Страница 4 из 9
Баллада о спасенном знамени
Утром ярким, как лубок.Страшным.Долгим.Ратным.Был разбит стрелковый полк.Наш.В бою неравном.Сколько полегло парнейв том бою —не знаю.Засыхало —без корней —полковое знамя.Облака печально шлинад затихшей битвой.И тогдас родной земливстал солдат убитый.Помолчал.Погоревал.И — назло ожогам —грудь своюзабинтовалонбагровым шелком.И подался на восток,отчим домом бредя.По земле большой, как вздох.Медленной, как время.Ползпустым березняком.Шеллесным овражком.Он себя считал полкомв окруженьевражьем!Из него он выходилгрозно и устало.Сам себе и командир,и начальник штаба.Ждал ончаса своего,мстилврагукроваво.Спал он в поле,и егознамя согревало…Шли дожди.Кружилась мгла.Задыхалась буря.Парня пуля не брала —сплющиваласьпуля!Ну, а ежели бралав бешенстве напрасном —незаметной кровь была,краснаяна красном…Шел он долго,нелегко.Шел по пояс в росах,опираясь на древко,как на вещийпосох.Баллада о зенитчицах
Как разглядеть за днями след нечеткий?Хочу приблизить к сердцу этот след…На батарее были сплошь девчонки.А старшей быловосемнадцать лет.Лихая челка над прищуром хитрым,бравурное презрение к войне…В то утро танки вышли прямо к Химкам.Те самые.С крестами на броне…И старшая, действительно старея,как от кошмара заслонясь рукой,скомандовала тонко:– Батарея-а-а!(Ой, мамочка!..Ой, рóдная!..)Огонь! —И — залп!..И тут они заголосили,девчоночки,запричитали всласть.Как будто бы вся бабья боль Россиив девчонках этих вдруг отозвалась!Кружилось небо — снежное, рябое.Был ветер обжигающе горяч.Былинный плач висел над полем боя,он был слышней разрывов – этот плач!Ему — протяжному — земля внимала,остановясь на смертном рубеже.– Ой, мамочка!..– Ой, страшно мне!..– Ой, мама!.. —И снова:– Батарея-а-а!..…И ужепред ними,посреди земного шара,левее безымянного буграгорели неправдоподобно жаркочетыре черных танковых костра!Раскатывалось эхо над полями,бой медленною кровью истекал…Зенитчицы кричали и стреляли,размазывая слезы по щекам.и падали.И поднимались снова.Впервые защищая наявуи честь свою(в буквальном смысле слова!).И Родину.И маму.И Москву.Весенние пружинящие ветки.Торжественность венчального стола.Неслышанное:«Ты моя – навеки!..»Несказанное:«Я тебя ждала…»И губы мужа. И его ладони.Смешное бормотание во сне.И то, чтоб закричать в родильном доме:– Ой, мамочка!Ой, мама, страшно мне! —И ласточку.И дождик над Арбатом.И ощущенье полной тишины…Пришло к ним это после.В сорок пятом.Конечно, к тем, кто сам пришел с войны.Баллада о красках
Был он рыжим,как из рыжиков рагу.Рыжим, словно апельсины на снегу.Мать шутила,мать веселою была:«Я от солнышкасыночка родила…»А другой был черным-черным у нее.Черным, будто обгоревшее смолье.Хохотала над расспросами она,говорила:«Слишком ночь была черна!..»В сорок первом,в сорок памятном годупрокричали репродукторы беду.Оба сына,оба-двое,соль Земли —поклонились маме в пояси ушли…Довелось в бою почуять молодымрыжий бешеный огоньи черный дым,злую зелень застоявшихся полей,Серый цвет прифронтовых госпиталей.Оба сына,оба-двое,два крыла,воевали до Победы.Мать ждала.Не гневила,не кляла она судьбу.Похоронка обошла ее избу.Повезло ей,привалило счастье вдруг.Повезло одной на три села вокруг.Повезло ей,повезло ей,повезло! —Оба сына воротилися в село.Оба сына,оба-двое,плоть и стать.Золотистых орденов не сосчитать.Сыновья сидят рядком – к плечу плечо.Ноги целы, руки целы – что еще?Пьют зеленое вино, как повелось…У обоих изменился цвет волос.Стали волосы —смертельной белизны!..…Видно, многобелой краски у войны.