Страница 9 из 27
— Расскажите, что с вашим мужем случилось, — попросил парень.
— Второго дня его нашли, — женщина с сомнением покосилась на меня, но вопросов задавать не стала. — Я-то Асина не хватилась. Работу закончил, расчет получил. Знамо дело, с дружками в трактир подался. Утром пастух на него наткнулся, повел коров на водопой, вот на берегу и нашел. Лежал в траве, будто отдохнуть прилег.
— Дружки что говорят?
— Да чего они упомнят. Сидели, пили. Дело к ночи, мой решил маленько охолонуться, чтобы значит, мне показаться. Ушел к реке, а они остались. Питриш потом рассказывал там и заночевали. Вчера моего Асина схоронили… В сыру землицу лег.
Женщина всхлипнула и спрятала лицо в полотенце, плечи затряслись. Большего Рион от нее добиться не смог, как ни старался. Она повторяла одно и то же: работал, напился, ушел к реке, умер.
По мне так все это — пустая трата времени, но чаровник отправился дальше. Я следом. И снова мы шли рядом. И снова в молчании, на расстоянии вытянутой руки, но казалось, что в нескольких тысячах варов друг от друга.У самого первого усопшего дома, как такового, не было. Шаткая сараюшка, в которую мы даже не стали входить, хватило одного брошенного через порог взгляда. Ни окон, ни дверей, рухлядь, закопченный очаг, тюфяк в углу. Воняло оттуда знатно.
— Там что, кто-то еще помер, да так и лежит неприбранный? — спросила я.
Рион не ответил, оглядывая пустынную улочку. Окраина села, хотя пара домов еще радовала свежеокрашенными ставнями и раскидистыми яблонями, ниже виднелись заросшие бурьяном огороды и хлипкие домики, которые зимой наверняка промерзают насквозь, крапива в человеческий рост почти скрывала заборы.
Парень направился к ближайшему дому, почти вплотную примыкающему к сараю погибшего. Неухоженному и темному, но все же дому, пусть щели между бревен давно не мешало бы законопатить. Рион стукнул кулаком по двери, внутри что-то с грохотом упало.
Открыли ему сразу же, словно ждали этого стука. Маленький лысоватый мужичок, со следами постоянных и неумеренных возлияний на лице, суетливо потер грудь и тонким голосом спросил:
— Чегось?
— Там, — спросил маг, кивнув на развалюху. — Твой дружок жил?
— Трашик? Дык, да.
— Можешь рассказать о нем?
— Дык, вчерась схоронили, — не понял, чего мы собственно от него хотим, мужичок.
— А он сам, нам собственно не нужен, — сказала я, заслужив очередной злой взгляд Риона.
— Я маг, — четко выговорил мой спутник. — Должен найти и наказать виновного.
Мужичок побледнел, округлил глаза, но ничего не сказал, просто не смог, и лишь воздух сипло вышел между приоткрытых губ.
— Эй, уважаемый… — я тронула его за плечо, опасаясь, что у нас может стать на одного покойника больше, и тогда уж мне от обвинений не отвертеться.
«Уважаемый» по-бабьи взвизгнул и, захлопнув дверь, кинулся в дом. Мы, честно говоря, ничего подобного не ожидали, оттого сперва немного растерялись. Вернее я.
— Раз бежит, значит, вина на нем есть, — пробормотала я, хотя так можно сказать почти про каждого, да и вина разная бывает.
Подскочив к двери, я ухватилась за ручку, но беглец успел запереться.
— Айка, отойди, — рявкнул маг.
В его сведенных ладонях замерцала разноцветными искрами огненная сфера и, сорвавшись с пальцев, ударила в преграду.
— И это называется, он ничего не может? — прошептала я, дверь разлетелась в щепу, а сфера уже пробивала следующую, отделявшую сени от комнаты.— Хорошенькое ничего. Никогда не буду верить магам.
Пройдя дом насквозь, сфера с треском лопнула и исчезла. Внутри царил кавардак, пахло паленым деревом и чем-то кислым. Сломанный табурет валялся посреди большой комнаты, когда-то белая печь имела оттенок серой дорожной пыли.Незадачливый беглец так громко клацал зубами, что найти его не составляло труда. Мужчина забился в нишу между стеной и печью, где, обхватив себя руками, он безуспешно пытался вжаться в бревна, в идеале раствориться в них. Рион ухватил его за руку и выволок на середину комнаты, аккурат к сломанному табурету. Я в который раз поразилась силе, которая таилась в худых руках парня.
— Ну, — прикрикнул маг, — ты соседа убил?
— Пощади, чаровник! — завыл пленник.
— Пощажу, конечно, пощажу. Рассказывай, — на пальцах Риона замерцали разноцветные искры, действуя на мужика сильнее и быстрее любого зелья правды.
— Не по злому умыслу, — голос мужика дал петуха, слова полились как вода из дырявой бочки, наскакивая друг на друга, перемежаясь всхлипами и жалобными мольбами. — Мы же с Трашем вместе… ужо почитай зим пять того…
— Пьете? — спросила я.
— Соседствуем, — вроде бы обиделся мужчина, Рион сдвинул брови, и тот торопливо продолжил. — Медовуху его бабка варила знатную, но когда померла, мы сами взялись… А кому пробовать, как не нам самим, только он да я толк знали, остальные… — он махнул рукой.
— Дальше, — потребовал парень. — Варили бормотуху вместе, пили тоже. Так было и три дня назад?
Мужчина с готовностью закивал, а потом, подумав, булькнул и уже отрицательно замотал головой.
— Кончилось у нас, — он вздохнул. — Вот и пошли мы к Рее-травнице, у нее завсегда купить можно, али выменять, али… Пошли, но я… я… не дошел. Сморило меня у дороги, дык, я и прилег недалече у ракиты. А Трашик пошел дальше, должен был вернуться.
— Вернулся бы с лекарством, дабы поднять павшего, — сказала я, и мужчина втянул голову в плечи. — Вернулся?
— Нет. Поутру искал его, хотел настойки глотнуть... Не мог же он все выпить! Или мог? — кажется, он спрашивал у нас.
— Не мог, — напомнил Рион, — умер он. Рассказывай, ходил тогда к травнице? Искал дружка?
— Ходил, — покаялся тот, оперся об пол и качнулся, словно не был уверен, сможет подняться или нет. — Но не дошел. Нашел Траша, там он лежал за околицей, с бутылем в обнимку. Пустым, — по-моему, последнее угнетало его больше остального.
— Вы что, к Рее со своей посудой ходите? — удивилась я.
— Дык, да. Не доверяет она, говорит, разобьем, коза драная. А уж племянница у нее какая, сама подолом метет, а смотрит на нас словно высокородная на вошь…
— Люди сказали, не ты его нашел, а Верка-ткачиха? — перебил маг.
— Ну, дык, она и нашла. Я же… я же бутыль забрал и до дому. Думал… думал, что… пили мы, а потом он умер, — мужчина почти плакал. — Скажут, травитель я, прошлым зимовьем плотник Иська чуть не помер, а теперь вот Трашик… так и скажут… Не по злому же умыслу…— по красному опухшему лицу потекли скупые слезы, он знал, что выглядит жалко, знал, но ничего не мог поделать со свое пьяной печалью.
Слушая незадачливого отравителя, я удивлялась, какими извилистыми путями бродят его мысли. Бродят и бродят, но, похоже, назад не возвращаются.
— Пили вместе, значит, и помереть должны вместе, — рявкнул Рион, но не произвел впечатления. — Чего бояться? Народного гнева? Так можно все на травницу свалить, мол, друг ушел сам, а чего и где хватанул, неведомо.
Но мужик ему не поверил, только поглубже втянул голову в плечи и кажется, раздумал подниматься, на полу-то оно надежнее будет.Маг задал для порядка еще парочку вопросов и в раздражении вышел из пропахшего кислятиной дома.
— Выдержки у мужика никакой, такому только людей травить, да и то по-тихому, — сказала я, появляясь на крыльце.
— Заряд в два кьята[12] зря потратил, — уныло сказал Рион.
— А давай скажем, что он отравил? — предложила я. — Сначала дружка, потом Асина, тот тоже пил, неизвестно что. Бабка со страху померла, про козу забудем. Вот и все. Местные поверят, им без разницы. А мы свободны.
Парень с минуту рассматривал меня, как диковинного зверя, потом отвернулся. Нехорошо так отвернулся, презрительно скорчив рожу, словно ему не нравилось стоять рядом со мной.
— Следуя твоим представлениям о справедливости, ты сама должна быть связана поруками и ногам, доставлена в столицу и казнена. Хотя сперва, тебя бы отдали бы на потеху стражникам, у них нечасто случаются такие внеплановые развлечения.
12
Кьят — мера магической энергии