и молодые семьи с маленькими детьми. Он достался ему по наследству после того, как его родители погибли в автокатастрофе два года назад. Я любила здесь бывать и частенько представляла, что когда-нибудь стану полноправной хозяйкой этого маленького королевства с милым садом, где летом цвели красные розы, в котором когда-нибудь будут играть наши дети и внуки…
— Вон тот дом с красной черепицей, — сказала я, когда MacLaren Ятена свернул на нужную улицу.
— Если ты не выйдешь от него через двадцать минут, я приду за тобой и выведу оттуда силой, — сказал молодой человек тоном, не терпящим возражений, паркуясь у подъездной аллеи.
— Я быстро, — заверила я, вылезая из машины.
На мне были потёртые джинсы, футболка и куртка Ятена, которые он одолжил взамен топазового платья. Одежда была мне немного великовата, но в целом сидела почти идеально, окутывая меня любимым запахом роз и ржавчины, словно защитным коконом.
Я проскользнула за ворота, поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Ответа не последовало. Я постучала ещё и прислушалась, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук или движение. Ничего. Тишина. Тогда я достала телефон из сумочки и набрала Мамору. В трубке послышались гудки, и где-то в глубине дома я тут же уловила слабую мелодию доносившейся песни, которая стояла у Мамору на звонке. Я подождала минуту, но трубку он так и не взял. Чёрт!
Я обошла дом сзади и с удивлением обнаружила, что дверь чёрного входа оказалась не заперта. Решение было принято мною почти мгновенно. Я потянула дверь на себя и зашла внутрь, осторожно ступая по деревянному полу. Мои глаза инстинктивно фиксировали знакомую обстановку — деревянный пол, мебель, кухня слева, гостиная справа, оставленная зажжённая лампа на тумбочке…
Двинувшись прямо по коридору, я обнаружила женскую розовую туфельку, лежавшую на полу у лестницы… Я присела на корточки, разглядывая странную находку. Это была определённо туфелька Минако. Ещё вчера на Фестивале я отметила высоту каблука её обуви, и то, как моя подруга умудрялась грациозно на ней передвигаться, рискуя оступиться и свернуть себе шею. Значит, она сейчас здесь вместе с Мамору… сердце моё невольно сжалось, и я механически бросила взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, где располагались две спальни, ванная и кабинет. Наверное, они ещё спят, поэтому и не слышат звонка… Первой мыслью было сейчас же уйти отсюда, но почему-то сама того не ожидая, словно под гипнозом, я направилась вверх по лестнице. Возможно, мне захотелось убедиться, что это была правда… увидеть их вдвоём…
Я подошла к двери спальни. Мои руки взмокли от напряжения, когда я тронула ручку, ощущая, как кровь застучала в висках.
Запах смерти и крови, напоминающий розы и ржавчину, окатил меня с головы до ног, словно удушливой волной. Ещё до того момента, когда увиденная жуткая картина дошла до моего сознания, я знала, что увижу… но всё равно оказалась не готова… да и кто на моём месте был бы готов к подобному ужасу.
Восковое тело Мамору лежало на залитой кровью кровати. Его остекленевшие глаза были широко раскрыты, живот вспорот — из него вываливались петли кишок и внутренние органы. На руках и ногах имелись странные раны, из которых продолжала сочиться кровь, как будто кто-то вырвал куски из всё ещё неостывшей плоти… Кровь была повсюду — на полу, стенах… никогда ещё в своей жизни я не видела столько крови… разве что, когда нашла Нару…
Меня затрясло, словно в припадке. Мёртвую тишину дома нарушил отчаянный крик.
Комментарий к Глава 14
*Тамагояки, тамаго-яки (яп. 卵焼き или 玉子焼き, «жареноe яйцо», также называется тамаго или дасимаки) — блюдо японской кухни, сладкий или пряный омлет. Готовится тонкими слоями, которые один за другим с помощью палочек сворачивают в рулет.
** Как правило, Тамагояки готовят в прямоугольной сковороде макиякинабэ.