Лживый мальчик

поутру он опаздывает на съемки, глотая завтрак,

и тебе вот кажется — вчерашнему нет возврата,

и внутри все пустеет от сжатого в сердце страха;

а он вдруг: «милая, ты чего?

я вернусь — сходим с тобой в ресторан, в театр,

прогуляемся по бульвару — куда захочешь»,

и улыбается. а тебе и не надобно более ничего;

только этот счастливый кадр.

Кончается детство...

кончается детство, как кончился яркий август,

как кончились сласти в коробке под ассорти.

кончается лето, и осень мне скажет: «здравствуй!»,

и сердце тревожно замрет у меня в груди.

кончается детство, мне скоро уже шестнадцать,

и осень победно шлет мне шальной привет;

вокруг заметает листья златой окраски,

и холод ложится кружевом мне у плеч.

кончается сказка, но нет в ней добра и счастья,

меня не пробудит тот распрекрасный принц;

лишь мальчик, что призрак, целует мои запястья,

и пальцами чертит контур моих ресниц.

я вырасту скоро, мне путь в Нэвэрлэнд заказан,

не место там взрослым с проблемами на пути.

я вырасту скоро, Питер, — мой жребий ясен.

я вырасту — но не смогу тебя отпустить.

Лживый мальчик

Лживый Мальчик бездумно бродит по городу,

Лживый Мальчик ворует чужих детей.

Он всегда победитель — он приучен на это смолоду,

В его гадкой душонке — сотни горящих чертей.

Лживый Мальчик не знает — победа имеет цену,

Он живет настоящим — в этом его правда и суть.

Он не верит в людей, он не верит в зверей на арене —

Он никому не верит. У него свой, пусть неправильный путь.

Лживый Мальчик совсем не хочет взрослеть,

Но время не ждет — часы предвещают смерть.

Минуты подстегивают, а у него на уме — лететь,

Задержав бессердечно-хитрую, временную сеть.

Лживый Мальчик, мне тебя бесконечно жаль,

Лживый Мальчик, ты слышишь? Я не дам тебе умереть.

У меня далеко не весна — в окно стучится седой февраль,

Милый Мальчик, я найду тебя и спасу. Только не лги мне впредь.

Юность на века

Я бывал в оголтелом, шумевшем Париже,

В уютных кофейнях, подернутых бахромой.

Я разгуливал денди и флиртовал бесстыже —

Все мне казалось диковинной новизной.

Я был юн и дерзок — а может быть, обессмертен,

Главное, люди верили в мое неоправданное вранье.

Я был свободен как ангел в небе, как летний ветер —

«Следите за Дамой». Но следуйте за Королем.

Я был прожженным и распущенным игроком,

Я жил не по правилам, обкрадывая и лишая.

В моем словаре не значилось слово «закон»,

Я был бессердечен, как в сказке про Герду и Кая.

Но юность отбирается на века,

А без нее ты никто — как будто без маяка

И тогда тебе путь один — от третьей звезды и налево.

Пора, наконец, пожертвовать Королевой.

Одинокие птицы

Малахитовые глаза и витая челка,

Вечный Мальчик по имени Питер Пэн.

Ты развязен, жесток и донельзя четок —

«Прогуляемся вечером по Вест–Энд?»

Ты красив и храбр, если поверить сказкам,

Тебе девятнадцать — рано еще умирать.

Ты живешь во мне, пестрея в ярчайших красках,

Влитый в мою личную, разлинованную тетрадь.

По ночам мы летаем в небе как две одинокие птицы,

Без цели и времени — до третьей звезды и обратно.

Иногда в балконе реет тело какого-то самоубийцы —

Мы кончим как он, расставшись в первом парадном.

Я не люблю тебя — мы сошлись на стандартном статусе «одинок».

Не смогли. Ты слишком очарователен, и голос у тебя бархатный.

А у меня — маузер. Палец сейчас уверенно спустит к чертям курок…

И вдруг ты — открываешь дверь: «Сыграем разок в шахматы?»

Еще раз о Питере

Венди скоро пятнадцать,

у нее впереди реки, моря, океаны,

а ей хочется идти по миру со скоростью в час сто двадцать

и разбивать без жалости фарфоровые стаканы.

У Венди на лице тоска одинокая прорисована

и на сердце слепая горечь —

ей думается, что легче: одна нелюбовь

или тысяча сто одиночеств?

Венди на крыше ждет потерянный мальчик Питер,