Страница 8 из 9
– Саш, пойдем спать? – прошептала я парню, целуя его в губы.
– Пойдем. Если честно, день сегодня был жуткий.
Попрощавшись со всеми, мы зашли в дом и поднялись на второй этаж. В спальне было значительно теплее. Сашка включил телевизор, а я, запершись в ванной, сходила в душ и переоделась. Сон как рукой сняло, хотя и мылась под теплыми струями.
Когда вышла из санузла, диктор рассказывал о последних новостях, а Саша сладко спал, обняв одну из подушек. Улыбалась, рассматривая его спящую моську. Веки беспокойно подрагивали. Наверняка опять работа снится. Последнее время к нему во сне часто приходили кошмары в виде пожарной инспекции, налоговой и роспотребнадзора. Как и всегда, волновался перед открытием новой кофейни, но мы уже не раз через это проходили. Все, как и всегда, будет хорошо.
С трудом вытащив из-под мужчины одеяло, улеглась и накрыла нас. Прижималась к его спине, обнимая. Вдыхала аромат сладкого парфюма. Почему-то мне всегда казалось, что от него пахнет конфетами или жвачками – теми, из детства.
Представляла, как откроемся. Как буду ходить по собеседованиям и выбирать из нескольких десятков журналов, где именно хочу работать.
Всегда знала, что на телевидение не пойду, даже если будут уговаривать и предлагать миллионы. Камера и я – две вещи, которые совершенно не совместимы. Эта Ритка может свободно себя чувствовать, рассказывая о погоде и вещая о каком-нибудь важном событии, а я… Максимум, на что способна, так это взять интервью и оформить статью. Спрашивается, что я забыла в журналистике? Когда поступала, мне было все равно, куда и зачем. Ритка пошла, и я пошла. Тогда все мои мысли были заняты самобичеванием и жалостью к себе.
Сон не шел. Вертелась, крутилась, но уснуть не могла. Вскоре тишину разрезали вполне понятные звуки из соседней комнаты. Даже думать не хотела о том, кто именно с пользой проводит время. Лишь бы предохранялись.
Поднявшись с постели, накинула кофту, чья длина заканчивалась ниже колен. По лестнице спускалась тише мыши. Хотела немного поплавать, привести в порядок мысли, а там и сон придет – я была в этом уверена.
Входная дверь еле слышно скрипнула, когда выходила во двор. Снаружи уже никого не было. Между бассейном и беседкой горел одинокий фонарь, о который бились белые мотыльки. Где-то квакали лягушки и пели кузнечики. В воздухе до сих пор пахло костром. Приятный запах.
Скинув кофту на один из стульев, аккуратно спустилась по лестнице в воду. Все еще теплая – нагретая за день. Именно такая, какая нужна.
Вдоволь наплававшись, немного поныряла и перевернулась на спину. Максимально расслабившись, закрыла веки. Ровный вдох, тихий выдох. Конечно, вода не держала тело, как было бы в море, ноги все время тянуло вниз, но такая терапия восстановила нервы и сделала пульс ровным. Таким, каким он и должен быть.
Так случается, что в голове заседает какая-то песня. Словно пластинку заело – она все повторяется и повторяется. Именно так у меня сейчас и происходило. Сколько бы ни пыталась избавиться, Егор Крид с его «Мы просто любили так» намертво впечатался в голову. А ведь где-то я ее сегодня слышала…
Дверь за моей спиной скрипнула, а я чертыхнулась и обернулась. Владимир стоял у бассейна.
Словно завороженная, наблюдала за тем, как он поворачивается к стулу, на котором лежит моя кофта, и скидывает на него свою белую футболку. Туда же летят и спортивные штаны.
– Даже не думай, – говорю я, вкладывая в слова всю имеющуюся уверенность, а он оборачивается.
Оборачивается, и я вижу то, что никогда по доброй воле не хотела бы увидеть. На его груди – там, где прячется сердце, – витиеватыми английскими буквами выбито «Evgesha». Внутри вновь что-то обрывается. Слишком больно. И воздуха не хватает. И холодно. Неимоверно холодно, потому что тело дрожит, даже находясь в теплой воде.
– Володя, нет. – Я закрываю глаза. Качаю головой в отрицательном жесте – на большее просто не способна.
Отплываю как можно дальше, к самому бортику. Держусь за него руками, как за спасательный круг, но сил на то, чтобы подтянуться и вылезти из бассейна, нет.
Прекрасно слышу, как плескается вода. Какие-то секунды проходят до того момента, пока он подплывает ко мне. Его руки ложатся на мои предплечья, сжимают до боли, а губы касаются шеи. Качаю головой, шепчу:
– Нет. Ты больше ничего не значишь для меня. Нет. – Дрожь сильнее охватывает тело, забирается в самую душу, рвет на части.
– Да, маленькая, да, – пьяняще нежно.
Голос обволакивает, обнимает, как и его руки. Не могу сопротивляться поцелуям, которые пылающими следами остаются на плечах, шее. Слезы выскальзывают, катятся по щекам, срываются с подбородка вниз, в воду.
– Я ненавижу тебя. – Последняя попытка.
Говорю чистую правду. Ненавижу! Всем сердцем ненавижу! И люблю… До сих пор люблю, черт возьми!
– А я схожу с ума по тебе, маленькая…
– Пожар! – кричит Ритка откуда-то из-за дома, и силы находятся.
Силы на то, чтобы оттолкнуть, выскользнуть из бассейна. Чтобы добежать до бани, оценить масштаб пожара и рвануть в дом за ведрами. Силы находятся на все, кроме того, чтобы ответить Владимиру.
Глава 8. Владимир
Глава 8. Владимир
Чуть раньше, чем пять лет назад
– Не кричи, сука, мы не в отеле, – прошипел я Насте.
Девушка уже давно уткнулась лицом в подушку, но ее стоны разносились по всей спальне. Засаживал ей по самые яйца, и не думая щадить ее тело. Она бессовестно текла, хлюпала от каждого удара бедрами.
– Да… – простонала, когда ударил ладонью по ее ягодице.
На заднице осталось красное пятно. Ее кожа наверняка горела, а девица получала от этого удовольствие. Уже два года встречались, но ничего серьезного. Ей нравился секс, а мне нравилась ее покладистость. Выполняла абсолютно все, не пытаясь перечить. Она понимала: я знаю, как лучше. Настя доверяла мне, а меня устраивали наши свободные отношения.
– Еще… Сильнее! – взмолилась она.
– Молчи, дрянь! – сжал я ее шею. Несильно, но так, чтобы прочувствовала каждый палец.
Не хотел, чтобы малая услышала, если вернется раньше времени. Пусть она уже взрослая девочка, но все-таки моя личная жизнь не должна быть для нее открытой книгой.
Приближался к пику. Понимал, что вот-вот кончу, а потому поднырнул рукой под живот девушки и вздернул ее задницу выше. Пальцы впились в круглые ягодицы. Уже не контролировал себя, беспрестанно врываясь в податливое тело. Обессилев, Настя совсем улеглась на постель. Ее трясло. Упругие мышцы, пульсируя, сжимали мой член, а я продолжал изливаться, замедляясь с каждым рывком.
– Ты как, в порядке? – спросил, погладив ее спину.
На лопатках четко выражалась татуировка – огромные крылья ангела. Обманчивая нежность. Настя была настоящей дьяволицей, ненасытной девочкой – страстной и дикой.
– Все отлично. Супер, как и всегда, – повернулась она лицом ко мне. До невозможности довольная. – Повторим вечером? – промурлыкала девочка.
– Буду занят. Деловая встреча с инвесторами. – Переведя дух, поднялся с постели и надел спортивные штаны.
Ключ от наручников лежал на столике. Настя игриво потянулась, подставляя запястья. На них остались полосы, но они пройдут уже к вечеру. Не сильно-то и стягивал.
Сбегав в душ, Настя натянула белье и легкое платье. Если честно, платье было отвратительным. Слишком короткое, яркого оранжевого цвета, но в ее жизнь я не вмешивался. Так договорились. Я свое слово держал.
– Давай вотру тебе пенку.
Девочка с улыбкой уселась на постели, подставляя мне свои руки. Ей нравилось, когда я за ней ухаживал, но в моих действиях не было романтической подоплеки. Забота, но не более.
Проводив Настю, вернулся в спальню. Заправлял постель, когда раздался звонок в дверь. Наверняка эта дьяволица что-то забыла – это вполне в ее духе.
Открыв дверь, сдержанно улыбнулся:
– Привет, Евгеша. А Рита еще не вернулась.
Подружка сестры покраснела и смутилась. Она молчала, растерявшись, и не торопилась заходить в квартиру. Так и стояла на пороге, но блеснувший огонек в ее глазах я успел заметить. Всегда злилась, когда ее называли Евгешей, а я наслаждался выражением ее лица. Безумно красивая. До невозможности сексуальная, но до боли нежная и доверчивая.