Страница 2 из 21
Она сбросила одежду и прошла в ванную. Теплая вода с ароматическими солями была уже налита. Обнаженная, Хельга задержалась перед огромным, во всю стену, зеркалом.
Она неплохо сохранилась для своих сорока трех лет: стройная, с плоским животом, тяжелой грудью и округлыми бедрами. Лицо? Нахмурясь, Хельга наклонилась ближе к зеркалу, изучающе всматриваясь в свое отражение. Конечно, оно выглядит усталым. А каким оно может быть после такого утомительного перелета? Усталое, но интересное. Высокие скулы, большие глаза, прекрасной формы короткий нос, полные губы и идеальный цвет лица. Да… очарование молодости сохранилось, несмотря на годы.
Приняв ванну, Хельга надела легкий брючный костюм. Ее личная горничная, Мария, прислала в Нассау всю необходимую одежду.
Чувствуя себя значительно лучше, она позвонила в отдел по обслуживанию номеров.
— Двойной мартини и бутерброды с копченой лососиной, — распорядилась она.
Выйдя на террасу, Хельга с интересом посмотрела на раскинувшийся в отдалении пляж. Мужчины, женщины, юноши и девушки загорали под ослепительным солнцем. Волны ласково накатывались на белоснежный песок. Девушки визжали, парни гонялись за ними. Хельга вновь почувствовала острый мучительный приступ сексуального желания. Вернувшись в номер, она сняла трубку телефона и спросила, где находится доктор Леви. Подобострастный голос сообщил, что он у себя и не будет ли миссис Рольф любезна минуточку подождать у аппарата.
Через минуту доктор Леви отозвался. Его голос был успокаивающим и мягким, с ней он всегда держался почтительно, словно обращался к царствующей особе.
— Счастлив услышать, что вы благополучно прибыли, миссис Рольф, — начал он. — Вы, должно быть, устали с дороги. Не могу ли я чем-нибудь помочь? Не принять ли вам что-нибудь успокоительное?
Хельга знала, что он самый опытный и блестящий врач в Парадиз-Сити, знала также, что он обладает огромным состоянием, и его преклонение перед Рольфом раздража— ло ее.
— Вы не могли бы зайти, доктор?
— Разумеется.
Он появился сразу после официанта, принесшего заказанные бутерброды и мартини.
— Выпьете, доктор? — спросила она.
— Нет, спасибо. Присядьте, миссис Рольф. У вас был…
— Да. — Опустившись в кресло, Хельга посмотрела на него: маленький, похожий на птицу человек с куполообразным лбом, крючковатым носом и в пенсне. — Как здоровье моего мужа?
Доктор Леви присел в соседнее кресло. Как и Хельга, он заговорил без обиняков.
— Мистеру Рольфу шестьдесят восемь лет, — негромко начал он. — Он работает с огромным напряжением сил. В его возрасте и с его здоровьем пора остановиться, отдохнуть и позволить организму или его остаткам восстановить силы. Но мистер Рольф продолжает работать на износ. В течение трех последних недель он был занят подготовкой контракта, который был бы испытанием и для здорового человека, а не пожилого инвалида. После этого он летит сюда из Нью-Йорка. — Доктор Леви сделал паузу и пожал плечами. — Состояние вашего мужа очень тревожное. Но он отказывается признать этот факт. Мой совет — вернуться к домашнему окружению, совершенно прекратить работу и по крайней мере три месяца греться на солнышке и ничего не делать — он пропустил мимо ушей.
Хельга потянулась за новым бутербродом.
— Еще никому не удавалось оторвать его от дел, сулящих прибыль.
Доктор Леви кивнул:
— Да. Поэтому я уезжаю. У меня есть другие клиенты, менее важные, но более внимательные к моим советам. Они им следуют, тогда как ваш муж этого делать не желает. Я говорю сугубо доверительно. Если он и дальше будет работать так же интенсивно, то может умереть.
— А если он счастлив от такой жизни… так ли это важно? — спросила Хельга.
Доктор Леви внимательно посмотрел на нее, потом кивнул:
— Нужно обязательно учитывать и это. Да, если мужчина достиг преклонного возраста, постоянно испытывает боль и к тому же инвалид, тогда я полагаю… — И он развел руками.
— Как его жена, я имею право знать… Прошу вас, будьте со мной откровенны, долго он протянет? — Как только она задала вопрос, сразу осознала, что высказала вслух свои самые затаенные мысли, и пожалела о вырвавшихся словах. Но доктор Леви, по-видимому, понял ее правильно.
— Он может умереть завтра, может умереть в будущем году. Все возможно. Но я предполагаю, что ему осталось жить еще месяцев шесть, не больше, если он не откажется от работы и не даст себе полного отдыха.
— А сейчас он отдыхает, доктор?
— Нет. Он не отходит от телефона. Мистер Рольф непрерывно получает телеграммы, каблограммы, телетайпограммы. Даже отсюда он руководит своей империей.
— С этим ни вы, ни я не в силах ничего поделать.
— Верно. Я предупреждал его. Он отмахивается от моих советов, поэтому я возвращаюсь в Парадиз-Сити.
После его ухода Хельга доела бутерброды, выпила еще один мартини и задумалась. «Когда Герман умрет, — размышляла она, — я унаследую более шестидесяти миллионов долларов и буду распоряжаться ими по своему усмотрению. Я могу иметь любого понравившегося мне мужчину, но… только, когда муж умрет».
Слегка опьянев и испытывая прилив сил и уверенности, она позвонила Хинклю:
— Скажите, мистер Рольф знает, что я здесь?
— Да, мадам. Он ожидает вас у себя. Третья дверь налево, если выйти из вашего номера.
Она подошла к зеркалу и придирчиво оглядела себя. Герман очень щепетильно относился к женской внешности. Удовлетворенная, она взяла кожаную папку с документами, уличающими Арчера, и, собравшись с духом, вышла.
Она нашла мужа на террасе. Жмурясь, как кот, в лучах ослепительного солнца, он сидел в кресле-каталке. Просторная терраса с видом на океан, солнцезащитные зонты, ящики с пестрыми цветами и бар были зримыми атрибутами его власти и могущества.
Проходя через террасу, Хельга внимательно смотрела на мужа: пугающе худое лицо, лысеющая голова, узкие запавшие ноздри, безгубый рот. Черные солнцезащитные очки делали его лицо похожим на оскал черепа.
— А, Хельга… — обычное холодное приветствие.
— Да, Рольф… — Она села рядом с ним, но в тени зонта. Солнце в Нассау после Швейцарии казалось ей чересчур горячим.
Они обменялись приветствиями. Хельга спросила о самочувствии мужа, тот без всякого интереса осведомился о ее путешествии. Он ответил, что чувствует себя достаточно хорошо, но этот дурак, Леви, вечно делает из мухи слона. Ни Хельга, ни он сам не верили в то, что он говорил. Потом Рольф неожиданно спросил:
— Ты должна мне что-то сообщить?
— Да. — Хельга взяла себя в руки. — Джек Арчер оказался растратчиком и вором.
Она смотрела на него в упор, ожидая взрыва, но выражение его лица не изменилось. Ах, как ей хотелось, чтобы он хоть как-то проявил свои чувства. Если бы он застыл на месте, покраснел или побледнел, она, по крайней мере, почувствовала бы в нем хоть что-то человеческое. Но напоминающее маску лицо оставалось все таким же бесстрастным.
— Знаю. — Голос Рольфа прозвучал резко. — Два миллиона.
По спине Хельги побежали мурашки.
— Откуда тебе известно?
— Откуда? Это же мой бизнес — знать. Неужели ты думаешь, что я не контролирую деньги? — Он поднял тощую руку. — Арчер воровал с умом, и пусть он — вор, но соображающий. В этом ему не откажешь.
Пытаясь ее шантажировать, Арчер уверял, что Рольф не узнает, какие акции он украл. Он говорил, что, обладая таким количеством акций, тот не заметит пропажи, и она ему верила. Униженная, она сидела молча, глядя на коричневую папку, не содержащую теперь ничего взрывоопасного.
— Значит, Арчер — растратчик и вор, — продолжал Рольф. — Бывает. Я составил неверное представление о человеке. Как я понимаю, он подделал твою подпись?
Чувствуя себя совершенно подавленно, Хельга отозвалась едва слышно:
— Да.
— Мне следовало подумать о такой возможности. Нужно ввести третью подпись. Спишем потери на приобретение опыта.
Хельга с изумлением уставилась на него:
— Ты не возбудишь против него иск?