Черная пятница

Наступившую благодатную тишину теперь нарушало лишь монотонное бормотание телевизора. Почти уже заснувший в кадре ведущий повествовал о том, что помимо того, что в пятницу распяли Иисуса Христа, именно в пятницу 13 октября 1307 года, в соответствии с тайной буллой «Faciens misericordiam» папы Климента V, французский король Филипп IV приказал арестовать всех, кто принадлежал к могущественнейшему в то время ордену тамплиеров. В результате последовавшего вскоре процесса по обвинениям в ереси и богохульстве его членов орден был распущен, а многие арестованные во Франции тамплиеры были подвергнуты пыткам и казнены. И это, по мнению ведущего, было еще не самое неприятное, что случалось в этот роковой день в истории человечества.

– Так, 13 декабря 1240 года Хан Батый разорил стольный град Киев, истребив всех его защитников, – вещал он замогильным голосом. – А 13 декабря 1742 года повелением императрицы Елизаветы Петровны всем евреям предписывалось навсегда покинуть пределы Российской Империи, исключение составляли те, кто по своей воле примет к сердцу православную веру…

Дверь в комнату распахнулась, и на пороге, словно Мефистофель, явившийся Фаусту в его скромной келье, появился Сергей. Сходство подчеркивала лукавая улыбка, цветущая на его губах и в глазах.

– Ну и что? – пожал плечами Игорь, предчувствуя какую-то каверзу.

– Ты дашь мне джинсы, – не спросил, а констатировал неизбежный факт Сергей.

– С чего бы это вдруг?

– А за это я раскрою тебе одну тайну.

Сергей сделал театральную паузу. Но Игорь только широко зевнул, тем самым демонстрируя свое полное безразличие.

– Так ты точно не хочешь узнать, где обитает некая прекрасная зеленоглазая русалка, о которой в прошлую субботу ты мне прожужжал все уши, не дав заснуть до утра? – с некоторой обеспокоенностью спросил Сергей.

– Врешь, – не поддаваясь на провокацию, Игорь все же выказал заинтересованность, открыв глаза. – Ничего ты не знаешь.

– Джинсы, – был неумолим его коварный друг. – Или ничего.

– Да будь ты проклят, – сдался Игорь. Достал из-под подушки, где он их прятал от друга, джинсы и протянул Сергею со словами: – Змей-искуситель.

– Она спустилась с небес на грешный первый этаж нашего общежития, в комнату отдыха, – ничуть не обидевшись, понимая справедливость упрека, ответил Сергей. Выхватил из рук Игоря джинсы и сразу же начал переодеваться. Прыгая на одной ноге, закричал вдогонку: – Дверь-то прикрой, а то я простужусь на сквозняке!

Но Игорь, перепрыгивая через три ступеньки, уже бежал вниз по лестнице. Лестница была выщербленной, узкой и бесконечной. Но зато у него было время обдумать, что он ей скажет. Эту девушку Игорь видел всего один раз, в прошлую субботу на танцах, которые устроили в их общежитии по случаю какого-то городского праздника. И общих тем для разговора у них пока не могло быть. Поэтому он решил действовать по ситуации. Этому его научил Сергей, предпочитавший в своих отношениях с девушками импровизации и всегда осуждавший друга за его нерешительность, которую он называл ограниченностью.

Комната отдыха, где обычно по вечерам собирались не обремененные семьей и детьми жильцы, в этот субботний вечер пустовала. Стол для пинг-понга был зачехлен, выключенный телевизор в углу темнел экраном. Девушка, устроившись в кресле, кормила сосиской большого черного кота с чрезвычайно пушистым хвостом. Тот терся о ее ноги и блаженно мурлыкал. У обоих были зеленые глаза, и Игорь, проникшись невольной нежностью к коту, почесал ему за ушком. Кот от удовольствия выгнул спину. А девушка улыбнулась. И заговорила первая.

– У нас в комнате завелись мыши, – она была почти серьезна. – Они бегают всю ночь, пищат, а девчонки визжат, никто не может заснуть. Я пообещала им принести кота. Вот этого. Он никому здесь не нужен, бедненький!

Это было не так. Кота звали Истребитель, он ловил живущих в подвале общежития здоровенных крыс и давил их, но не ел, а только забавлялся ими, потому что его закармливала колбасой тетя Нина, комендант общежития. Высокая и дородная, даже несколько мужеподобная, она до ужаса боялась крыс, мышей и тараканов и неустанно вела с ними беспощадную войну, за что ей были благодарны все жильцы. Без Истребителя тетя Нина была обречена на поражение и капитуляцию, и она бы никогда не позволила коту покинуть общежитие, по своей ли собственной и, тем более, чужой ли воле. Истребитель был обречен жить и умереть в стенах общежития. Об этом знали все, в том числе и вахтеры на входе, сменявшиеся каждые двенадцать часов. Они охотно подчинялись воле тети Нины, потому что для них она тоже не жалела колбасы. Вообще тетя Нина, одинокая и бездетная, любила кормить и опекать всех, кто встречался на ее жизненном пути.

Все это Игорь рассказал девушке.

– Ну, я-то ладно, закрою глаза, – сказал он. – Но через вахту тебе с ним не пройти.

– А мы его спрячем, – ответила она со своей улыбкой Моны Лизы, и участь Истребителя была решена.

– Лучше дождаться, когда вахтер отойдет с поста по своим человеческим нуждам, и выйти незамеченными, – посоветовал Игорь. – А пока я достану сумку для Истребителя.

Однако в большой спортивной сумке, которую принес из своей комнаты Игорь, кот сидеть не захотел. Он так мяукал и бесновался, словно его пытались заживо замуровать. И тогда Игорь спрятал его на груди, под летной курткой, наполовину застегнув молнию и каждую минуту ожидая, что Истребитель вонзит свои когти в его сердце. Но тому неожиданно понравилось. Он лежал, мягко перебирая лапками, лишь изредка высовывая голову и с любопытством взирая на падающий снег. Для него, узника всю свою недолгую жизнь, снег был в диковинку. Снежинки ложились на его черную шерстяную мордочку, кот брезгливо фыркал и прятался обратно под куртку.

Они шли и разговаривали о дальнейшей судьбе Истребителя. Им было ничуть не хуже, чем коту в теплом меховом уюте куртки, в этот ясный снежный вечер.

– Ему будет у нас хорошо, – заверяла девушка, и почему-то Игорь верил ей.

Когда тема кота иссякла, Игорь вспомнил о том, что если тринадцатого декабря идет снег, то он пролежит сто десять дней. Это была народная примета, одна из многих, о которых ему рассказала в свое время бабушка. Ее родовые корни уходили в глубины русской деревни. Все предки бабушки были крестьянами, но революция изменила ее собственную судьбу. В смутные тридцатые годы, когда деревня вымирала от голода, она переехала в город, где начинали строить авиационный завод, и нужны были рабочие руки – копать котлован, возить тачки с землей, класть кирпичи. Она прижилась, вышла замуж, обзавелась детьми и внуками, но до самой своей смерти мечтала вернуться в родное село. Игорь любил бабушку и помнил ее мягкие теплые руки и неторопливый окающий говор, рассказывающий ему перед сном сказки, которые обильно перемежались с фактами из жизни самой бабушки. Она умерла, когда ему было всего семь лет. С течением времени все перемешалось в его памяти, и бабушка как будто сама превратилась в сказочный персонаж – старую добрую волшебницу.

– А мы с мамой всегда жили только вдвоем, – сказала Галина, когда Игорь закончил свой рассказ. – Мама моя ведь из детского дома, никого из родных у нее не было. Там и родила меня в пятнадцать лет. Я о своем отце ничего не знаю. Мама говорит, его и не было никогда, а меня она родила от святого духа. Так что имей это в виду! Не простая я девушка.

– Я это знаю, – ответил Игорь.

Они какое-то время молчали. Девушка сняла вязаную варежку, вытянула руку, и снежинка упала на ее ладонь. Долго не таяла, поражая своими правильными геометрическими формами. Лишь когда Игорь осторожно дотронулся до нее, она исчезла.

– А еще мне бабушка рассказывала, что в этот день на Руси девушки молились о хороших женихах и гадали на суженого.

Игорь сказал и смутился, подумав, что девушка может по-своему истолковать его слова и посмеяться над ним. Но та улыбнулась и взглядом поощрила его. Она не надела варежку, и Игорь, тоже сняв перчатку, согревал ее холодную ладонь своей теплой.