Страница 43 из 58
Когда мы свернули с шоссе, меня начало немного мутить. Внутри машины был приятный маленький оазис, который вскоре предстояло разрушить.
Через двадцать минут петляния по проселочным дорогам, мы подъехали к расположенному на берегу поместью Женевьевы. Большой обшитый деревом дом был практически скрыт пышными зелеными изгородями.
За черными коваными воротами можно было увидеть, каким огромным был дом с его белой отделкой, изогнутыми окнами и большой верандой вокруг. Если бы он мог говорить, он бы сказал: «Это определенно не твой уровень, сучка из Бруклина».
Грэхем оставил подарки в машине, решив достать их позже. Женщина в сером платье горничной встретила нас у крыльца и предложила «Мимозу». Я взяла и тут же поставила бокал обратно, вспомнив, что есть небольшая вероятность беременности. Черт. Мне действительно нужен алкоголь сегодня.
— Идите прямо через дом к стеклянным дверям, ведущим на задний двор, — сказала она.
Почувствовав мое беспокойство, Грэхем в защитном жесте положил руку мне на поясницу, пока мы заходили внутрь.
Фойе было буквально заполнено лавандой и гортензиями. Когда мы проходили через дом, в это время Женевьева находилась в большой белоснежной кухне, оформляя еще больше цветов.
— Грэхем, ты все-таки смог! — улыбнулась она.
Вытерев руки, она обошла гранитную столешницу, чтобы поприветствовать нас. Она, кажется, собиралась обнять его, но остановилась, возможно, потому, что почувствовала его недовольство. Не говоря уже о том, что он не ослабил хватки на моем теле.
Ее взгляд оставался прикован к Грэхему.
— Хлоя снаружи играет со своими друзьями. Взрослые тоже где-то во дворе. Ты помнишь Брэта Аллэндейла. Он здесь со своей женой Лаурой. И Джим с Лесли Стайнхаусы.
Так как она решила меня проигнорировать, я прочистила горло и сказала:
— У тебя прекрасный дом.
— Спасибо. Грэхем выбирал эту недвижимость, вообще-то.
В замешательстве я посмотрела на него в поисках подтверждения, но он молчал. Вместо этого лишь усилил хватку на мне.
Она продолжила:
— Это было нашим летним местом… прежде чем все изменилось.
Грэхем, наконец, заговорил:
— Дом был записан на нас обоих когда-то… пока я с удовольствием не продал свою долю Лиаму. — Он посмотрел на двери, ведущие во внутренний двор. — Мы пойдем и найдем Хлою. — Грэхем вывел меня наружу, не сказав больше ни слова Женевьеве.
В центре большого двора был крытый бассейн. Слева располагался яркий зеленый теннисный корт. Справа на большом газоне бегала, по крайней мере, дюжина девочек в пышных платьях. Большой надувной дом-батут в форме замка принцессы был установлен рядом с аппаратом для розовой сахарной ваты. Также рядом был импровизированный салон красоты, где девочки могли сделать прически, как у принцесс. Женевьева, определенно, все продумала.
Грэхем смотрел на детей, пытаясь найти Хлою.
— Так… это был твой дом, Грэхем?
— Да… недолгое время. Я записал его на нас двоих после помолвки. Потом, когда узнал о том, что происходит, я не хотел иметь с ними ничего общего. Повсюду были следы Женевьевы. Мне было легче продать его Лиаму и покончить со всем.
— Но ты выбирал дом. Тебе, наверное, тяжело было бросить его.
— Да. Мне нравилось, что он рядом с водой. Архитектура тоже очаровывает.
— Определенно. У тебя хороший вкус.
Он наклонился ко мне и уткнулся носом в ухо.
— Я бы сказал, что да.
Должна признать, из-за того факта, что это место когда-то было его с Женевьевой любовным гнездышком, я чувствовала себя здесь некомфортно.
Я огляделась, все были одеты достаточно консервативно. В своей белой приталенной футболке поло Грэхем прекрасно вписывался. Я выделялась в своем синем платье без бретелей и синими в тон платью кончиками волос. Мне очень хотелось перекрасить их, но я пообещала себе оставить их синими, чтобы Грэхем не подумал, что я слетаю с катушек.
Когда Хлоя увидела Грэхема, она прямиком побежала к нему.
— Крекер Грэхема!
Он присел на колени, раскинув руки, пока она бежала к нему, потом притворился, что падает, когда она бросилась к нему в руки.
— С днем рождения, милая.
Отстранившись от него, она посмотрела на меня.
— Привет, Сорайя.
— Привет, Хлоя. — Я наклонилась. — Могу я тебя тоже обнять? — Мы обнялись, и она легонько поцеловала меня в щеку. Ее губы были липкими от сладкой ваты.
Она снова обхватила руками шею Грэхема.
— Ты побегаешь с нами?
— Конечно. Ты сегодня именинница. Все, что захочешь. Почему бы тебе не вернуться к друзьям на минутку? Я сейчас подойду, хорошо?
Хлоя энергично кивнула и побежала обратно к другим девочкам.
Он встал.
— Ты не возражаешь, если я оставлю тебя среди волков ненадолго?
— Конечно. Мы здесь ради Хлои. С остальными я справлюсь.
— Я все тебе компенсирую позже. Обещаю, — прошептал он мне на ухо, вызывая дрожь по всему телу.
Грэхем побежал к Хлое, а я восторженно смотрела, как он направлялся к ней. Выполняя ее просьбу, он бегал кругами, гоняясь за девочками. Он возвышался над ними. Играл роль какого-то монстра. Я усмехнулась, когда он упал на землю и позволил им побить себя. Казалось, на него напало облако розового шифона.
Я не могла перестать думать о том, что могу быть беременна его ребенком, и это не было худшим в жизни. Чем больше я за ним наблюдала, тем больше понимала, что хочу разделить с ним жизнь. Но это будет не просто. Женевьева всегда будет ее частью.
Разговор стоящих неподалеку женщин отвлек мое внимание от Грэхема и девочек.
— Это Грэхем Морган там.
— Да. Ты знаешь эту историю, да? Что Грэхем на самом деле биологический отец Хлои?
— Самый ужасный из всех секретов, если ты меня спросишь.
— Очевидно, знали все, кроме него.
— Кошмар.
— Представь себе. Одна женщина и два красавчика.
— Похоже на одну из твоих книг, Элиз.
— Я знаю, очень похоже.
— Мне кажется, Грэхем потерял голову на какое-то время, после того как Женевьева ушла к Лиаму. Оборвал связи со многими людьми. Он очень ее любил. Очевидно, после того, как узнал об их интрижке, он был так разбит, что приехал сюда и выбил половину окон в доме.
— Ты шутишь?
— Нет.
— Ого. Я бы завела интрижку, только чтобы посмотреть, если Стенли хотя бы на половину так же помешан на мне.
— Она расплатилась за свои ошибки, бедняжка. Овдоветь такой молодой. Мы все поступали безрассудно, когда были молоды. Она не заслужила таких трудностей.
— Ну, приятно видеть его здесь с девочкой.
— Мне интересно, вдруг они воссоединятся ради дочки. У них получатся красивые дети.
— Это будет счастливым концом трагичной истории, не так ли?
Единственный хеппи-энд он получит со мной, сучка.
Прошло несколько минут, я была так поглощена мыслями о разговоре тех женщин, что не заметила, как Грэхем подкрался ко мне сзади и поцеловал в щеку. Когда сплетницы это увидели, их глаза практически выпадали из глазниц. Их маленькая фантазия о счастливом воссоединении быстро столкнулась с публичным выражением чувств Грэхема к кому-то, кого, скорее всего, посчитали обслуживающим персоналом вечеринки.
Я не удержалась и повернулась к ним с улыбкой.
— Сюжет меняется.
Грэхем в замешательстве посмотрел на меня, но не задавал вопросов.
Он осмотрел мое лицо.
— Как ты справляешься?
Я нацепила свою счастливейшую улыбку.
— Хорошо.
— Хлоя хочет открыть подарки, поэтому я пойду к машине за ними.
— Я помогу.
Нам пришлось сделать три ходки туда-сюда, чтобы принести все подарки. Когда мы вернулись, Женевьева ставила на стол большой торт в форме платья с оборками. Все девочки порхали вокруг него, как мушки.
Женевьева наняла профессионального фотографа. Когда пришло время Хлое задувать свечи, она махнула Грэхему рукой, чтобы тот встал рядом для снимка.
Фотограф несколько раз сфотографировал Женевьеву с Грэхемом вместе с Хлоей. От этой картины у меня внутри все переворачивалось, так как я продолжала вспоминать, что говорили те женщины. Я не была против, чтобы Грэхем фотографировался с дочкой, но видеть его рядом с Женевьевой — это нервировало. Фотограф, скорее всего, предположил, что они женаты. Увидев их троих вместе, я задумалась: что было бы, если бы меня не было в его жизни? Эта сцена была как проблеск в стеклянном шаре, показывающем возможное будущее. Если бы меня не было, подумал бы Грэхем о воссоединении с ней? Он сказал мне, что нет, но изменилось бы его решение, если бы меня не было в его жизни? Я могу быть причиной, почему родители этой девочки не вместе. Мое собственное детство всплыло в памяти.