Страница 5 из 108
Я положил рюкзак и чемодан и двинулся в сторону кабинета Зерека.
Автомат мгновенно заглох.
— Он занят. Садитесь и ждите.
Пришло время показать ей, что я получаю приказы только от Зерека и ни от кого другого. Я даже не замедлил шаг и, постучав в дверь, открыл ее, не дождавшись ответа.
Кабинет был прокурен насквозь. Напротив Зерека сидели двое мужчин, а на столе сверкала горка бриллиантов.
Мужчины вскочили на ноги. Я успел рассмотреть их: один — маленький человечек с лисьей мордочкой, другой — широкоплечий здоровяк. Здоровяк покраснел, ноздри раздулись от гнева, он сделал быстрый шаг вперед с явным намерением ударить меня. Но я успел сгруппироваться. Его кулак с мощностью парового молота описал полукруг, я с трудом уклонился от удара. Схватив громилу за руку, я развернул его, одновременно толкая вперед. Он пролетел над головой Зерека и со страшным грохотом упал на середину комнаты.
Я посмотрел на Зерека, потом — на стол.
— Скажите вашим друзьям, чтобы они не пытались бить меня, я этого не люблю. Бриллиантов подобной красоты я еще не видел.
Его автомобиль «Остин-16» выпуска 1938 года выглядел так, словно его эксплуатировали весь день, оставляя на ночь на улице, и делали профилактический ремонт не более одного раза в год.
Зерек дал мне ключи от машины и попросил подать ее к крыльцу. Похоже, он старался поскорее выпроводить меня, пока его дружок не обрел дыхание.
Я брезгливо оглядел машину. Я надеялся, что у Зерека будет приличный автомобиль, а не эта развалюха. Понадобилось добрых пять минут, прежде чем удалось завести двигатель.
И все же, несмотря на нищенский офис и эту колымагу, я был уверен, что Зерек набит деньгами. По какой-то неведомой причине он играет в бедняка, и я дал себе слово обнаружить причину. Он не так уж и беден, если может позволить платить мне десять фунтов в неделю. Да и бриллианты — Эмми и те, что я видел на столе…
Я проехал по Вардур-стрит и остановился возле двери. Было сумрачно, почти половина седьмого, и в окнах зажигался свет. Но свет в офисе Зерека погас. Он вышел из здания, облаченный в свое ужасное пальто, и сел рядом со мной.
— Вы знаете дорогу?
— Мимо Кингз Лэнгли к Чипперфилду, затем Бовингтон в направлении Чесхэма.
— Эту дорогу строили американцы. Все правильно. Поехали.
Движение по Пиккадилли в этот час было особенно оживленным, а мой автомобиль буквально подыхал. Мотор поминутно чихал, и я никак не мог набрать скорость. В конце улицы водители автобусов и такси уже ненавидели меня лютой ненавистью.
— Вам нужно купить новую машину.
— Верно. Но пока приходится ездить на этой.
К тому времени, когда я добрался до Марбл-Арч, я испытывал сильное желание стукнуть эту проклятую развалину о стенку.
За городом дело пошло лучше. Мне удалось достичь скорости тридцать три мили в час, вдавив при этом акселератор до отказа.
— Вы знаете, мы бы быстрее доехали на поезде.
— Я не тороплюсь, — ответил Зерек.
На автостраде нас обгоняли все автомобили, включая грузовые фургоны. Это приводило меня в бешенство.
— Машина в ужасном состоянии.
— Понимаю, но она мне подходит.
В то время, когда мы поднялись на холм вблизи Кингз Лэнгли, он внезапно сказал:
— Вы очень круто обошлись с Леманом. Я оценил это. Но он очень опасный человек, и вы совершили неосмотрительный поступок.
— Переживем. Надеюсь, он получил хороший урок.
— Леман просто испугался, когда вы вошли. Это ваша вина. Вы не должны были появляться в моем кабинете без разрешения, Эмми ведь предупреждала вас. А теперь вы можете нажить неприятности: у Лемана определенная репутация в этом районе. И, послушайте, Митчел, я хорошо вам плачу, вы должны выполнять все мои приказы.
— Нет проблем, но я не хочу, чтобы мной командовала женщина. Иначе мне придется уйти от вас.
Он ничего не ответил. Я продолжал молча вести машину. Эта наглядная демонстрация силы и скорости, надеюсь, восхитила его, и я был уверен, что он не захочет, чтобы я уходил.
— Хорошо, я скажу Эмми. Однако у вас могут быть неприятности и с моей женой.
Вот как, у него есть жена! Не удивлюсь, если она будет похожа габаритами на Эмми.
— Ничего не говорите об инциденте с Леманом моей жене. И, разумеется, ни слова о деньгах, которые я вам плачу.
— Конечно.
— Возможно, она спросит вас об этом. Она считает, что письма пустяковые и угрозы мнимые. Тем не менее я сообщил ей, что взял телохранителя. Вдруг она поинтересуется вашим жалованьем, тогда скажите, что получаете два фунта в неделю. Идет?
Если я правильно все понял, он не только не хочет, чтобы жена знала о его тратах, но и боится ее. Интересно.
Мы ехали по узкой дороге, ведущей от аэропорта Бовингтон. Зерек долго молчал и, наконец, сказал:
— Я не хочу, чтобы вы болтали о моих делах, Митчел. У вас, конечно, нет такого намерения, но вы можете случайно проговориться. Вас могут спросить. Не говорите ничего. Возможно, в моем офисе вы увидите интересные вещи, забудьте о них. Я плачу вам десять фунтов в неделю не за то, что вы прекрасно водите машину, а за ваше умение молчать. Надеюсь, вы будете немы, как рыба. Держите рот на замке.
— Я буду молчать.
Фары высветили белые стены.
— Мы приехали.
Я вышел из машины и распахнул ворота. В темноте трудно рассмотреть дом, тем более что все окна были темны. Я осмотрелся. По всей видимости, рядом не было других зданий, лишь на горизонте вырисовывалась зубчатая стена леса.
Я въехал во двор, затем закрыл за собой ворота.
— Гараж вон там. Поставьте машину и заходите в дом.
Зерек растворился в темноте.
Я развернул «Остин». Свет машины на мгновение выхватил из темноты кошмарное пальто Зерека в тот момент, когда он открывал входную дверь, но меня больше интересовал дом.
Насколько я мог заметить, это было небольшое здание, построенное в викторианском стиле, двухэтажное, белое.
Я не торопился, давая Зереку возможность предупредить жену о моем прибытии. Пусть у нее будет время свыкнуться с присутствием постороннего человека.
Захватив чемодан и рюкзак и закрыв гараж, я направился к двери. Холл был квадратным, в центре стоял стол, еще там были виндзорское кресло, вешалка и старенький ковер на полу. Не богато…
Пока я нерешительно стоял возле двери, в холл вошел Зерек. Он улыбался дежурной улыбкой, но в глазах его не было и градуса теплоты.
— Пойдемте, я покажу вашу комнату.
— Прекрасно.
Я последовал за ним. Мы поднялись на второй этаж и прошли по коридору. Я насчитал четыре двери, прежде чем мы остановились возле пятой, в конце коридора.
— Это неплохая комната, — сказал он, предвидя мою реакцию.
«Неплохой» он называл маленькую конуру с железной кроватью у окна, комодом для одежды, неизменным ковриком на полу и жестким стулом.
— Вам нравится спартанская жизнь, мистер Зерек?
Он искоса глянул на меня.
— А вам она не нравится?
— Придется довольствоваться этим в ожидании лучших времен.
— Я считаю, что здесь достаточно удобно.
— О'кей.
Он замялся, сунув мизинец в нос. Видимо, это было его любимое занятие.
— Она не захотела предоставить вам другую комнату.
— А вон та что, немного лучше?
— Эта комната для гостей.
— А та для кого?
— Комната горничной. Ее, правда, еще нет…
— Ладно, мистер Зерек. Мне вполне достаточно этого жилища, и я не буду ставить никаких условий.
Его темное сморщенное личико прояснилось.
— Жена привыкнет к вам. Вы не знаете женщин. Я предупредил ее. Когда она узнает вас получше, то изменит свое отношение. Дайте ей время, Митчел.
Черт возьми, мне пришлось покинуть теплую комфортабельную спальню Нетты, чтобы довольствоваться подобной конурой.
— Будем надеяться, что это не будет продолжаться слишком долго, — улыбка смягчила мои слова.
— Я поговорю с женой. Не беспокойтесь.
Я подошел к кровати: она была такой же мягкой и удобной, как половая щетка.