Капкан

Любовь — непостижимая и эфемерная … Но именно в этот момент я осознала, что любить — значит верить. Верить и отдавать себя своему мужчине, получать заботу от него. Ятен сковал меня, поймал в капкан, и эта квинтэссенция власти и ощущение тотального контроля требовала полного подчинения, выражающегося в покорности и смирении. Я не должна воевать… Я могу только сдаться на милость тому, в чьих руках я оказалась, и полностью довериться ему. Доверие преодолевает страх, снимает оковы тела и сердца. Его путы и капкан разбили вдребезги мои замки, сломали барьеры, вывели на новый уровень. Уровень истинного понимания слова «Свобода», ибо, что есть свобода? Разве это не возможность быть в согласии с собой на своём месте?

Я чувствовала, как он нежно провёл ладонью по моему лицу и жадно поцеловал в губы. Я находилась в каком-то изменённом состоянии сознания, чувствуя его импульс и поглощая его собой. Моё тело было полностью скованно и обездвижено. Я не могла пошевелиться, но этого и не требовалось. Мой Мастер даст мне всё, чего я только не пожелаю.

— Моя девочка, ТЫ ПОНЯЛА? ПОНЯЛА МЕНЯ? — прошептал Ятен в мои губы.

— Да, Мастер, — ответила я покорно, опустив глаза.

Ятен ласкал моё тело губами, лизал, посасывал, оставляя влажные дорожки от языка. Желание острое и болезненное пронзило меня всю до кончиков пальцев. Я застонала в голос. Мои путы и оковы держали меня, не давая рассыпаться на части. Он овладел мной беспомощной и обездвиженной, болезненно и беспощадно. Но я знала. Верила. Так правильно. С ним только так. На грани. Ятен обладал моим телом, а я взамен выпивала его душу. По чуть-чуть. По глоточку. Наши тела соединялись в едином порыве и не слабеющем ритме снова и снова, пока не взорвались вспышками розового света. Он содрогнулся и излился в меня в сильнейшем оргазме и долго лежал на моем скованном теле, прижимая к себе, как самую высшую драгоценность в мире. Моё сознание уплыло в потолок и возвратилось, когда я уже лежала на кровати в спальне — свободная от верёвок, пойманная лишь в капкан его ладоней.

— Вот, теперь ты по-настоящему принадлежишь мне, моя девочка, — прошептал Ятен, зарываясь в мои волосы.

— Да, Мастер. Теперь я по-настоящему принадлежу только тебе… — улыбнулась я в ответ.

========== Глава 32 ==========

Я стояла возле учительской, прижимая реферат Ятена к груди, и тяжело вздыхала. Чёрт бы побрал профессора Мао, который всё никак не мог закончить свой разговор с деканом. А мне всего-то и нужно — сдать работу и отправиться на лекцию, которая должна начаться уже через десять минут. Пару раз я заглядывала за дверь в надежде, что беседа подходит, наконец, к своему логическому завершению, и каждый раз я убеждалась, что эти два человека могли обсуждать самые скучные темы в мире бесконечно долго, находить всё новые подробности, за которые они цеплялись и развозили целое море пространственных рассуждений.

— Профессор Мао, мне бы только отдать вам реферат… — не выдержала я, заглядывая в учительскую вновь.

— Мисс Айно, будьте добры, закройте дверь. Я закончу разговор, а потом займусь вашим рефератом, — лицо профессора Мао выражало крайнюю степень неудовольствия и раздражения.

Его плотно сомкнутые губы вытянулись в одну линию, а глаза метали молнии.

— Но лекция скоро начнётся, а мне нужно…

— Закройте дверь. Я сказал, позже, — отрезал профессор и вновь повернулся к декану, продолжая беседу.

Вот чёрт! Неужели он делает это специально? Мстит за ту мою аферу с фотографиями? Я закрыла дверь и прислонилась спиной к стене. Минуты ползли невыносимо долго. Вздохнув от безысходности и нарастающей сонливости, я подняла руки вверх и сладко потянулась. Верёвка впилась в моё тело сильнее, и я слегка поморщилась от лёгкого натяжения кожи. Утром Ятен сплёл на моём теле нечто по виду напоминающее корсет, который подчёркивал контуры торса и груди. Его кружевная паутина и причудливые узелки смотрелись, словно дорогое белье из французского бутика. Он сказал, что я должна носить его под одеждой до вечера. Верёвки не стесняли движений и не приносили дискомфорта, а лишь слегка сдавливали грудную клетку, вызывая водоворот воспоминаний о вчерашней сессии. Мне никогда не было так хорошо… Руки Ятена сотворили со мной какое-то непонятное колдовство… Казалось, что с этими верёвками я вросла в него сильнее, словно лиана, обвившая дерево. Мне хотелось слушать его, идти за ним, отдать ему всю ответственность за себя… Я стала воспринимать Ятена, как нечто безумно дополняющее меня… тот самый кусочек паззла, который подходил мне идеально точно. Любое его действие — ласка, нежность или фантазия — вызывали трепет и небывалые эмоции. Моё сердце билось в новом ритме. Ритме любовной лихорадки.

Когда сегодня утром он сказал, что хочет сплести на моём теле новый узор, который будет со мной продолжительное время, я даже не спросила, зачем это нужно. Просто дёрнула за пояс, и моё яркое шёлковое кимоно упало к ногам с тихим шелестом, оставляя тело полностью обнажённым. Я млела и таяла под его внимательным взглядом, в котором тлели искры восхищения. С величайшей нежностью и осторожностью Ятен соткал прекрасное кружево вокруг моей грудной клетки, и я почувствовала, будто это его руки, а вовсе не верёвка сковали моё тело. Столько интимности и единения было между нами в этот момент. Ощущения за гранью. Каждое моё движение заставляло верёвку натягиваться и вызывать взрыв эмоций. Неужели он имел в виду именно это, когда говорил мне, что я буду получать удовольствие от странных на первый взгляд вещей? Откуда Ятен мог знать, что я отреагирую именно так? Чувствовал меня? Видел? Или это та самая пресловутая сексуальная совместимость, о которой говорила Рей?

Телефон подал сигнал, вырывая меня из неги задумчивости. Моё сердце ёкнуло. Я посмотрела на экран и удивилась — звонила Ами. Ох, а я-то уж подумала, что это был Ятен. С чего бы это Ами звонить сейчас? Я же ушла всего полчаса назад…

— Да, слушаю, тебя Ами, — ответила я, проводя указательным пальцем по изгибу верёвки, которая здорово ощущалась через тонкую ткань блузки.

— Мина! — послышался вопль Ами в трубку, от которого у меня всё внутри похолодело. — Быстрее возвращайся к лекционному залу! — кричала она в панике.

— Что случилось?!

— С Ятеном беда! — послышалось в трубке.

Сердце пропустило удар, в глазах потемнело. Я нажала отбой и со всех ног помчалась на третий этаж, а в мозгу калённым железом жгла лишь одна мысль: “С Ятеном беда”.

Я пробежала по узкому коридору и попала в просторный холл, в котором толпилось необыкновенно много народу. Шум от голосов стоял невообразимый, похожий на жужжание пчёл из потревоженного улья. Толпа стояла полукругом и все, как один, студенты таращились в одну точку — куда-то в центр. Моё сердце сжалось от нехорошего предчувствия, и я тут же начала протискиваться сквозь плотное кольцо тел.

Ятен был там. Он сидел на корточках, плотно обхватив голову руками, раскачиваясь взад и вперёд. Рядом с ним на коленях сидела Ами и что-то говорила, ласково поглаживая его по спине, как маленького ребёнка. Я буквально рухнула рядом с ними, потрясённо разглядывая его хрупкую фигуру, которая, как никогда, была похожа на детскую. Он дрожал всем телом и шептал безжизненным голосом:

— Руки… руки… у неё руки… тянутся руки…

— Ятен! — позвала я.

Ноль реакции. Он продолжал раскачиваться и бредить.