Порочная игрушка (ЛП)

Вода прекращает литься, и кто-то заворачивает меня в мягкое, плюшевое полотенце. Не нужно поднимать взгляд, чтобы понять, что это он.

Обидчик.

Странный.

Брэкстон Кеннеди.

Хочу сказать ему, что он сукин сын, что мне не нужны его наркотики или деньги, но это было бы ложью. Это лучшая возможность из тех, что появлялись у меня за шесть этих гиблых лет. Я не могу отказаться, особенно теперь, когда дурманящий героин находится в пределах досягаемости.

От банана, что съела ранее, меня тошнит, и я вырываюсь из его объятий, забегая в туалет. Пока меня рвет, я с благодарностью чувствую тепло рук, убирающих мои чистые, влажные волосы от лица. Единственная пища, что я ела в течение нескольких дней, выходит из моего тела, и я ужасаюсь звукам, исходящим от меня. Бракс не предлагает никаких слов утешения или нежных ласк. Все, что он делает, это держит мои волосы.

Когда желудок становится пустым, я отползаю от холодного фарфора. Может быть, если немного посплю, то начну чувствовать себя лучше…

Мир вращается вокруг меня, угрожая новой тошнотой, пока Бракс несет меня из ванной. Холодок оседает на моей спине, и я начинаю дрожать в его руках.

— Та-ак х-хо-холодно.

Бракс ворчит и укладывает меня на кровать, где уже расстелено покрывало. Я знаю, что он, вероятно, хочет секса, и, откровенно говоря, это моя работа, но я собираюсь спасовать.

— Героин, Бракс, — бормочу я, когда он садится позади меня. Его теплое тело успокаивает мою дрожь, и я позволяю ему притянуть меня ближе, не обращая внимания на боль. Его губы касаются моего плеча, а горячее дыхание щекочет кожу.

— Ш-ш, сейчас спать, Банни.

Я просыпаюсь, и утреннее солнце светит прямо в глаза. Каждый мускул в моем теле болит. Черт, даже кости кажутся хрупкими и больными.

— Боже, — постанываю я. — Нужно как-то снять эту боль.

Массивная рука вокруг моей талии только нагревает уже раскаленное от боли тело. Я могу самовоспламениться в любой момент. Его тяжелое дыхание указывает на то, что он еще спит, поэтому я выскальзываю из кровати, а затем на дрожащих ногах бреду в ванную.

Роюсь в ящиках, пока не нахожу зубную щетку. Видимо, она его. Не заботясь о том, что собираюсь использовать одну из его личных вещей без разрешения, беру щетку и выдавливаю немного зубной пасты на нее. Чистить зубы — еще одна роскошь, которой я лишилась. У меня была зубная щетка в сумке, но я не знаю, где она теперь. Все туманно и запутано. Пока чищу зубы, роюсь в ящике, чтобы найти там любое обезболивающее, но, к моему разочарованию, нахожу лишь «Ибупрофен». Со вздохом разочарования полощу рот и включаю душ.

Нужен холод.

Я мокрая от пота, и мне нужно что-то, чтобы подавить кипящий жар моего тела.

Как только ступаю под ледяную струю, хныкаю от восторга. Холодная вода прогоняет пламя, и я получаю удовольствие от того, как она замораживает меня и раны в моей душе. Погружаюсь в темноту, когда Бракс врывается с громким криком.

— Какого хера ты делаешь?!

Открываю глаза и смотрю на него. Мои зубы стучат, и до меня доходит, что я не чувствую ног. Ломка накатывает на меня снова, и я чуть не падаю. Бракс ловит меня и делает воду теплее. Теплая вода, наконец-то, прогоняет холод. Он снимает боксеры и заходит ко мне под душ.

Не знаю, кто, черт возьми, этот человек, но я хочу, чтобы он держал меня и обещал, что все будет хорошо. Я едва могу стоять, и я благодарна тому, что Бракс прижимает меня к себе. Руками обнимаю его за талию и завожусь от прижатой ко мне толщины его еще вялого члена. Возбуждение иглами пронзает меня от ощущения его твердого тела рядом со мной. Я не чувствовала ничего похожего уже несколько лет. В последний раз, когда это было, один милый студент заплатил мне, чтобы я отсосала ему. Оказывается, он хотел пять по цене одного. В итоге, они по очереди трахнули меня, все пятеро. В любом случае, это не так уж и важно. Каждый парень был красив по-своему, несмотря на безобразные слова, которыми они называли меня. И когда один бросил мне героин, который был необходим, стало вообще насрать на то, что меня пустили по кругу пятеро ублюдков.

Это не было больно. И я почти кончила. А один парень даже поцеловал меня.

Когда они ушли, я не расстроилась. Просто приняла наркотики и отключилась от реальности, с болтающимися сиськами и использованными презервативами вокруг меня. Это было прекрасно. Я выжила.

— Банни?

Возвращаюсь из своего прошлого в настоящее. Своими красивыми глазами на прекрасном лице он пристально и с заботой смотрит на меня сверху вниз. На самом деле, Бракс — самое красивое создание, которое я видела в своей жизни, с этой его угловатой челюстью и гордо вздернутым носом. Хочу должным образом рассмотреть и его член.

— Ненавижу это прозвище, — ворчу я. — Ты не можешь просто звать меня Джессика?

Бракс опускает руки на мою задницу и грубо сжимает ее.

— Твое имя — Банни. Не спорь со мной.

Я вздыхаю и пожимаю плечами. Пятьсот тысяч. Ну, технически, пятьсот пятьдесят тысяч. Все, что нужно делать, это вести себя как британка, что бы ни случилось. Ничего страшного, я ведь не буду скулить о королеве и ныть о тостах.

— Хорошо, называй меня Банни. Теперь, где мой героин, Бр… — я осекаюсь, вспоминая те жгучие удары, — сэр?

Его глаза темнеют до серого за долю секунды, и я волнуюсь, что он начнет хлестать меня снова.

— Тебе все сошло с рук прошлой ночью. Больше такого не будет, — предупреждает он. — А что касается героина…

Я задерживаю дыхание, пока жду, что он расскажет мне, где и когда я его получу.

— Его не будет, Банни.

Нахмурив брови, я осматриваю его лицо в поисках улыбки. Но его черты серьезны и скучны. От этого кровь закипает, и меня охватывает желание выцарапать ему глаза.

— Прости, что? — Я начинаю впадать в ярость.

Бракс ухмыляется, и мне требуется приложить усилие, чтобы не взорваться.

— Нет наркотикам, игрушка. С этим покончено. Мои игрушки чистые — как внутри, так и снаружи.

На этот раз я не могу контролировать свой гнев и отталкиваю его от себя. Он ударяется спиной о кафельную стену и шокировано смотрит на меня. Не давая ему секунды, чтобы ответить, я бью его. Снова и снова, пока Бракс не начинает бороться со мной. В итоге моя грудь оказывается прижата к стене, а его пальцы запутываются в моих влажных волосах.

— У тебя серьезные гребаные проблемы, женщина, — рычит он, скручивая мои волосы крепче в кулак. — И, если помнишь, ты подписала договор.

Договор?

Прошлая ночь вспышками мелькает в моей памяти, неуловимая и расплывчатая. Какой договор? А, вспоминаю… Шесть месяцев и пятьсот тысяч…

— Ты сказал, что дашь мне наркотики, — скулю я.

Он усмехается мрачно и без чувства юмора.

— Ты научишься, Банни. Я — лжец. Мудак. Монстр, которого ты боялась в детстве. Ты — моя новая игрушка и теперь будешь делать все, что я, блядь, захочу.

Моя кровь стынет в жилах, и беспокойство охватывает меня. Я, наконец-то, поняла, что сделала что-то очевидно глупое, и что, в конечном итоге, я умру. Так же, как предсказывал мой брат Джуд, когда пытался спасти меня от моего прошлого задолго до того, как я переехала в Великобританию.

— Нет, я хочу вернуться домой. — И это правда… жаль только, что этого не будет.

Большим пальцем Бракс гладит мою щеку, и я чуть не плачу от интимности этого прикосновения.

— Мы оба знаем, что у тебя нет дома, — говорит он, и я слышу намек на печаль в его голосе. — Вот почему ты пошла со мной.

Бракс отпускает меня, и я сворачиваюсь в клубок у его ног. Слезы катятся по щекам, и мне хочется кричать, чувствуя жалость к себе. К тому времени, когда вода выключается, в голове не остается ни одной мысли.

Когда он одевает меня в теплый халат, я смотрю в пустоту.

Когда он кормит меня кусочками яйца и фруктов на завтрак, я ничего не чувствую.

Когда они с Дюбуа шепчутся о том, что будут делать дальше, я ничего не слышу.