Страница 59 из 67
На первой странице наклеено фото. Женщина — должно быть, его мать. У нее, как и у Бракса, почти черные волосы и глубокие, как озеро, глаза, уголок ее рта приподнят в улыбке. Она держит за руку маленького мальчика. Ее одежда, даже для восьмидесятых, странная, короткая и жуткая. Бракс смотрит на нее снизу вверх, как будто она солнце и луна. Увидев его, мое сердце сжимается. На нем нет носков, штаны короче на несколько сантиметров. Они были бедны. И для него это не имело значения. Все, что имело значение, это она.
Эмоции переполняют меня, и я плачу, жалея его. Сердце болит за маленького мальчика, изображенного на фото. После того, как прихожу в себя, я переворачиваю страницу. Читаю написанную им записку, и мое сердце замирает.
Мама, когда я стану большим, я построю огромный отель, чтобы мы смогли там жить постоянно. Там будет тепло, а не холодно. И будет много-много еды. А также будет душ и мыло, которое хорошо пахнет. Там будут хорошие люди и дети, с которыми можно поиграть. Ты не должна будешь снова работать. Я отдам тебе все деньги, и мы будем есть ветчину каждый день. Я люблю тебя, мама.
Бракси.
Письмо было написано на обратной стороне флаера и сложено в несколько раз. Интересно, держала ли она его при себе, дорожила ли им? Я пробегаю пальцами по записке и содрогаюсь от рыданий. На следующем листе наклеена визитка Ричарда Кеннеди. Еще там есть фото Бракса и Рича. Он написал «1982» по всей странице, как будто эти числа являются особенными для него, счастливыми. Обращаю внимание на то, что эти цифры — добавочный номер телефона Рича на визитной карточке. На фото Ричард гордо обнимает мрачного подростка Бракса рядом с собой. Несмотря на то, что Бракс не улыбается, он сжимает Ричарда так, будто тот может исчезнуть в любой момент.
Заглянув в его прошлое, теперь мне хочется остаться. Хочется выбить из Картье номер телефона Бракса, позвонить ему и сказать, что я люблю его. Что я беременна его ребенком. Дрожащими пальцами я переворачиваю страницу.
«Игрушка №1 — Паппи»
Фотография грязной женщины, похожей на его мать, украшает страницу. Ниже фото той же женщины, одетой в изысканное платье, с элегантной улыбкой на губах. Я смотрю на нее какое-то время, и осознание поражает меня. Оно режет меня без ножа. Я такая же игрушка, как она. Для меня это не является неожиданностью, так как он говорил о них раньше, но мне противно видеть их на страницах книги.
На следующей странице ее фото в Дыре. Она связана, вся в кровоподтеках. Ее взгляд потерян, но в нем нет ненависти. Никто не может ненавидеть Бракса, даже когда он становится подлым ублюдком. Во мне просыпается ревность, ведь она была с ним так же, как я. С трудом сглотнув, я смотрю на следующую страницу.
Она же, красиво одетая, с черной повязкой на глазах и клейкой лентой на губах. Слезы текут по ее щекам. Она лежит на сидении в автомобиле. Под фото наклеена прядь, видимо, ее волос. Мое сердце сжимается в груди, когда я читаю слова.
Прощай навсегда, Паппи.
Под надписью дата.
«Игрушка №2 — Китти»
Почти то же самое. Фотографии до и после. Фотографии в Дыре. Фотографии ее связанной. Прядь ее волос.
Прощай навсегда, Китти.
И снова дата.
Черт!
Я перелистываю дальше, пока не добираюсь до красивой азиатской женщины.
«Игрушка №19 — Свон»
Прядь черных шелковистых волос. Такая красивая. Любовь в ее глазах очевидна. Она поклонялась ему и надеялась на нечто большее.
Как и я.
Мое сердце пропускает несколько ударов, когда я пролистываю до последней страницы. Этого не может быть. Он, что, убил всех этих женщин? Я влюбилась в серийного убийцу? О, Боже!
Не хочу переворачивать последний лист. Чувствую, что мне не понравится то, что увижу. Просто закрой книгу, Джессика. Закрой эту чертову книгу. Но любопытство в очередной раз побеждает — оно всегда побеждает — и я переворачиваю страницу.
Нахмурившись, сжимаю губы, увидев игрушку №20. Ее зовут Банни. На первом фото вижу себя, грязную и отвратительную, я стою в ванной комнате отеля. Должно быть, я была неадекватна от героина, потому что не помню, как меня фотографировали. Волосы мокрые, и я выгляжу потерянной. Это так неприятно. Следующее фото в салоне. Картье сделал его, я помню это, но я не сильно обращала внимание на то, зачем он это делает. Я красивая и опрятная, улыбка вынужденная, но присутствует.
Нет.
Пожалуйста, нет.
Следующее фото в Дыре. Его кулак в моих волосах, и можно сказать, что он сделал фото, пока трахал меня. Видно его мускулистую руку, выпуклые вены. Я рассеянно провожу пальцем по его руке на фото.
Конечно, со мной что-то пошло не так. Была искренность. Он исповедовал свою любовь ко мне. Возможно, он дико меня трахал, но также обнимал меня, сидя на одеяле перед камином. Бракс шептал мне на ухо нежности и любил меня с большей страстью, чем любой другой мужчина в моей жизни.
Если только он не делал этого со всеми игрушками.
Неужели я была настолько глупа, что играла в его игру по его правилам?
Значит, я просто пешка на его шахматной доске?
Переворачиваю лист. Там нет изображения, но слова внизу «отвечают» на мои вопросы.
Прощай навсегда, Банни.
И дата завершения нашего контракта. Контракта на убийство. Контракта на исправление шлюхи. Сначала запудрить ей мозги тем, что он любит ее, а затем убить, как и остальных.
Поглаживая свой живот, я оглядываюсь вокруг. Все повторяется. Я снова сижу в гардеробной, убеждая своего ребенка, что все будет хорошо, и боюсь мужчину, который является монстром. Какая ирония.
Вспоминаю телефонный разговор, который был у меня с Нат.
— Вы клянетесь, что это конфиденциально? — Мой голос надламывается, и я рада, что нахожусь одна, скрываясь в темной комнате с домашним кинотеатром.
— Конечно же, Джессика, — уверяет меня Нат. — О чем ты хотела поговорить?
Я глубоко вдыхаю и с выдохом выпаливаю:
— Шесть лет назад я разорвала чрезвычайно унизительные отношения. Мало того, что я была словесно и эмоционально унижена, мужчина также делал мне больно физически, в том числе и во время секса.
— Понимаю. Продолжай, дорогая.
Я сглатываю, и мой голос дрожит от невыплаканных слез.
— Так почему же мне нравится то, что Бракс делает со мной? Я имею ввиду, мой обидчик постоянно унижал меня. Он наказывал меня даже за то, над чем у меня не было контроля. Так почему же я снова подвергаю себя этому?
Она шуршит какими-то бумагами, а затем отвечает:
— Я хочу, чтобы ты поняла кое-что, дорогая. Домашнее насилие и БДСМ не одно и то же. БДСМ основывается на согласии. Домашнее насилие нет. Ты продолжаешь говорить мне, что тебе нравится то, что Бракс делает с тобой, что это возбуждает тебя. Поверь мне, ты не больна или остро нуждаешься в психологической помощи. Это твой способ поддержания контроля, которого у тебя никогда не было в прошлых отношениях. Ты веришь, что если потянешь за ниточку, то он остановится. Но ты не хочешь тянуть за нее. В БДСМ все держится на доверии, тогда как домашние насилие основывается на страхе. С тобой все в порядке, дорогая. И если когда-нибудь ты поймешь, что боишься его, это будет означать, что эти отношения не являются здоровыми. Ведь только доверие является решающим для таких динамичных сексуальных отношений.