Капкан

— Но это всего лишь мороженое. Что плохого…

— Дело не в мороженом. Я повторяю: ты ослушалась меня. Я слишком рано тебя похвалил, решив, что ты стала послушной. Придётся заняться твоим воспитанием, чтобы ты уяснила раз и навсегда, что следует слушаться своего хозяина.

— Ты… ты накажешь меня? — спросила я, сглотнув слюну.

— Естественно. Как мне ещё выработать в тебе этот рефлекс, — пожал он плечами.

— И… и… как ты хочешь? Сдашь меня семье Сакуры или в полицию?

— Если я это сделаю, то твоя дрессировка закончится сама собой.

— Тогда что ты хочешь сделать со мной?

— Тебя когда-нибудь пороли? — спросил он неожиданно, вглядываясь в моё лицо. Сердце упало.

— Нет… Ты хочешь меня избить? — ужаснулась я.

Молодой человек покачал головой.

— Нет. Я терпеть не могу насилие.

— И это говорит человек, который меня чуть не придушил из-за того что ему что-то показалось?

— Это была случайность. Я потерял контроль, но такого больше не повторится, могу тебя заверить. Я никогда не причиню тебе физической боли. Я же не садист.

— Но ты же упомянул порку… Как ты можешь ненавидеть насилие, если собрался избить меня?

— Я ещё раз повторяю, что никакого избиения не будет. Ты сама меня попросишь это сделать с тобой.

Я потрясённо уставилась на Ятена.

— Чего?! Ты бредишь?

— Вовсе нет. Любое наказание должно проводиться с полным осознанием его необходимости, но без насилия.

— Тогда наказание не состоится, потому что я никогда тебя об этом не попрошу.

— Ты в этом уверена? — спросил Ятен, и его губы расплылись в ехидной улыбке.

— Конечно же. Только если ты будешь угрожать мне ещё большей расправой. Кто в здравом уме попросит о таком? — усмехнулась я.

— И, тем не менее, ты попросишь меня, — сказал он тихо, с опасной лаской в голосе, отчего мурашки побежали по позвоночнику, и моя уверенность затрещала по швам, хотя рассудок отказывался в это верить.

========== Глава 22 ==========

Я зашла в квартиру 15БА взвинченная до предела. Неприятный холодок колючим шариком скатился вниз по позвоночнику. Я до сих пор не понимала, что собрался делать со мной Ятен Коу. Он обещал, что моё наказание непременно состоится, и что я сама его об этом буду просить. Это было сказано настолько уверенным тоном, что я уже начала сомневаться — правильно ли я его вообще расслышала. Дело в том, что я категорически не приемлю физического наказания или насилия в любой форме, какой бы оно не происходило; и в связи с этим я не видела ни единой причины, почему это я должна буду просить об изначально неприемлимом.

Мы прошли в гостиную; Ятен поставил бумажный пакет, который принёс из супермаркета, на барную стойку и залез в холодильник. Через секунду он достал оттуда небольшую бутылку тёмного цвета, плотно завёрнутую в пергамент. Молодой человек тряхнул её пару раз, откупорил крышку и налил жидкость бурого цвета в бокал.

— Выпей, — сказал мне Ятен, протягивая бокал.

— Что это? — спросила я, принюхиваясь к жидкости, которая приятно пахла мёдом, цветами и ещё чем-то пряным.

— То, что тебе нужно выпить, — отрезал Ятен, и его зелёные глаза полыхнули огнём.

Я послушно выпила бурую жидкость, которая оказалась очень приятным сладким вином с дивным букетом, слегка терпким и медово-пряным привкусом.

— Хорошая девочка. А теперь у тебя есть ровно двадцать минут, чтобы принять душ, — скомандовал он.

Я послушно развернулась на каблуках и направилась в ванную.

— Подожди. Забыл отдать вот это, — окликнул меня Ятен.

“Вот этим” оказался свёрнутый отрез полотна шёлка, расписанного жёлтыми, красными лотосами и сказочными птицами, и всё это на золотом фоне. Я с удивлением взглянула на Ятена.

— Это кимоно, которое я заказал для тебя. Ты будешь его носить, пока находишься здесь, — ответил он.

Я провела рукой по тончайшей дорогой ткани, и мои щёки загорелись румянцем. Поблагодарив Ятена, я умчалась в ванную.

Внезапно мне как-то стало легко и свободно. Во рту было сладко, а в голове пусто. Я чувствовала себя расслабленной и весёлой одновременно. Быстро приняв душ, я завернулась в кимоно с интересным кроем — оно полностью оголяло плечи и имело глубокий вырез с запахом на груди. Кимоно подчёркивало мою тонкую талию и струилось до пола переливчатыми волнами. Расцветка была очень яркой и невероятно мне шла, подчёркивало золото волос, выигрышно оттеняя фарфоровую кожу. Одному богу известно, сколько оно могло стоить!

Я выплыла из ванной в спальню, которая успела преобразиться: на полу были расставлены подсвечники со странными свечами тёмно-бурого цвета, разносившие необыкновенный пряный аромат; постель застлана покрывалом красного цвета, на тумбочке стоял бумажный пакет, с которым Ятен вышел из супермаркета, а рядом с ним лежала небольшая серебряная ложка.

Заметив меня, Ятен застыл в проёме ведущей в гостиную двери. Он успел переодеться в привычные белые пижамные штаны, а в руках сжимал знакомый мне чёрный сундук. Его зелёные глаза расширились и засветились неподдельным восхищением и восторгом. Молодой человек поставил сундук возле кровати, взял меня за руку и попросил покружиться. Я выполнила его просьбу с грацией и изяществом. Двигаться я могла легко и свободно, не теряя равновесия. Всё-таки упражнения с бревном, обёрнутым газетами, дали о себе знать. Ятен склонил голову на бок и закусил губу, рассматривая меня с ног до головы.

— Да, именно так и должно быть… прекрасна… — прошептал он, усаживая меня на край постели.

Молодой человек открыл сундук и достал стеклянную баночку с красноватой мазью. Я с удивлением уставилась на Ятена. Что он собирается делать?

— Ложись на спинку и раздвинь ножки, — сказал он мягко, ехидно улыбаясь.

Моё сердце учащённо забилось, а к щекам прилила краска, но я выполнила то, что он просил.

Я распахнула кимоно, раздвинула ноги, ощущая себя словно парализованная под его жарким взглядом. Ятен склонился между моих ног и нежно поцеловал меня… там. Я с шумом выдохнула воздух. Тягучее и сладостное желание пробежало волной по моему телу. Ятен открыл стеклянную баночку, обмакивая в неё указательный и средний пальцы, и проник ими в меня. Из моей груди вырывался стон. Он осторожно двигался, размазывая мазь внутри, будто пытаясь доставить мне наслаждение. Вытерев остатки мази о мой холмик, Ятен убрал стеклянную баночку в сундук.

Внезапно комната закружилась у меня перед глазами, словно калейдоскоп. Я с удивлением наблюдала за слегка двоящимся в глазах потолком. Окружающая меня реальность танцевала, и это было завораживающе. Я даже не смела шевельнуться, чтобы нечаянно не спугнуть волшебство. Мне показалось, что моя кровь закипела у меня в жилах, и всем моим существом овладело непреодолимое желание.

Ятен склонился над моим лицом и зловеще улыбнулся.

— Моя девочка уже начинает понимать, в чём дело! Но прежде чем тебе полегчает, вначале будет гораздо хуже. Вино, которое ты выпила, сделало твою кожу невероятно чувствительной, а мазь, которой я натёр тебя, возбудит тебя так, как ты еще никогда не возбуждалась, но удовлетворения ты не получишь, пока этого не захочу Я.