Демон для попаданки

Видимо, Джарс что-то понял. Не мог не понять, учитывая, кто он и чему учит в академии боевых магов.

— Значит, сладости — это не все. Вы общались?!

— Не успели, — ответила, понимая, что каждое слово нужно контролировать. Чтобы он не догадался. Иначе никакой встречи не состоится.

— Понятно, — задумчиво протянул маг. И тут же, без перехода, поинтересовался.

— Получила послание, записку?!

Я вздрогнула, тут же спрятала взгляд. Но магистру этого было достаточно, чтобы получить подтверждение своим догадкам. Вот почему я целитель, а не боевой маг. Эти игры не для меня.

— И что дальше?!

Молчу. Понимаю все, что он мне собирается сказать. Но продолжаю молчать. Если я сейчас поддамся, произнесу хоть что-то, Джарс сумеет меня убедить в опасности этой идеи.

— Собираешься рискнуть ребенком?!

Когда он это произнес, я поняла, что демон все сделает, чтобы не допустить этой встречи. С благими намерениями, но они идут в разрез с моими планами. Не этого я хочу.

— Это нечестно! — глаза наполнились слезами, но я старалась сдерживаться.

— Дэйрадир не причинит мне вреда! — воскликнула я.

— Уверена в этом?! А если тьма поглотит его сознание и потребует жертвы?! Он сделает все! В такие мгновения не чувствуешь ничего, никакие узы не спасут!

Да, мне страшно. Особенно после того, что услышала. Но я решила и пойду!

— Я верю ему! Он не предложил бы встретиться, если не был бы уверен в том, что мне ничего не грозит! — произнесла я.

Но сомнения, они начали одолевать меня.

— Где назначена встреча? И когда? Ночью за городом?

И так это было сказано, что я тотчас произнесла:

— Вечером в храме!

— Даже так?! А Серкантош, он знает о беременности?!

— Нет, еще не знает.

— Хорошо. Это хорошо, что не знает.

— Почему?! — удивилась я.

— Сейчас у Дэйрадира обострены все инстинкты. И ты принадлежишь ему, он это так ощущает. И сейчас демон внутри него не готов делить тебя с кем-то, пусть даже это будет ребенок. Понимаешь?!

— Нет, — произнесли мои губы.

Но я начала понимать. И это пугало. Неужели так все и будет, если я расскажу о ребенке?!

— И ты все равно готова пойти к нему?! Даже зная, чем это грозит?! Я просто не верю в это! Лара, ты же умная девушка. Неужели он стоит того, чем ты готова рискнуть?!

Если правильно понимаю, Дэйрадир не причинит мне вреда. Но почему тогда все мне лгали, что будет иначе?! Джарс, сам того не понимая, проговорился. И что?!

— Я пойду к нему. Нам нужно увидеться. Вы можете пойти со мной, — предложила я магистру.

Одну не отпустит, это ясно. И не уверена, отпустил бы меня вообще, если бы не это предложение.

— Хорошо! Пойдем вместе! — после долгих минут молчания ответил Джарс. — Я сумею тебя защитить. Оно условие. Ты забудешь об этом нашем разговоре. Добровольно, хорошо. Если ты будешь знать, что я рядом, не сможешь вести себя естественно. Свидетели в таких случаях очень смущают. Договорились.?!

Это, пожалуй, тот компромисс, на который я согласна.

— Договорились, — ответила я магистру.

Главное — мы увидимся. И у меня будет дополнительная страховка, о которой я вскоре забуду. Безопасность ребенка превыше всего!

— Спасибо! — обняла я Джарса. — Спасибо за понимание и поддержку! Это очень важно для меня!

Дэйрадир Серкантош

То, что происходит со мной сейчас, это то, что я заслужил. Слишком жестким и даже жестоким был я по отношению к девушкам, женщинам. Может быть, все дело в том, как закончилась моя первая любовь. Вернее, чувство было ненастоящим, навязанным с помощью магии. После этого, после того, как я вынужден был убить ту, которая, обманув, проникла в запретное место, я изменился. Тогда появилась эта жестокость.

В академии все продолжилось. Я — сильнейший. Моя магия притягивала женщин. В учебном заведении все они были слабее меня. И, что закономерно, я мог выбрать любую. Первый год я еще был не настолько циничен. Пытался найти ту, которая не похожа на других. Которая не будет с видом победительницы рассказывать всем, что заполучила его, того самого Серкантоша! Впервые столкнувшись с подобным, я развернулся и ушел. И больше не подходил к «победительнице». Даже не заговаривал с ней. В отношении к женщинам начало выражаться презрение. Они сами вешались на меня. Придя в комнату, обнаруживал в постели обнаженную и готовую на все девицу. Некоторых я даже по имени не знал.

Так продолжалось долгих пять лет. Правда, на одной из практик я немного изменился. Осознал, что сильнейших маг не всегда значит лучший. Нашу группу, в итоге, спас не я, а какой-то слабый Террас Диманори, который был силен в теории. Тогда я начал осознавать не только свои сильные стороны, но и свою слабость. Это было сложно, неприятно, но очень нужно.

Лейрисса оказалась права. Практика — это школа жизни. Она не настолько магией нас учит пользоваться правильно и осознанно, сколько дает представление о себе, как о личности. Мне практика подарила двоих хороший друзей на втором курсе. С того времени мы с ними всегда приходим друг другу на помощь. Я уверен, что меня не предадут. Я им верю. Постепенно в моей компании собралось двенадцать магов, друзей, которые ради меня пойдут на все, как и я готов на все ради них. Наша компания не раз попадала в разные переделки. И так я вновь начал ценить дружбу.

После истории с приворотом и вынужденным убийством я изменился. Источник подарил мне возможность видеть истинные сильные чувства, направленные на меня. Так я узнал, что мать, которую видел хорошо, если несколько недель в году, на самом деле меня любит. Осознал, что она просто не знает, как это выразить. Работа в Контроле, самом страшном для магов органе, наложила свой отпечаток на характер леди Серкантош.

Отец вынужден был с пяти лет сдерживать мою магию. Запрет на эмоции, что Лара восприняла как что-то плохое, был необходимостью. Иначе пятилетний лорд мог разрушить не только замок, в котором проживал. Я мог убить себя, сгореть. Отец понимал это, потому я оказался под жестким контролем, пока не смог контролировать свою магию.

Хороший момент был выбран для того, чтобы влюбить меня в себя. Я только вырвался из-под опеки. Доказал, что сам могу контролировать свои силы. Надо ли уточнять, что до этого у меня был запрет на близкое общение с женщинами?!

Правда, тут дед схитрил. Он забирал меня к себе на несколько месяцев, когда отец был в дальних поездках. И там, в замке герцога, были гости. Женщины тоже присутствовали. Как я позже узнал, именно для того, чтобы я стал мужчиной и понял, как с ними нужно обращаться. И все это тоже под надзором деда.

Как только я понял, что контролирую себя в любом состоянии, дал понять родственникам, что время, когда они могли на меня влиять, в прошлом. И тогда же в моей жизни появилась она. Та, которой я преподнес брачные браслеты, лично мной сделанные. Я не люблю вспоминать об этом. Вина, я все еще чувствую ее. Убийство, это было именно оно. Но и поступить иначе я не мог. Она узнала то, к чему стремилась. Узнала, где расположен источник. И собиралась убить меня. Я успел первым. Никогда никому об этом не рассказывал, даже Лара не знает. Для всех — это я ее убил. Просто убил. Пусть меня считают жестоким. Несмотря на все, я не хотел, чтобы все знали о том, что я был бы убит ею, если бы не моя скорость и близость источника.

Осознавать, что мои чувства были навязанными сильнейшим приворотом, было очень непросто. В тот момент еще и большинства друзей лишился. Благодаря дару источника я мог ощущать направленные на меня сильные эмоции. Зависть — вот то, что я ощутил. Мне завидовали те, кого я называл друзьями. Но есть и положительные моменты. Тогда я узнал, что не одинок. Некоторые в самом деле были настоящими друзьями. Всего несколько магов, но главное, что они были. Тогда же пришло осознание, что главное не количество, а качество.

Академия меня ждала, только столица. Это было решение рода после истории с той, имени которой я не хочу даже вспоминать. Очень трудно было в те времена. Я чувствовал свою ошибку. Понимал, что подвел род, раскрыл нашу тщательно хранимую тайну. Да, она ничего никому уже не расскажет. Но это не лишало меня ответственности за произошедшее. Много лет после этого я не доверял женщинам. Я их презирал за то, что готовы платить телом даже непонятно за что. Не мог понять, почему они сами бросаются мне в объятия, даже видя, что не вызывают во мне ни капли уважения. Наоборот, вскоре я начал относится к девушкам, как к вещам. Использовал и забыл. И это, почему-то, никого не отвращало. Удивительное дело.