Страница 12 из 79
Оставив ее неподвижно стоящей посреди гостиной, уже без улыбки, я прошел в коридор, надел макинтош, нахлобучил свою шляпу и направился по бетонированной дорожке к своей машине.
Итак, мать назвала свою дочь отставшей в развитии и некрасивой. Эта особа двадцати четырех лет оказалась изощренной лгуньей, каких я никогда раньше не встречал. Какого дурачка она пыталась из меня сделать! Если бы я не спросил ее о Хенке, у меня не было бы ни малейшей возможности уличить ее во лжи и я бы поверил всему, что она говорила.
Сев в машину и тронувшись с места, я подумал: что она теперь предпримет? Свяжется с братом? Или с Хенком? А может, вообще ничего не предпримет?
Я развернул машину и выехал на шоссе.
Приехав в агентство, я нашел Билла потеющим над пишущей машинкой: он отстукивал двумя пальцами свой рапорт. Я рассказал ему о своей беседе с Анджелой и подвел итог:
— Да, это еще тот характерец. Она великолепно умеет лгать. У нее стальные нервы, она сексапильна, притворяется, что не знает, где ее брат, и, не моргнув, заявляет, что уже много лет не видела Хенка Смедли.
— Мне все же непонятно, почему ты так рвешься найти брата, — сказал Билл. — По-моему, главная фигура здесь — Хенк.
— Возможно, ты и прав, — ответил я, пододвигая к себе пишущую машинку, — но у меня есть подозрение, что ключевая фигура все-таки Терри. Возможно, я и ошибаюсь. Давай-ка займемся этими отчетами.
Было где-то 19.20, когда мы закончили отчеты и положили их в досье Торнсенов.
— Что дальше? — спросил Билл.
— Пойдем в итальянский ресторан, — предложил я. — А потом я собираюсь поговорить с Хенком Смедли.
Билл наклонил голову набок.
— Уж не собираешься ли ты наведаться в их клуб?
— Как раз это я и собираюсь сделать.
— Отлично, я пойду с тобой.
Я открыл ключом нижний ящик своего письменного стола, достал револьвер 38-го калибра, проверил его и заткнул за пояс брюк.
— Захвати и ты свою пушку, Билл. Может быть, пригодится.
Но Билл, открыв ящик своего стола, извлек всего лишь пару кастетов. Он надел их на руки и любовно осмотрел.
— Раз ты берешь револьвер, Дирк, мне он уже не нужен.
— Эй, но ведь эти железки запрещены!
— Точно, запрещены, — согласился он, раскладывая кастеты по карманам. — Но ничего нет удобнее, когда готовишься к драке с черными.
Я пожал плечами, потому что знал, что ударом кулака Билл мог свалить мула, а с этими смертельными игрушками он мог завалить и слона.
— Мне нужно позвонить, а потом отправимся, — сказал я.
Я позвонил в «Бельвью-отель» и, к счастью, застал Сюзи на месте. Она запыхалась. В трубке слышны были голоса людей, стоявших возле ее конторки.
— Только одно слово, любимая. Спасибо за новые замки и стену. Ты чудо!
— Под стать тебе, мой герой. Держись подальше от неприятностей. Встретимся в среду. — И она повесила трубку.
Мы с Биллом спустились вниз. Дождь все еще моросил. Мы подъехали к ресторану Лючиано, где мне с большим трудом удалось втиснуть свою машину.
Я часто обедал там, и Лючиано, приземистый и необычайно толстый итальянец, радостно приветствовал нас. Пожав друг другу руки и обменявшись парой ничего не значащих слов, мы пошли за ним к столику в дальнем углу. Час был ранний, и ресторан был почти пуст.
— Твое фирменное блюдо, Лючиано, — попросил я, садясь за столик.
— Для вас самое лучшее, мистер Уоллес.
Он принес простого итальянского вина, разлил по бокалам и удалился.
— Если мы выберемся живыми из этой дискотеки, — сказал Билл, — то что будем делать дальше?
— Мы пойдем туда как представители «Акмэ». Я попрошу позвать Хенка. Если к тому времени там не будет скандала и если Хенк выйдет, я спрошу его, не сможет ли он помочь нам отыскать Терри. Теперь ты видишь, как к месту вошел в наше расследование Терри Торнсен?
Билл почесал в затылке.
— Да, я понимаю, — с сомнением произнес он.
— Ты спрашиваешь, что мы будем делать потом. Это будет зависеть от поведения Хенка. Я сомневаюсь, что он скажет нам что-нибудь. Затем мы приклеимся к Анджеле и будем следить за ней с утра и до ее отхода ко сну.
Билл понимающе кивнул. Такую работу он любил.
— Думаешь, из этого что-нибудь выйдет?
— Точно не знаю, но попробовать надо.
Появился Лючиано, неся большое блюдо спагетти, украшенное жареным осьминогом, кусочками цыплят и креветками. Он поставил на стол кувшинчик с соусом, издававшим аромат чеснока и помидоров, и подогретые тарелки.
— Для вас — все самое лучшее, мистер Уоллес. — Лючиано весь сиял.
Мы принялись за еду, так как оба здорово проголодались. Когда все было подчищено, мы блаженно откинулись назад и посмотрели друг на друга.
— Ну что, готов к драке, Билл? — спросил я.
— После такой еды, — ответил он, — я готов сражаться хоть с морской пехотой.
Было всего 20.15. Жизнь в «Черной шкатулке» начиналась позднее.
Я доехал до побережья, нашел стоянку, и остаток пути до дискотеки мы проделали пешком. Когда мы подошли к двери клуба, я вытянул револьвер, а Билл опустил руки в карманы. Широко распахнув дверь, мы вошли в большую комнату, вдоль стен которой стояли столики, в углу был бар, а в центре помещения натертый до блеска пол, на котором, по-видимому, танцевали. В воздухе отчетливо ощущался запах табака, приправленного марихуаной.
Как я и предполагал, танцы еще не начались, но негры уже стали собираться. За некоторыми столиками парни и девушки пили пиво. Трое музыкантов — один с трубой, другой с саксофоном и ударник — разместились на возвышении. Все вместе имело вполне респектабельный вид.
Когда мы вошли, мгновенно воцарилась полная и гнетущая тишина. В ту же минуту огромного роста негр выдвинулся из тени и преградил нам путь. Видно было, что он наделен недюжинной силой.
— Вы что, ребята, читать не умеете? — спросил он громким хриплым голосом.
— Отойди в сторону, парень, — проговорил я. — Мне нужно поговорить с Хенком.
Его налитые кровью глаза сверкнули.
— Белой мрази здесь делать нечего.
— А ты умеешь читать? — спросил я, доставая удостоверение.
Это произвело на него впечатление. Он уставился на него и, шевеля губами, читал, что там написано.
— Так ты коп, — сказал он уже не столь агрессивно.
— Послушай, парень, — рявкнул я. — Отнеси удостоверение Хенку и передай ему, что мне нужно с ним поговорить, да поживей.
Он немного постоял в раздумье, затем через всю танцплощадку прошел к двери в другом углу комнаты, открыл ее и исчез из виду.
С десяток черных неподвижно наблюдали за нами. Никто не произносил ни слова. Все явно решили, что мы полицейские.
Я не намерен был терять свое преимущество.
— Пошли, — сказал я Биллу, и мы пересекли всю комнату, пройдя в дверь, за которой скрылся тот малый. Открыв ее, мы очутились в слабо освещенном коридоре, который вел к другой двери.
Мы шли по коридору, Билл немного позади, когда дверь в конце его распахнулась. Перед нами стоял Хенк Смедли.
Билл описывал мне его раньше, но пока я его не увидел, даже не представлял себе, какой это гигант. Он был не просто высок: он был огромен, около двух метров ростом, с плечами шириной с амбарную дверь. Билл говорил, что у него маленькая голова; это было верно. Голова была маленькой, лицо безобразным, с плоским широким носом, пергаментными губами и налитыми кровью глазами. Он в совершенстве подходил для фильмов ужасов.
— Что вы хотите? — прорычал он, преграждая нам путь. Кулаки, как два окорока, были уперты в бока.
— Мистер Хенк Смедли? — мягко произнес я.
Он даже опешил от неожиданности. По-видимому, ни один белый до этого не называл его «мистер». Кулаки его разжались.
— Да, это я. Что вам нужно?
— Я из детективного агентства «Акмэ», мистер Смедли, — продолжал я тем же мягким тоном. — Я надеюсь, что вы сможете мне помочь.
Он подозрительно посмотрел на меня. Я почти слышал, как мозги ворочаются у него.
— Помочь вам? — наконец прорычал он. — Я не помогаю белым. Валяйте отсюда! Что-то здесь засмердило.