Мерзавец Бэдд (ЛП)

А затем она вынула его так же медленно, как принимала, неспешно, ни разу не отведя глаз.

Клянусь яйцами, от одного этого я чуть не кончил. Взгляд ее глаз, вид моего члена, широко растягивающего ее ротик, ее губы, скользящие по моему влажному стволу...

Она выпустила мой член изо рта с громким хлопком.

‒ Все демоны ада, Дрю... ‒ я ахнул, ‒ что... хм... а что было во-вторых?

Почти лениво она погладила мой член обеими руками, ее слюна сделала меня скользким.

‒ Ой. Лишь то, что я планировала заставить тебя наслаждаться этим, но это еще не значит, что я дам тебе кончить. Или что это будет быстро.

‒ Что ты имеешь в виду?

Она только улыбнулась мне и лизнула головку члена.

‒ О... увидишь.

ГЛАВА 13

Дрю

Блин, блин, блин. Что, черт возьми, я делаю? Это была не я. По крайней мере, больше нет. Тем не менее, раньше я была такой.

Пребывание с Майклом меня охладило, изгнало из меня фрика. А мне ведь нравился разврат. Не суперзверские извращения типа хардкорного БДСМ или типа того, просто... немного дикости, если в этом есть какой-то смысл. Я была безумна. Я была одинока и возбуждена, и не видела причин сдерживаться. Это было не из-за проблем с отцом, поскольку отец всегда находился рядом со мной и всегда был замечательным, но как один из лучших детективов полицейского департамента Сиэтла, он был довольно занятым парнем.

Я одичала, что я могу сказать? Я хотела внимания, хотела любви, желала, чтобы меня хотели. Так что я была слегка сумасшедшей. Множество парней, множество жарких и тяжелых ночей и чувство вины на следующий день. Я не думала, что кто-нибудь действительно знал всю глубину моего безумия в те годы, поскольку не было никого, кому бы я могла рассказать. У меня никогда не было подруг, что являлось прямым результатом того, что мама оставила меня в столь юном возрасте; я не доверяла женщинам. Никогда этого не делала и, вероятно, никогда не буду. Из чего следовало, что у меня не было никого, кто отговаривал бы меня от плохих решений, таких как жить вместе с Майклом в течение четырех лет.

Отдавать ему всю себя, ничего не получая взамен.

Позволить ему сгладить меня, вынуть из меня подлинную индивидуальность. Его друзья были скучными, его работа была скучной, его жизнь была скучной... он был скучным. Мне было скучно. Мне было скучно на моей работе, у меня не было друзей и Майкла, хотя я и любила его, или думала, что любила, теперь у меня на этот счет возникли сомнения, я начала понимать, что была глубоко несчастна. Майкл даже близко не удовлетворял меня в постели. Он любил заниматься сексом всегда в одной позе – миссионерской – пока не кончал, на этом все. Обычно он вспоминал, что стоило подготовить меня к оргазму прежде, чем начать, так что как любовник он кое-чего стоил, но не было никакого разнообразия, никакой остринки или причуд. Просто... неинтересно. Не то чтобы плохо. Секс никогда не был плохим. В противном случае я бы не оставалась с ним так долго, но это было просто... неинтересно.

А я не любила, когда неинтересно.

Думаю, в этом была вся суть моих взаимоотношений с Майклом: он заставлял меня чувствовать себя нормальной. Я выросла среди копов, изучала боевые искусства с тех пор, как научилась ходить. Проводила на стрельбище столько же времени, сколько и в библиотеке, а в додзе столько же, сколько и в классе. Я могла продержаться в одиночку против троих людей с черным поясом за раз, могла выпустить обойму плотной группой в яблочко из девятимиллиметрового с двадцати пяти ярдов. В восемнадцать я прыгнула с парашютом с отцом, а в девятнадцать совершила свой первый сольный прыжок. Я могла метнуть нож и поразить цель. Была на «ты» с большинством полицейских Сиэтла.

Не нормально... совсем.

Майкл был нормальным. Даже его семья была «нормальной» разновидностью неблагополучной. И пребывание с ним в какой-то степени заставляло меня соответствовать ярлыку «нормального человека».

Но то была не я.

Вот она я.

Окруженная кучей диких, доминирующих альфа-мужчин, которые, казалось, приняли меня по номиналу и не имели привычки задавать вопросы. Мужчин, которых не пугало то, что я могу сойтись в рукопашной с морпехом и справиться, а наоборот впечатлило. В постели с большим, крепким, сильным, мощным, татуированным барменом со сбитыми в драке костяшками, золотым сердцем, если только ты докопаешься до него через угрюмое поведение, и огромным членом. Мужчиной, позволившим связать его и дразнить. Я не сомневалась, что он мог порвать эту хрупкую футболку на кусочки, если бы захотел, но продолжал позволять мне делать то, что я хотела, достаточно уверенный в себе, чтобы позволить мне идти своим путем и знать, что для него это будет хорошо.

Я не покинула этот крохотный кусочек Кетчикана, но даже так здесь я чувствовала себя как дома больше, чем в Сиэтле, где пожила всю жизнь. Горы вдалеке, постоянный клекот чаек и шум волн из доков – это напоминало мне Сиэтл в какой-то степени, но была здесь какая-то дикость, притягивающая меня.

Прямо как мужчина передо мной.

Он был твердый как камень, сочился предэякулятом и пульсировал в моих руках. Его глаза были затуманены желанием, его тугие мышцы напряглись от усилия оставаться неподвижным. Его член был мокрым от моей слюны, и я могла сказать, что он уже еле сдерживался. Ну и ну, а я ведь только начала. Я уже знала все, что он скажет. Знала, что он был близок к разрядке и сдерживался, и точно знала, когда нужно отступить, чтобы он не кончил прежде, чем я буду готова.

Он уже подарил мне один оргазм, и я планировала вытянуть из него еще несколько прежде, чем позволю ему кончить.

Себастиан зарычал и подбросил бедра, и я поняла, что затянула паузу, задумавшись и глядя на него.

– Дрю? Ты в порядке?

Я опустила кулак вдоль его члена.

– Более чем в порядке, – еще одно медленное движение, затем я наклонилась и слизнула предэякулят так, словно ела мороженое рожок. – Просто... внезапно кое-что осознала на свой счет.

– И какого рода это осознание? – спросил он, стараясь говорить нормально, а не задыхаться от наслаждения.

Я обхватила губами пухлую головку его члена и обвела его языком, затем остановилась, чтобы ответить:

– Лишь то, что я никогда по сути не чувствовала себя на своем месте в Сиэтле. Это дом моего отца, не мой. Моя жизнь там была не тем, чего я хотела, я лишь старалась распорядиться наилучшим образом тем, что имела.

Он рыкнул, когда я снова обхватила его своим ртом и стала принимать сантиметр за сантиметром его толстый и пульсирующий член.

– И как, ты осознала где... черт, черт, Дрю, это так чертовски приятно... где твое место?

Я приняла его всего, сглотнула, чтобы мышцы глотки зашевелились вокруг него. Отстранилась, снова качнулась вниз, отстранилась, качнулась... вынула его изо рта, а затем снова глубоко приняла, дразня его, трахая его своим ртом, пока не добилась того, что он начал стонать и раскачиваться.

Когда я, наконец, позволила ему выбраться из своего рта, то удовлетворенно вздохнула от вида того, как его массивный член весь блестел от влаги из моего рта и истекал за секунду до взрыва. Какой же у этого мужчины красивый член. Я обхватила пенис ладонью и поцеловала его сбоку.

– Я действительно люблю твой член, Себастиан.

– Мой член тоже тебя любит, Дрю, – простонал он.

Я без предупреждения снова приняла его до самой глотки.

– Черт, срань господня! Как, мать твою, ты это делаешь?

– Магия, – усмехнулась я, после того как отстранилась.

– Мне нравится твоя магия.

– Я так и думала.

Я гладила его длину обеими руками медленно, ритмично, пока он не начал толкаться в мой кулак, стонать и ругаться сквозь стиснутые зубы.

– Дрю, черт... мне нужно кончить.

– Н-да? – я обхватила рукой его яйца. – Они кажутся довольно напряженными. Они болят?

Он реально заскулил, когда я всосала эти пухлые чувствительные шарики в свой рот: