Если бы только (ЛП)

— Автомобильная авария — это трагедия. Обвинять ребёнка в том, что он ведёт себя как ребёнок, — вот настоящее преступление. Лично я назвал бы это жестоким обращением, и если кто-то здесь и заслуживает отправиться в тюрьму, так это ты.

— Ты не имеешь права так со мной разговаривать!

— Он и не должен.

Салли встала, впервые взглянув на отца и увидев его ясно. Внутри неё нарастал гнев. Если бы он обращался с Эммой так, как с ней, она бы забрала ребёнка из-под его опеки.

Когда она положила руку на плечо Галена, секунду он изучал её и, в конце концов, уступил, сев на место. Рука Вэнса согревала её поясницу; он защитит ее, если она дрогнет.

Отец бушевал.

— Это больше похоже на…

— Он не должен, потому что я должна была сделать это, еще много лет назад, — её губы онемели, а руки охватила дрожь. Но… она была готова столкнуться с этим. — Я позволяла тебе оскорблять меня, закрывать в темном амбаре. Ты запер меня в моей комнате на три дня только за то, что я плакала из-за смерти кота.

И в те дни Тейт оставлял ей еду в домике на дереве. Она совсем забыла об этом.

— Ты заставил меня чувствовать, будто я причастна к аварии, словно я — чудовище, убившее собственную мать. — В ней всколыхнулось чувство вины, угрожая накрыть собой, но Салли тут же отмахнулась от него. Воздух ощущался свежим, когда она сделала вдох.

— Но я была обычным ребенком с нормальным поведением. И мама была нормальной матерью. Просто машину неудачно занесло. Единственным чудовищем… был и остаешься ты.

— Я не… — он ткнул в неё пальцем, его лицо скривилось от ненависти.

Отец не изменится. Ее грудь наполнилась скорбью, но Салли знала, что нужно сделать. Её голос был твёрдым:

— Я больше никогда не заговорю с тобой снова. С этого момента я не считаю тебя своим отцом.

Его рот беззвучно шевелился, но под её непоколебимым взглядом он опустил глаза.

Салли сделала напряжённый шаг назад. Вэнс сжал пальцы на ее талии и убрал руку, чтобы освободить ей дорогу.

Её колени дрожали, когда она повернулась к отцу спиной, но она подняла голову и уверенно вышла через заднюю дверь в ночную тишину. Ее грудь саднило от боли — все ее тело было сковано болью, — но на ночном небе сверкали звезды. Она забыла, как они красивы в Айове.

Гален чувствовал прилив гордости за Салли, за то, как она смело высказала то, что нужно было сказать. И ему было больно за неё, потому что он знал, чего ей это стоило. Вот почему он хотел впечатать кулак прямо в морду этому ублюдку.

Он обернул пальцы вокруг трости и знал, что если сейчас произнесет хоть слово, это будет последней каплей.

— Моя очередь, — пробубнил Вэнс. Он встал и поставил ногу на стул, опираясь предплечьем на колено. — Мистер Харт. Услышав всё это, я крайне серьезно настроен на то, чтобы попытаться убедить Салли подать гражданский иск. Хотя срок давности будет препятствовать делопроизводству, ваша репутация в этом районе точно пострадает.

Прямое попадание. Мужчина побледнел в ответ, его загорелая кожа приобрела отвратительно желтый оттенок. Он встал и сердито осмотрел стол, будто ожидая, что кто-то бросится на его защиту. Его взгляд остановился на Тейте.

— Ты позволишь им так со мной разговаривать?

— Да, — с бледным лицом Тейт распрямил плечи. — Я не услышал ничего, что не было бы правдой.

Зарычав, пожилой мужчина бросился на выход из дома. Передняя дверь хлопнула минуту спустя.

— Что ж, — выдохнула Ли Энн. — Это было довольно неприятно.

— Он действительно разозлился.

Эмма выглядела так, будто хотела заплакать, и Гален почувствовал боль, жалея, что она стала свидетелем этой ссоры.

— С Салли всё нормально?

— Я думаю, она будет в порядке, — Ли Энн притянула дочь к себе на колени и посмотрела на мужа через стол. — Я думаю, теперь мы все будем в порядке.

Гален проследил за её взглядом.

Тейт выглядел потрясённым. Через секунду он попытался улыбнуться.

— Эмма, Дилан, если вы двое приготовитесь ко сну, возможно, Салли поднимется и пожелает вам спокойной ночи перед уходом.

Лицо Эммы прояснилось. Она соскользнула с материнских коленей и пошла к лестнице.

— Я покажу ей своих дельфинов и осьминогов. Они ей понравятся.

Дилан следовал за ней на шаг позади.

— Мои книги ей понравятся больше. Спорим, она любит читать.

Слава Богу, дети не унывали. Гален повернулся посмотреть на Ли Энн.

— Мне жаль, что ваши дети присутствовали при этом. Мы должны были устроить это где-то в другом месте.

Ли Энн покачала головой.

— Хотя он никогда не обращался с ними так, как с Салли, они точно достаточно наслушались, о чём он думал. Да, сегодня был ужасный вечер, но я рада, что они увидели, как он получил по заслугам.

— Я тоже, — тихо сказал Тейт.

Когда Ли Энн встала, мужчины тоже поднялись на ноги. Она кивнула Галену и Вэнсу.

— Я пойду проверю детей, и я знаю, вы хотите побыть с Салли. Идите.

— Спасибо, — поблагодарил Вэнс — Вы очень гостеприимная хозяйка.

Когда Гален подходил к задней двери, он услышал, как Ли Энн обратилась к мужу: — Милый, пора.

— Надеюсь, что так, — ответил Тейт. — Я помою посуду, и поговорим.

Гален остановился у двери. Что за разговор имелся в виду? Он подумал вернуться в дом, но затем увидел Салли.

Она сидела на широких ступенях, прислонившись к перилам, и смотрела на звёзды. Она слабо улыбнулась им с Вэнсом.

— Извините, что оставила вас. Я вроде как хотела, чтобы за мной было последнее слово.

— Это сработало, — ответил Вэнс, подарив ей короткий поцелуй.

Опираясь на перила, Гален сел на ступеньку выше за Салли. Разведя ноги, он притянул её ближе, чтобы она могла откинуться на него спиной.

Она дрожала.

— Ты замерзла, — сказал он. И, скорее всего, схлынул адреналин.

Прежде чем она смогла ответить, Вэнс опустился на ступеньку ниже неё. Прислонившись к перилам, он вытянул ноги вдоль ступени, чтобы её бёдра легли поверх его. Обхватив руками её колени, он улыбнулся.

— Просто считай нас переносными обогревателями.

— Эх, парни, — она вздохнула и сжала руку Вэнса на своём колене.

Где-то вдалеке заухала сова. Кукуруза шелестела на ветру, приносящим с собой аромат свежескошенной травы. Очень спокойное место. Когда Салли прислонилась к нему головой, Гален почувствовал, как суматоха вечера уходит, сменяясь удовлетворением. Его напарник и его женщина рядом. Оба в безопасности.

Он крепко обнял Салли. Позже они обсудят то, что случилось, и немного покопаются в том, что сегодня раскрыла их саба, но прямо сейчас ей нужен перерыв. И то, что она принимала от него утешение и по-настоящему простила его, было большим, чем он ожидал… и именно тем, в чём он нуждался.

Когда Салли окружила мужская забота, ужасная дрожь, охватившая все ее внутренности, начала затихать. Они молчали, позволяя ей оправиться самой. Тихая сельская местность всегда успокаивала, особенно когда она пряталась, взобравшись на большой клен позади дома.

Боже, она любила ту крошечную площадку. Оглядываясь назад, казалось удивительным, что может сделать двенадцатилетний ребёнок. Сколько ссадин она получила, пытаясь карабкаться по ветвям? Как много раз она вылезала через окна спальни, ставшей тюрьмой, на крышу над крыльцом и спускалась вниз по решетке? Интересно, площадка ещё там?

Строя своё маленькое убежище, она никогда не думала о будущем… например, что листья исчезнут с осенним ветром, оставляя её «домик» на дереве полностью открытым. Отец точно бы заметил. Но он был доволен, думая, что его построил Тейт.

Брат никогда не выдавал её тайны. Странно, что затем поведение Тейта заставило ее забыть, как много доброты было с его стороны.

Через несколько минут дверь со стеклянным окошком открылась. На крыльцо вышел Тейт и кивнул мужчинам.

— Мне жаль вас прерывать, но я хотел бы поговорить с моей сестрой до её ухода.

«Моя сестра». Когда они были маленькими, он говорил эти слова с такой гордостью. Но после того, как мир изменился, он больше так её не называл.