Страница 101 из 110
В таком состоянии и нашел тело Хансена капитан Террелл, приехавший ровно через десять минут.
Когда сержант Беглер вошел в кабинет Террелла, на лбу его блестели капли пота, глаза метали молнии. Террелл взвалил на него неблагодарную работу – встретиться с газетчиками, но никакой информации не выдавать. Реакция газетчиков была бурной – можно сказать, слишком бурной для кровяного давления Беглера.
– Знаешь, как эти сукины дети нас называют? – спросил он, сжимая и разжимая большущие кулаки. – Бумажные тигры! Они сказали…
– Бог с ними, Джо, не до них. – Террелл только что кончил говорить по телефону с мэром Хэдли, который прямо-таки бился в истерике. Но когда Террелл бывал уверен, что свою партию разыгрывает правильно, никакая истерика, никакие окрики на него не действовали. – Садись… выпей кофе.
Беглер уселся и отхлебнул кофе – его только что принесли в бумажных стаканчиках.
– Завтра газеты дадут нам прикурить, шеф, – сказал он, стараясь успокоиться. – А вечерние теленовости… будет что посмотреть!
– Ты сказал им, что никаких зацепок у нас нет?
При воспоминании об этом Беглер поморщился.
– Сказал.
Террелл принялся набивать трубку.
– Хорошо, скольких ты привела?
– Шестерых. Они ждут за дверьми.
В кабинет, ведомые Лепски, вошли лучшие работники Террелла. Макс Джейкоби, Дейв Фаррел, Джек Уоллес, Энди Шилдс и Алек Хорн.
– Берите стулья, – распорядился Террелл, – и садитесь.
После сумбурных перемещений шесть детективов расселись.
– Ситуацию вы знаете, – начал Террелл. – Отчеты читали. Преступника зовут Пол Тохоло. Двое, что назвались мистер и миссис Джек Аллен, работают с ним и могут нас на него вывести. Их описание у нас есть. Их мы, скорее всего, засветим быстро – они же не знают, что мы их ищем. Потому и подставляемся прессе. Газетчикам мы сказали, что никаких зацепок у нас нет, пусть называют нас бумажными тиграми, эта троица только расслабится, а это мне и надо… пусть расслабятся. – Он раскурил трубку, потом продолжал: – Уверен, записку с требованием заплатить получил далеко не один член клуба «Пятьдесят», все они наверняка заплатили, но никто из них в этом не признается. Все это народ мягкотелый, и убийство Хансена испугало их до умопомрачения. Между тем Хансен заплатил, но конверт с деньгами случайно нашли раньше. Пока нашли и забрали, поэтому он убил Хансена. Мысль приклеить конверт с деньгами ко дну телефона-автомата явно недурна. Ведь из автоматов люди звонят постоянно, и засечь, как кто-то забирает конверт, почти невозможно… но у нас есть описание этой троицы, о чем они не знают и знать не должны. Они пользовались телефонной будкой в аэропорте, а раз они не знают, что мы взяли след, могут воспользоваться ею еще раз. Макс, Дейв и Джек – немедленно в аэропорт. Обойдите все телефонные будки, проверьте под днищем аппаратов. Если найдете конверт, оставьте на месте и звоните мне. На это уйдет какое-то время. Вы не полицейские, вы просто люди, которым надо позвонить. Помните, за вами могут наблюдать, один неверный ход – и вся операция будет сорвана. В детали могу не вдаваться, и так все ясно, да?
Три детектива кивнули.
– Если увидите там кого-то из этой троицы, из поля зрения не выпускать. У вас радиосвязь с Лепски. Наш план – взять их всех сразу. Если увидите, что их там трое, окружайте… но очень осторожно… публика опасная. Скорее всего за деньгами придет кто-то один из них… вероятно, девушка. Тогда – преследовать ее или его, постоянно докладывать. Ясно?
Три детектива снова кивнули.
– Тогда по коням.
Конверт, приклеенный к днищу телефона-автомата в будке В в вестибюле аэропорта, обнаружил Джек Уоллес. Прижавшись мощным торсом к телефону и как бы отгородившись от любопытных глаз, правой рукой он стал набирать номер, а левой провел по днищу телефона. Конверт! Уоллес даже вздрогнул, будто легонько током ударило. Он собирался переброситься парой слов с женой, но, нащупав конверт, тут же дал отбой и набрал другой номер – Террелла.
– Нашел, шеф, – доложил он. – Будка В.
Террелл с шумом втянул в себя воздух: он сделал верную ставку!
– Отлично, Джек. Уходи из здания и доложи Лепски.
Повесив трубку, Уоллес вышел из будки, и его место тотчас заняла пожилая женщина.
Лепски сидел в машине, приемник был включен; он весь напрягся, услышав голос Террелла.
– Джек обнаружил конверт в будке В, – сказал Террелл. – Приступай к операции, Том, ты старший… желаю удачи.
Сунув руку под куртку, Лепски коснулся рукоятки своего специального полицейского пистолета ноль тридцать восьмого калибра и отчеканил:
– Ладно, шеф, как будут новости, сразу сообщу, – потом отключил связь. У машины Лепски появился Уоллес.
– Извести остальных, Джек, – распорядился Лепски. – Я зайду внутрь, оценю обстановку.
Прошагав через громадную автостоянку, он вошел в вестибюль аэропорта. Толпа бурлила, он пробирался через нее с праздным видом. Вот и телефонные будки. Мимолетным взглядом он окинул старушку, звонившую из будки В, потом поднялся на антресольный этаж, где располагалась местная администрация и службы управления аэропортом. Будка В с антресоли прекрасно просматривалась.
– Извините, сэр, – услышал он девичий голос, – но сюда нельзя. Этот этаж – только для работников аэропорта.
Лепски обернулся и пристально посмотрел на девушку.
Перед ним стояла невысокая хорошенькая брюнетка в желтой блузке и черной мини-юбке – униформе местной воздушной линии. Чуть дольше положенного его глаза задержались на ее ногах и, когда она смущенно хихикнула, он подобрался и стал до мозга костей полицейским.
– Кто здесь старший? – спросил он и показал свой значок.
Через несколько минут он уже сидел в каком-то кабинете и через стеклянную перегородку смотрел на вестибюль в целом и на будку В в частности, не привлекая ничьего внимания. Его радио было включено.
Ждать – этому Лепски был обучен. Такая уж у полиции работа. Первые четыре часа тянулись неимоверно долго. В конце каждого часа в будку заходил один из его людей и проверял, на месте ли конверт. Из будки за это время успели позвонить пятьдесят три человека. Лепски считал их от нечего делать – все звонившие никак не соответствовали описанию преступной троицы. Через пять часов его сменил Макс Джейкоби, и Лепски прикорнул на раскладушке, которую ему любезно предоставил работник аэропорта.
Ему снилась стюардесса. Причем вытворяла такое, что даже Лепски был поражен, а поразить его воображение было трудно. Проснулся он крайне разочарованный.
После утреннего кофе Чак первым делом проверил «бьюик». Подогнал машину к станции обслуживания, там ему заправили полный бак, проверили колеса и аккумулятор, долили в радиатор охлаждающей жидкости. Механик посоветовал ему поменять две свечи, что и было сделано. Ведь как только они соберут деньги, сразу в путь, ехать придется долго, и всякие сюрпризы им не к чему. Операцию будем считать завершенной. Две тысячи долларов плюс машина – можно начинать новую жизнь. Когда-то еще эти деньги кончатся… Не сейчас же этим себе голову забивать? Он привык жить сегодняшним днем. А деньги всегда найдутся, только поищи – и сразу найдешь желающих с ними расстаться. Так что о завтрашнем дне будет думать завтра.
Довольный, что машина стала как игрушечка – не бог весть что, но все-таки, – он подъехал к берегу и запарковал ее. Посмотрел на часы: 10.43. Через полчаса – за дело. Стоя на солнце, он изучал бумажку, которую дал ему Пок. Аэропорт лучше оставить напоследок. Оттуда рукой подать до шоссе 25, а там – вперед, в Лос-Анжелес. А начнут они с «Эдлона».
Когда он уходил, Мег еще не поднялась, и он велел ей встретить его у берега. Он закурил, подошел к швартовой тумбе и сел на нее. Эта часть гавани была пуста. Все ловцы губок ушли в океан. По ту сторону гавани виднелись яхты, катера и парусники богачей. Он стряхнул пепел в маслянистую воду, потер тыльной стороной ладони приплюснутый нос и попытался расслабиться.