Дом Эмбер (ЛП)

Как будто прочитав мои мысли, она произнесла:

— Ида никогда не была против моих визитов. Я надеюсь, что ты тоже не станешь возражать. Она улыбнулась. — Присядь на минутку. Пожалуйста.

Пожилая дама не… приводила в замешательство… как было в первую нашу встречу. Может быть, потому что она только что спасла мою задницу. Как ни странно, она казалась моложе и более близкой.

— Что у тебя в руке? — спросила она, когда я села.

Я опустила глаза и с удивлением обнаружила, что всё ещё сжимаю в руке зеленый камешек. Она как будто хотела протянуть руку и прикоснуться к нему.

— Откуда это… — она остановилась. — Это вердит. Камень, который можно встретить только в Африке, недалеко от того места, откуда произошли люди. Держи его при себе. На удачу.

Я сунула камень обратно в карман.

— Джексон сказал, что мне следует вернуться и поговорить с вами. Что вы хотели? Раньше.

— Раньше? В твоей комнате?

— Нет. Что? Нет. Возле вашего дома.

— Я обещала тебе разговор.

То, как она это сказала, выглядело почти как вопрос.

— Да. Вы сказали, что есть что-то, что вы должны сказать мне…

— С Сэмми всё в порядке?

— С Сэмми всё хорошо, — ответила я, удивляясь, почему она вообще спрашивает об этом.

— Ты знаешь, — сказала она, — я здесь уже настолько давно, что, кажется, знаю все секреты дома Эмбер, — она кивнула в мою сторону, как будто предоставляет мне слово.

— Хм. — Я не была склонна к откровениям, но она продолжала ободряюще смотреть на меня. — Итак, вы знаете о… даре? — Я стеснялась сказать это слово вслух.

Она снова кивнула. И я почувствовала облегчение. Кто-то кроме Джексона сказал мне, что это реально. Это не было просто чувство в моей голове.

— Что это такое? — спросила я её. — Почему это происходит?

— Твоя бабушка привыкла называть это тенями, но это не совсем правильно. Ты ведь знаешь, что на вещах могут появляться физические отметки от прикосновения, вроде царапины или зазубрины? Мне кажется, что, возможно, наши мысли и чувства могут оставлять похожие метки на вещах, к которым мы прикасаемся, которые мы любим. Или ненавидим. И женщины в этой семье… те, у которых есть дар… могут видеть подобные метки, особенно, если они настроены на них. Это имеет для тебя какой-то смысл?

— Наверное. Вроде бы. Значит, это не призраки?

Она покачала головой.

— В Доме Эмбер нет призраков.

Нет призраков, повторила я про себя, мне стало немного легче.

— А что вы имеете в виду под… «настроены на них»?

— Похоже на звонок. Нужно нажать, чтобы ответить.

— То есть, мои мысли могут стать причиной видений?

— Скорее твои чувства. Или заботы. Беспокойство. Иногда, я почти уверена, что дом сам пытается помочь.

Я попыталась это переварить.

— А вы можете их видеть?

— Нет, дитя. Я не могу видеть прошлое.

— Откуда он? Этот дар.

— С давних времен. Фиона говорила, что бабушка, которая первой приехала сюда, имела его. Она могла находить потерянные вещи и узнавать о людях всё, просто прикоснувшись к их вещам. Ей пришлось покинуть дом, потому что все думали, что у неё дурной глаз. Ей пришлось стать рабыней, чтобы оплатить свой переход.

— Сорча, — сказала я.

— Ты её видела, — сказала Нанга. — Тогда, вероятно, ты знаешь, что в этом месте было что-то, что притягивало её. Что-то, что питало её дар. Может быть, это всегда было местом силы. А, может быть, сила появилась здесь, потому что здесь жило столько могущественных женщин, как будто их существование стало причиной её появления, причина или следствие, это не важно.

— А почему только женщины? — спросила я.

— Не знаю. Женщины во многом отличаются от мужчин. Они слушают по-другому. Они похожи на пауков, всегда плетут связи между собой и другими, всегда плетут свои сети.

Я кивнула. Даже не смотря на то, что не вполне понимала её. И мне не слишком понравилось то, что меня сравнивали с пауком.

— Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, Сара, ты можешь довериться Джексону. Он хороший мальчик, и он пойдет на многое ради тебя. — Она слегка склонила голову и посмотрела на меня. — Ты знаешь, что вы с ним родственники? Кузены, если порыться в вашем семейном древе.

— Серьезно? — Это была интригующая информация. Во многих смыслах. Ричард говорил, что Капитан занимался перевозкой рабов, но я никогда не проводила никаких параллелей между работорговлей и моей семьей. Понятия не имею почему. Наверное, я не хотела об этом задумываться. И если Нанга говорит, что у меня с Джексоном есть общий предок, то это значит, что кто-то из моих предков мужчин сделал… что? Я даже думать об этом не посмела. Причинил боль дальней бабушке Джексона? Я почувствовала отвращение.

— Я знаю, о чем ты думаешь, девочка. — Её глаза стали задумчивыми. — Это было ужасно. Непростительно. Это невозможно забыть. Но из-за этого ужасного деяния на свет появилось много хороших мужчин и женщин. А та женщина получила свое правосудие — правосудие тогда и правосудие в конце. — Она кивнула, и её взгляд снова прояснился. — Мне всегда казалось, что в Доме Эмбер время находило путь к излечению.

Ужасное деяние, мысленно повторила я, тряхнув головой. Я надеялась, что та женщина добилась правосудия. Я подумала, что никогда не узнаю наверняка. Мне нужно было подумать об этом.

— Ладно, — я встала. — Я должна спешить. — Роза, наверное, уже ждет. — Ещё раз спасибо вам, за… всё.

Она улыбнулась и отмахнулась от моих благодарностей.

— Прощайте, — сказала я, уходя от неё.

Нанга повысила голос мне в след.

— Ещё одна вещь. Чуть не забыла. Ты никогда не запутаешься, решая тени это или нет, зеркало всегда скажет тебе правду.

Я была занята тем, что мысленно проговаривала повороты и думала о рабыне — предке Джексона, — с которой жестоко обошелся подонок-рабовладелец — мой предок. И это отразилось на моей связи с этим местом и этими людьми. Так что я была уже на полпути к выходу из лабиринта, прежде чем вообще услышала её последнее предложение.

Я нашла длинный зеленый коридор, ведущий наружу. Когда я вышла, я увидела Джексона, сидящего на каменной стене.

— Привет, — сказала я. — Что ты там делаешь?

— Сэмми… сказал мне, что ты пошла внутрь. Я хотел убедиться, что ты найдешь выход.

Я кивнула и слабо рассмеялась.

— Спасибо. Ты знал, что мы с тобой кузены?

Он поднял брови.

— Да. Я знал. Ида рассказала мне о женщине, которая была моей прапрабабкой, что-то около семи поколений назад. Похоже, что это была невероятная женщина.

— Я не знаю. Бабушка говорила мне о прапрабабушке, которая была сторонником ликвидации рабства. Почему-то она при этом никогда не рассказывала мне о наших предках-рабовладельцах.

— А откуда вообще всплыла эта тема сейчас?

— Там была Нанга. Она рассказала мне, как найти выход.

— Нанга?

— Ага. Она… приятная. Слегка странная, но приятная.

— Нанга… Я помню, как Ида говорила, что Нанга сделает для друга всё, что угодно, но с ней не стоит пререкаться. Она никогда не прощает и никогда не забывает.

Я подняла брови.

— Мне не кажется, что у неё настолько хорошая память — кажется, что в действительности она не помнила нашу первую встречу. Думаю, что так всегда происходит, когда человек стареет.

Он кивнул, забавляясь.

— Она хорошо держится последние несколько лет.

— Ты знаешь, который сейчас час? Мне кажется, что я должна быть на кухне прямо сейчас. Твоя бабушка предложила мне помочь с приготовлением брауни.

— Я знаю, — ответил он. — Помощь — это я.

Вот как. Серьезно?

— Ты собираешься сделать это?

— Ну, не задаром. Мы продублируем рецепт. Половину я заберу домой.

— Ты, правда, знаешь, что делать? — Я, должно быть, выглядела слегка скептичной.

Он фыркнул.

— Это всего лишь брауни.

Он четко знал, где что находится — противни, какао и орехи, мука и сахар. Он передал мне пачку масла и сказал смазать противень.