Destroyed. Падшие ангелы

Хищник. Беспощадный, неумолимый. Одними лишь прикосновениями сводит меня с ума. Заставляет гореть мое тело. От одного его прикосновения забываю, как дышать, как говорить. Вся ненависть и злость в жалкий прах обращается, уступая место желанию. Хочу его! До дрожи в коленях, до мурашек по коже. Безумно хочу! Чтобы взял меня. Грубо, жестко. Словно я не девственница неопытная, а блудница. И он брал! Разрывал на мне одежду, кусал зубами, сжимал в крепких объятиях, путался пальцами в распущенных волосах и целовал. Целовал так, что от его ласк я взрывалась, крича от восторга, от дикого удовольствия. Царапала его спину, превращаясь в такое же, как и он, дикое, ненасытное животное.

А когда открывала глаза, стихающие волны оргазма все еще прокатывались по мне. Мне было бесконечно стыдно и противно за себя. Он ведь мой враг. Он убийца, похититель. Он – главарь бандитской группировки. Злейший враг моего отца. Человек, пытающийся сделать больно моей семье, тот, из чьих лап я спаслась просто чудом. Вот только ни один из этих аспектов не помогал. Бесполезно было ругать себя. Я не могла перестать о нем думать, перестать хотеть его. И, несмотря на все это, я до жути боялась его. Знала, найди он меня, поймай… и мне не жить. Своим побегом я нарушила его планы, чем несказанно разозлила. Он ведь зверь. Хищник. Безжалостный, беспощадный, сильный.

Все это время Стаф был неотступно рядом. Он помог не впасть в депрессию сразу после возвращения из Москвы. Вытягивал буквально насильно на всевозможные мероприятия. Но в то же время, никогда не давил на меня. Несмотря на то, что хотел нашей близости, терпеливо ждал, когда я буду готова. Вот только если бы он знал, что творится в моей голове, то никогда даже не взглянул на меня.

Как только я не пыталась выбросить Хищника из мыслей. Последним, самым отчаянным шагом была попытка устроить Стафу романтик «с продолжением». Думала, что после близости с ним сотру Руслана из памяти. Только вот тщетны все старания. Со Стафом далеко не зашло. Поцелуи его ничего кроме тошноты не вызывали, а неумелые прикосновения рук только ярость будили и злость. Я поймала себя на мысли, что хочу, чтобы все закончилось поскорее. Только вот он и не думал спешить. Словно издеваясь, словно терпение мое испытывая, ласкал медленно, не спеша. Я терпела. Стойко. Но выдержка оказалось не бесконечна. Когда он запустил руки под мою футболку и дотронулся до вершинок груди, словно ошпаренная, я подскочила с кровати. Ненавидела в тот момент и его, и себя. И Руслана! За то, что покоя от него нет. Сбежала трусливо тогда. И бегаю по сей день. Стыдно мне перед Стафом за свой поступок глупый, сама ведь начала все. А он, словно ничего не замечая, все это время пытался встретиться со мной, поговорить. Только я не знала, что и сказать. Понимала, что не подпущу к себе его больше. Но и терять его не хочу. Слишком эгоистично поступаю, я знаю. И трусливо. Только сделать с собой ничего не могу.

– Стаф, прости, но… – вместо слов получается непонятное бормотание.

– Все нормально, Крис, – прерывает мои стенания Стаф, – Не дурак, понял, что любви ко мне нет, – поднимаю глаза и с удивлением встречаю на себе его улыбающийся взгляд.

– Нет, я люблю тебя и дорожу тобой, – краснею от смущения, произнеся эти слова, – Только, как другом. Мне так неудобно за тот случай. Сбежала от тебя, будто трусиха. Хотя сама же была инициатором всего, а ты просил подождать, – пожимаю плечами, пряча жуткое стеснение за робкой улыбкой

– Все нормально, Крис, – отмахивается он и встает из-за стола. Обойдя его, приближается ко мне, обнимает:

– Раз тебе так проще, я согласен быть тебе другом, – положив голову мне на плечо, шепчет он. – Забудем все это. Может быть, когда-нибудь потом ты поймешь, какой я неотразимый и станешь кусать себе локти, – произносит задумчиво, но не выдерживает и в конце предложения срывается на смех.

– Спасибо тебе, – освободившись от его рук, поднимаюсь со стула и снова притягиваю его в объятия. – Мне так не хватало нашего общения. Твоих шуток, – прижимаю его крепко-крепко, чувствуя невероятное облегчение от того, что наконец-таки между нами нет никаких недомолвок и обид.

– И моего великолепия, – смеется Стаф.

– Особенно его, – улыбаюсь, отходя от него. В первые секунды чувствую себя неловко. Прячу руки в карманы джинсов, отвожу от него взгляд.

– Раз все вопросы решены, может, сходим по-дружески куда-нибудь? В кино? на каток? – тут же сыпет предложениями парень.

– Вообще-то, у меня через час тренировка, – отвечаю ему, бросив беглый взгляд на настенные кухонные часы.

– Так это правда? – удивляется Стаф.

– Что? – перевожу на него растерянный взгляд.

– То, что ты вернулась в танцы.

– Не совсем, – качаю головой, чувствуя, как краска смущения заливает мне щеки. – Помогаю Лесе тренировать малышей. И после занятий вспоминаю старое. Но это так…баловство, – улыбаясь, отмахиваюсь.

– Уверена, что не хочешь на наши тренировки? – спрашивает он, ничуть не поверив в мою браваду про баловство. Танцора не обманешь. Баловаться танцами нельзя. Ими можно только жить.

– Пока еще нет. Но я обязательно приду, – отвечаю Стафу, решая, что обманывать его – смысла нет. В конце концов, я благодарна ему за шанс попасть в его команду. Ведь его коллектив – лучший не только в нашем городе. Они победители Всероссийского чемпионата по уличным танцам, поэтому попасть в их команду мечтает абсолютно каждый танцор нашего города.

– В любом случае, я рад твоему возвращению. Давно пора, – улыбается друг, смотря на меня таким откровенно-восхищенным взглядом, что мне даже не по себе становится.

– Давай, довезу тебя до студии, – предлагает он, подходя ко мне.

– Хорошо, я сейчас соберусь, – отвечаю, ни секунды не медля. – Только вещи захвачу, – указываю головой в сторону коридора.

– Окей, жду тебя в машине, – подмигивает он с довольной улыбкой на губах и, взявшись за козырек, надевает кепку задом наперед.

Забежав в свою комнату, пытаюсь хоть немного навести порядок. Поднимаю лежащие на полу одеяла, открыв шкаф, вытягиваю оттуда спортивные лосины и топ.

Улыбаюсь, вспоминая слова Стафа о том, что он рад за меня. Безумно приятно знать, что кто-то разделяет твое счастье, гордится тобой. Ведь возвращение в танцы – для меня подвиг.

Еще полтора месяца назад и подумать бы не могла, что наберусь храбрости для того, чтобы начать танцевать. После смерти мамы я поклялась никогда не делать этого. Я считала себя виноватой в ее смерти и отказывалась от единственного занятия, приносящего мне удовольствие. Все вокруг кричали в один голос, что моей вины в случившемся нет. Но как нет?! Она ведь за меня заступалась, бросилась на отчима, желая защитить дочь. Пожертвовала своей жизнью ради моей. А я ведь могла всего это не допустить. Увидев невменяемое состояние отчима, могла убежать из дома, скрыться, переждать. И все было бы в порядке. Мама была бы жива, со мной.

А теперь я нарушала клятву, данную маме. Похищение перевернуло мои взгляды на жизнь практически с ног на голову.

Я вернулась в город такой потерянной, такой разбитой. Ужас пережитого, испытанный стресс выбили всю почву из-под ног. Первую неделю я провела в своей комнате. Целыми днями лежала на кровати, уставившись в потолок. Ни с кем не общалась. Бабушке говорила, что простудилась и нехорошо себя чувствую. В телефонных разговорах с Каем притворялась довольной и радостной, в то время, как на душе кошки скребли.

Меня сводили с ума постоянные думы о моем похитителе. Я ломала себе голову. Не могла понять, почему он заступился за меня, спас от насильника? Я была в таком шоке, что не помнила последовательности событий. В памяти остались лишь отдельные моменты. Как он избивал обидчика на моих глазах, как волочил его в бессознательном состоянии из комнаты. Что стало с тем чудовищем? Как Руслан наказал его? Выгнал из банды? Или того хуже, лишил жизни? О последнем даже думать страшно было. Но и обманывать себя я не собиралась. Взрослая девочка, понимаю, что в благородных рыцарей такие, как Хищник, не играют. Не думаю, что я для Руслана представляла особую ценность. Скорее всего, он просто хотел первым опробовать меня, а тут его планы попытались нарушить. Открыто пошли против его воли.