Страница 13 из 69
- Лопата оружие? - казалось, что, глаза у сапёра, были готовы вылезти из орбит.
- Лопатка, - снова уточнил адмирал, - Надеюсь, завтра же на 'Кронштадте' сделают опытный образец. Возможно, к обеду сделают небольшую опытную партию. И я вам объясню, принципы фехтования, на этом, соглашусь, не обычном оружие. Но очень эффективном, в условиях окопов полного профиля. Где с винтовкой, да и ещё со штыком, не сильно то и развернёшься. Но это завтра господа. А сегодня пусть нижние чины займутся окопами. Углубят их. Оборудуют стрелковыми ячейками. Что бы перемещающиеся по окопу солдаты, санитары или подносчики боеприпасов, не мешали стрелкам. Подумайте и о ходах сообщения. В тыл и между окопами. Дабы быстро и скрытно перебрасывать солдат. Для скрытого перемещения резервов или же для манёвра уже имеющимися силами. А выбрасывать землю можно и обломками досок, от ящиков. Взрыхлять землю конечно кирками и лопатами. А выбрасывать уж, чем получиться. И не забывайте господа про маскировку. А то ваш бруствер за версту видать. Стреляй, не хочу. Надеюсь, господа, вы всё осознали. А сейчас я хочу проверить, как кормят нижних чинов.
- Так, вы, ваше превосходительство, похоже, говорите про окопную лопату Линеманна? - на пару мгновений задумавшись, произнёс сапёр, - Так она изобретена была ещё в 1870 году. Правда нигде не нашла большого распространения. Их в каждом батальоне наличествует по одной на каждого из четырёх стрелков. И я ни разу не слышал, что бы её предлагалось использовать в качестве оружия.
-Хм, - адмирал удивлённо посмотрел на поручика, - А вы удивили меня, молодой человек. Приятно удивили. И да, я имел, введу именно вариант той лопаты. Но не квадратную, а пятиугольную, трапецевидную форму. С заострённой передней частью. И поверти, такая лопата она должна быть у каждого нижнего чина. Да и, для боя в окопе, или в сооружении, где с винтовкой не развернуться, это будет страшное оружие. Но всё равно, господин подпоручик, про отсечную позицию, на северном склоне высоты 250, не забудьте.
Полевой кухни у морских батальонов не было, но с разобранного японского корабля доставили корабельную кухню и огромные ендовы. Кухню расположили под навесом и по очереди готовили для всех моряков и тех солдат, что были прикомандированы к ним. При этом и первое, и второе для нижних чинов готовили на мясных консервах. Но, не выдав, по требованиям армии, каждому фунтовую банку, а добавив консервы в котёл. И если адмиралу, для пробы, подали отдельно и суп, и кашу в тарелках, а горячий чай в кружке, то нижние чины получили и суп, и кашу в одну ендову. А только чай налили каждому в кружку, выдав порцию сахару. И отдельно чарку водки. Досталась чарка и солдатам. И тут адмирал услышал, как принявший чарку, и севший в один круг, вокруг ендовы, с матросами, совсем молодой солдат произнёс, запустив ложку в эту пищу:
- Эх, а не плохо флотских кормят. Вот бы всегда так.
На что сидевший рядом, уже в летах, унтер-офицер ответил:
- Плохо его, дурня, кормят. Зато тонуть, тебя дурня, в море, никто не заставляет. Енто ты, сюды, по чугунке приехал. А я вот, покедова сюды, из Одессы на пароходе приплыл, столько страхов натерпелся, не приведи господи. Не раз думал, что всё, отдал богу душу.
Их командир, тот самый подпоручик, залился было краской, поняв, что эти разговоры услышал адмирал, и попытался было разобраться с подчинёнными. Но Вирениус остановил офицера, махнув рукой, молде, пустая болтовня.
И вот теперь этот подпоручик, взяв гитару, исполнял романсы, не сводя с Аюми взгляда. И, похоже, девушке он нравился. По крайней мере, встретившись глазами с его взглядом, девушка смущенно улыбалась, опускала глаза, и её лицо заливалось краской. После чего она инстинктивно начинала прихорашиваться.
И никто не знал, что этот вечер стал последним тихим вечером. На следующий день пришла информация, что 2-я японская армия атаковала русские войска, под командованием генерал-лейтенанта Штакельберга у станции Вафангоу. И если в первый день русские войска смогли удержать позиции, то на второй день битвы, обойдённые с севера японской дивизией, русские войска вынуждены были отойти. Позволив японцам перерезать последние дороги ведущие к Квантунскому полуострову. Осада крепости Порт-Артур началась.
11
- Ваше превосходительство, - стоявший перед Вирениусом человек в мундире железнодорожника, но с ополченческим крестом на фуражке и знаком Военного ордена, на мундире, с надеждой смотрел на адмирала, - у меня на станции только одной муки двадцать семь тысяч пудов. И куда её, неужели жечь? Мне и так доставили всё, что вывезли со станции Вафандян, а на мне и моё имущество висит.
Адмирал ещё раз обвёл взглядом станцию Пуландян, ближайшую железнодорожную станцию к Порту-Адама или бухте Яданвань. Сначала взгляд адмирала остановился на испещрённой пулями ограде поста пограничной стражи. По местной привычке называемыми импанем. В котором, отряд из полусотни пограничников, под командованием ротмистра Каргинского и восьми добровольцев под командованием начальника станции Комарова, отбили нападения японского разведывательного отряда из трёх рот. Подошедшего к станции после победы японцев под Бидзыво. Но встретив противодействие, японцы отошли. Успев перед этим обстрелять и проходивший через станцию санитарный поезд номер 37 [16]. И только подвиг начальника станции, увидевшего подходивший поезд и пробежавшего сто пятьдесят метров, под огнём японцев, дабы перевести стрелки, спас санитарный эшелон. Начальник станции открыл, для приближающегося поезда, дорогу на свободный путь. Чем и спас эшелон от столкновения, со стоящим на путях, пятью товарными вагонами. Потом, взгляд адмирала, скользнул по забитой всевозможными грузами станции и наконец, остановился на стоявшей, возле берега, благо был прилив, в длинном, узком и очень мелководном заливе канонерской лодки 'Сивуч'. После чего адмирал повернулся к начальнику станции Пуландян и произнёс:
- Ну что я могу вам сказать, милейший, вам стоит поторопиться. У вас от силы два дня, что бы всё отправить на юг. В первую очередь отправьте на юг все загруженные вагоны. Организуйте эшелоны и отправляйте. Все остальной товары стоит пересортировать. И в первую очередь отправить в крепость, те грузы, что помогут выстоять Порт-Артуру. Остальное придётся уничтожить. И пусть это, в крайнем случае, будет чумиза и самый плохой уголь. Чем мука и строевой лес. Так что я на вас очень надеюсь. И родина вас не забудет. А всё остальное спишет война.
И в тот момент, когда адмирал произносил последнюю фразу, из глубины сознания всплыли ехидные фразочки. Что 'родина не забудет, потому что она злопамятная, зараза' и что 'война всё спишет, в том числе и вас'.
- Но у меня не хватит вагонов это всё вывезти, ваше превосходительство, - скривился Комаров.
- Я это понимаю, - кивнул адмирал, - как понимаю, что взять вагоны будет неоткуда. Я могу направить сюда несколько грунтоотвозных шаланд из Порт-Артура. Они прибудут в лучшем случае через сутки. Другие плавсредства, к сожалению, использовать, ни как, не получиться. От сюда, в отлив, даже 'Сивуч' вынужден уходить. Сможете организовать погрузку товаров на мелкосидящие шаланды? С китайцам-кули расплатитесь теми же товарами. Крупами, например. Но учтите, мало того, что от станции до берега полторы версты, так и ещё в отлив тут вода на пол версты уходит.
Вирениус кивнул в сторону берега, а потом адмирал развернулся к командиру 'Сивуча' капитану второго ранга Стратановичу Александру Николаевичу:
- Для охраны эвакуации я выдвину сюда две вспомогательных канонерских лодки 'Зею' и 'Бурею'. 'Грозящему' пока придётся в одиночестве подежурить у Кинджоу. Так что вам, Александр Николаевич, придётся возглавить этот отряд. Включая и грунтоотвозные шаланды. На их безопасность обращаю особое внимание. Они ещё будут нужны.
- Есть, ваше превосходительство, - ответил Стратонович, - возглавить отряд. И обеспечить безопасность барж, с грузом.