Плазона

……

Полное Солнечное Затмение – один из самых важных праздников лунных логистран. В этот день вся Федерация одевается в нарядные черные шелковые одежды, украшенные серебром, в племенах готовят самые изысканные блюда и пьют аруку – минеральную воду молочного цвета из особых подземных источников, отличающуюся необыкновенно приятным вкусом и придающую бодрость духа, и радостное настроение. В этот праздник жрицы освобождены от службы. Они наряжаются в самые лучшие платья, пьют аруку, поют и танцуют под луной вместе со стражами, присматривают среди них будущих мужей и проводят вместе с ними не только ночь, но и день. Жизнь в Аргмуне в это время переносится на вершины гор, где находится небольшое лунное озеро. У его берегов собираются все жители Аргмуна, зажигают костры, обмениваются подарками, славят своих правителей и участвуют в различных конкурсах, состязаниях или танцах. Но предстоящий праздник обещал быть не таким как прежде…

Веселье было в полном разгаре. Арука текла рекой, праздничные столы ломились от угощений, жрицы и стражи танцевали у костра, немногочисленные фортунские гости радостно наблюдали за происходящим и посреди всего этого празднования на роскошном платиновом троне восседали Фараон и Хранительница. Рядом с ними находились двое Главных Стражей и две Высшие Жрицы. Чуть поодаль от них за отдельным столом сидели делегаты из фортунских стран.

– Чудесный напиток! – весело улыбнулась Лаакона стоящему у ее ног червовому колдуну. Блистательная была великолепна в черном атласном платье с платиновыми узорами и многочисленными бриллиантами. На ее груди висел кулон вечной молодости, щедрый подарок фортунского Оракула.

– Рад, что Вы оценили его по достоинству, Хранительница, – слегка поклонился колдун. – Это вино, самый популярный напиток в фортунских странах. У Вас в руках лучший сорт фортунской земли. Но остерегайтесь пить его сверх меры, в больших количествах оно может привести к временному помутнению сознания и головной боли.

– Я никогда не пробовала более вкусного напитка! – призналась Миона.

– Возможно, потому что Вы никогда не пробовали его ранее. Я впервые попробовал аруку здесь на празднике, и сейчас я полон убеждения, что прикоснулся к напитку богов. Подобного вкуса нет во всей Плазоне, – учтиво заметил колдун.

– Мы благодарим Вас за Ваш подарок. Всегда приятно попробовать новый вкус, – произнес Фараон, на что колдун ответил еще более низким поклоном. – Субегрей, Шикор, пройдемте со мной. Мне нужно обсудить с вами кое-какие дела, пока Луна окончательно не затмила Солнце.

Два главных стража последовали за своим повелителем, в то время как колдун, любезно откланявшись, вернулся к своему столу для делегатов.

– А где же Ункар и Микками? Они уже в Аргмуне? – обратилась Анкора к Мионе.

– Нет, они решили остаться в своих Тотемах, – ответила Миона, сделав еще глоток иноземного напитка.

– Покровители как всегда предпочитают оставаться на своих местах, – заметила Блистательная.

– Жаль, я надеялась их увидеть, – с легким оттенком печали ответила Анкора.

Лаакона игриво улыбнулась: Зато ты увидишь сегодня Субегрея.

– О, да! – мечтательно и робко отозвалась Лучезарная. На ее прекрасном невинном лице смешались радостное ожидание и легкое смущение.

– Не стоит стесняться своих чувств, Анкора. Нам ведь уже не по пятьдесят лет, – рассмеялась Лаакона. – А вы не в первый раз проведете день вместе.

– Наша Анкора всегда немного смущается, когда речь заходит о Субегрее, – с легкой улыбкой отметила Миона.

– Уверена, ты смущаешься не меньше, когда остаешься наедине с Шикором, – улыбнулась Блистательная.

– Скорее меня больше смущают его острые шуточки, – призналась Миона.

– В этом Ловкий неподражаем, – с улыбкой заметила Лаакона.

Блистательная могла бы добавить пару слов и о Джуки, но Фараона не принято было обсуждать даже в их женском кругу, и все это прекрасно знали.

Хранительница сделала очередной глоток вина и привстала: «Я хочу пройтись по саду, праздничный шум меня немного утомил. Меня сопровождать не нужно. Веселитесь».

Блистательная взмахнула рукой и телепортировалась в сад.

……

Ночная прохлада, тишина и аромат сотен цветущих деревьев благотворно действовали на Блистательную. В саду не было никого кроме нее, все высокопоставленные логистране находились на вершине горы, а стража охраняла другие объекты. Лаакона попыталась собраться с мыслями, но после сладкого иноземного напитка это было непросто. Ее охватило странное чувство легкости и беспечности, и казалось, что разум, словно немного затуманен.

– Я предупреждал Вас не пить слишком много вина, – раздался голос позади нее.

Хранительница обернулась и увидела перед собой пылающие красные глаза колдуна.

– Крарэс, как Вы здесь оказались?

– Телепортация – не слишком сложная вещь для того, кто предпочитает самое прелестное общество Федерации.

Девушка слегка улыбнулась: «Даже если его предпочтение может нарушить желанный покой Хранительницы?»

Колдун ничуть не смутился: «После вина не ищут покоя, скорее наоборот, вино облегчает душу и развязывает языки. Но если Вам угодно пребывать в уединении, то я сейчас же вернусь назад на вершину».

– Не стоит этого делать, – улыбнулась девушка. – Мне приятно Ваше общество, можете остаться.

– Благодарю Вас, – ответил колдун и посмотрел на девушку.

Лаакона посмотрела на него в ответ, и странное чувство смущения охватило ее. Он обладал странной притягательной силой, в его компании она чувствовала себя…женщиной. Блистательная не понимала, почему каждый раз, когда он рядом у нее просыпается такое странное дикое желание. Ей казалось, что когда он смотрит на нее, то видит всю ее насквозь, хотя колдун – гораздо менее искусный маг, чем она.

Он взял ее за руку. Как он посмел! Никто, кроме Фараона, не имеет права касаться Хранительницы! Но едва он коснулся ее, как словно ток прошелся по ее телу. Она вздрогнула, пытаясь сбросить с себя то неописуемо дикое желание, которое охватило ее при одном его прикосновении, она в тот же миг подумала о Фараоне, о Чести Хранительницы, но голова была странно затуманена, и она застыла в нерешительности.

Он обхватил ее за талию второй рукой и резко прижал к себе.

– Что ты делаешь? – вырвалось у нее. В ее голосе вместо возмущения и удивления прозвучала страстная мольба, она не понимала, что происходит. Ей никак не удавалось взять себя в руки и опомниться, желание захлестывало ее с головой.

Колдун не ответил. Он взмахнул рукой, и они оказались в ее спальне. Краем сознания она успела заметить, что его телепортационное искусство было превосходным. Они оказались там, куда уносило ее лишь самое пылкое воображение, которое вдруг стало реальностью.

– Выполняю твое желание, – ответил он, сверкая красными глазами. И поцеловал ее в губы. От него исходила такая уверенность и сила, что она больше не могла ей противиться. Они упали на кровать, и страсть поглотила их обоих.

……

Лаакона открыла глаза. Она лежала абсолютно голой в объятиях чужеземного колдуна, и недавние события мгновенно восстановились в ее памяти. Это было что-то немыслимое, она даже представить себе такого не могла. Она была словно сама не своя, отдаваясь страсти с таким жаром, словно это была ее последняя ночь. Никогда еще она не испытывала подобной страсти, такого дикого неутолимого желания и такого глубокого и изумительного удовольствия. Эйфория, восторг, умопомрачение – все это лишь в отдаленной степени отражало то, что у них было сейчас с колдуном в этой спальне. Все ее тело непривычно ныло, но невообразимо приятное чувство все еще растекалось по ее жилам. И все же ей нужно опомниться. Она поддалась искушению и изменила Фараону! Страх мгновенно пробрался в ее сердце. Она не должна допустить, чтобы об этом кто-нибудь узнал! А еще, впервые в жизни ей было так стыдно, что она не могла даже посмотреть на свое отражение в зеркале. Она не знала, сколько уже прошло времени с тех пор, как они перенеслись сюда, если Луна уже полностью затмила Солнце, то ее отсутствие заметят все. Она быстро выскочила из кровати, разбудив колдуна, и бросилась к окну. Вздох облегчения вырвался у нее из груди, Луна еще не затмила Солнце окончательно.