Страница 2 из 67
От этих мыслей член начинает твердеть, и я ухмыляюсь. Когда я избавлялся от Свон, на одну секунду у меня возникла мысль ее оставить. Потом я вспомнил, что не держу свои игрушки слишком долго. Я очень избалованный человек, и мне нравятся новые игрушки.
Когда крики Свон, наконец, стихают, Дюбуа возвращается к машине. Он садится за руль, и мы едем домой. Я смотрю на прядь волос между пальцами и улыбаюсь. Девятнадцать игрушек. Девятнадцать прядей волос. Девятнадцать раз я воплощал свои самые большие фантазии.
Я верю, что двадцатая будет особенной.
И не могу дождаться, чтобы сделать ее своей.
По крайней мере, на некоторое время…
ГЛАВА 1
Она
Я иду вниз по Брэйтмент-стрит в своей последней паре туфель, надеясь, что мои волосы выглядят прилично. Менее получаса назад я проснулась с бельем, закрученным вокруг ног, лицом вниз на тротуаре около паба на Шифнал, дергающаяся от своей последней дозы. Какой-то ублюдок не просто украл припрятанный порошок, но и забрал мои деньги. Я слишком облажалась, чтобы переживать о том, что он сделал, пока я была без сознания. В любом случае, это не имеет значения. Боли нет — значит, его маленький член не принес слишком большого ущерба.
— Это мой угол, ты, грязная сука, — огрызается местная шлюха, когда я прохожу мимо нее. — Иди со своей уродливой задницей в другое место.
Я с отвращением рычу сквозь зубы. Как будто ей принадлежит это место. Ее черные волосы — грязные дреды, похожи на змей у Медузы Горгоны. Держу пари, влагалище этой шлюхи просто кишит лобковыми вшами.
— Да пошла ты, шлюха. Чертов Болтон тебе не принадлежит, — выплевываю я, останавливаясь в нескольких метрах от нее.
Она продолжает ворчать, пока я копаюсь в своей сумке в поисках сигарет. Меня трясет от ломки. Очнувшись там, возле паба, я поняла, что наркотики и деньги пропали. Но, вместо того, чтобы умыться над раковиной, как нормальный человек, я вытерла слюни со своей щеки, натянула нижнее белье и отправилась на поиски клиента. Клиент — это деньги. Деньги — это героин.
Рядом притормаживает раздолбанная машина, и я надеюсь, что из-за меня. Медуза может думать, что владеет правами на этот угол, но я могу подцепить практически любого клиента, которого захочу. В отличие от нее, у меня нет никаких правил. Если клиент хочет, чтобы я сделала ему минет, то я приму его предложение и отсосу. Шесть фунтов они и есть шесть фунтов — чуть ближе к наркоте, которая мне нужна.
Героин забирает боль. Дыра в моей груди, которая пульсирует от горя и ненависти к себе, остается неизменной. Без героина я с трудом могу справиться. И сейчас воспоминания смешиваются с реальностью. Прошлое и настоящее сливаются в одно. Мне нужна еще одна доза.
— Сколько за эту сладкую киску?
Я выхожу из оцепенения и отвешиваю сальную улыбку засранцу.
— А сколько ты предлагаешь?
Он чешет щетину на скуле и смотрит на меня с беззубой улыбкой.
— Я на мели, детка. У меня осталась десятка до следующей зарплаты.
Меня уже бьет дрожь. Этому уроду пришлось бы заплатить пятьдесят. Но и десятка даст мне дозу. Брюстер (один из моих дилеров в этих краях) не берет меньше десяти.
— Отсосу за десятку, — отвечаю я, надеясь, что он согласится.
Он, приподняв брови и с возбужденным блеском в глазах, отворачивается, чтобы поговорить человеком, который сидит на месте водителя. Наконец, он появляется в окне и трясет пакетиком с порошком.
— Десять за анал, — говорит он, как будто это лучше, чем обычный трах. — И немного желтого сахара.
Сердце громко стучит в груди, и мне приходится сдержаться, чтобы не сбросить единственную пару обуви и не запрыгнуть в его гребаную развалину.
— Сколько героина у тебя есть? — спрашиваю я, стараясь не показывать интерес.
Он ухмыляется, понимая, что выиграл.
— Достаточно, чтобы драть тебя всю ночь, детка. Забирайся в машину.
Я радуюсь, осознавая, что скоро смогу кайфануть. Они могут трахать меня куда захотят, пока выполняют свою часть сделки.
Взвизгнув, я сбрасываю туфли в сторону сучки Медузы и направляюсь к машине, не обращая внимания на заледенелый асфальт под ногами. Я почти подхожу к развалюхе, когда гладкий, черный автомобиль с визгом останавливается позади нее.
— Долбаные копы, — брезгливо рычит клиент и сваливает, оставляя меня разбираться с копами самостоятельно. Я чуть не плачу, потеряв надежду на дозу.
Вышедший из машины мужчина хлопает дверью, и я вжимаю голову от страха столкновения с полицейским. Если не смогу сегодня получить наркоту, останется перспектива теплого сухого места в полицейском участке, где я смогу проспать всю ночь. Это почти заманчиво. Почти.
— Как тебя зовут?
Высокий, стройный темнокожий мужчина в костюме разглядывает меня. Его акцент говорит мне о том, что он не местный. Скорее всего, американец. Мне кажется это подозрительным.
— Ты коп или кто?
Он качает головой.
— Или кто. Как тебя зовут?
— Джессика Рэббит, — лгу я, усмехаясь. — Сколько ты предлагаешь?
Он недовольно сжимает губы в тонкую линию.
— Пятьсот.
Мои глаза почти выскакивают из орбит. Твою мать. Я сделаю что угодно за эти деньги.
— Что? Хочешь отыметь меня в задницу? Или, может, ты какой-то извращенец и хочешь, чтобы я называла тебя папочкой? — Я мурлычу и тянусь к вороту его костюма.
— За пятьсот фунтов стерлингов я сделаю все, что ты захочешь.
Он с отвращением отмахивается от моей руки.
— Не пять сотен фунтов, женщина.
Я надуваю губы от его слов. Разве я неправильно его поняла? У меня начинается гребаная ломка и мое сознание плывет? Я совсем запуталась.
— А, пятерка? — спрашиваю с раздражением. — Хорошо, что угодно. Если хочешь, засунь свой член в мою задницу. Просто дай мне гребаные деньги вперед, и все будет отлично. Сделаем это в машине?
Он хватает меня за руку и тащит вперед. Да уж, пахнет от него экзотично. И дорого.
— Мы с тобой ничего делать не будем. Но мой босс хотел бы нанять тебя.
Я прогоняю свой привычный страх, но киваю.
— Круто. Где он?
Если все станет странным, я сбегу. Всегда так делаю. Даже сбежав сюда, в Англию, я не чувствую себя в полной безопасности от Него.
Он смотрит через плечо на машину, а потом снова на меня.
— В машине. Ты хочешь эту работу?
Мои глаза округляются. Он что, сошел с ума?
— Ты затрахал меня до чертиков, Бруно. Хорошо, да. Я хочу эту работу. Можем ли мы сказать ему, чтобы он задницу не трогал? Лучше я ему отсосу.
Мужчина вздыхает и смотрит на меня глазами, цвет которых почти сливается с его кожей.
— Меня зовут Дюбуа, а не Бруно. И мистер Кеннеди хочет нанять вас за пятьсот тысяч. Вам интересно?
Я с облегчением выдыхаю, услышав имя — видимо, мой мозг опять меня дурит, — и начинаю нервно смеяться.
— О, ничего себе, на секунду мне показалось, что ты сказал «пятьсот тысяч».
Но он не поправляет меня, и тут до меня доходит. Твою же мать! Прямо как с Джулией Робертс в том фильме! Я живу в Великобритании, но выросла в Америке и смотрела «Красотку» столько раз, чтобы знать ее слово в слово. Эта возможность может дать мне достаточно героина, чтобы не трахаться за него. Идея довольно заманчива.
— Иди. Мистер Кеннеди ждет тебя.
Невозмутимый Дюбуа тащит меня за собой к машине. Он открывает заднюю дверцу автомобиля, и я начинаю смеяться. У этого Кеннеди, богатого ублюдка, есть водитель. Не могу поверить, что это происходит. Повернув голову, я вижу, что эта сучка Медуза наблюдает за мной. Я показываю ей средний палец, а затем чувствую чью-то теплую руку. Кто-то тянет меня за локоть, затаскивая в машину.
Я падаю коленками на кожаное сиденье, а сумка падает на тротуар, и все ее содержимое оказывается на асфальте. Этот кто-то так и не отпустил мой локоть, и я поднимаю голову, чтобы взглянуть на него. Даже сквозь туман в голове я могу сказать, что он красивый и, слава Богу, это не Он. Здесь редко можно снять красивого клиента.