Страница 52 из 63
Кромвел поднял бровь.
— Ты даже яйцо сварить не можешь, сын, — он сделал паузу. — Или тост, без того, чтобы сжечь хлеб.
Я не смогла сдержаться и рассмеялась.
— Забавно.
Хайден нахмурился, посмотрев на меня.
— Я могу поджарить хлеб.
— Ты пытался вилкой достать хлеб из тостера всего пару лет назад.
— Ого. Вау, — я продолжила улыбаться Хайдену.
— Спасибо, папа, — Хайден спрыгнул со стола.
Кромвел с улыбкой подошел к духовке, и я была уверена, что он проверяет наличие начинки.
Хайден потянул меня за рукав и кивнул на дверь. Одними губами он произнес: «Выйдем».
Я кивнула, отвернувшись от него, когда Кромвел посмотрел на нас.
— Так чем вы двое собираетесь заниматься теперь, когда доказали, что умеете готовить?
Хайден пожал плечами.
— Думаю, я пойду вздремну.
— Поздно лег вчера? — невинным тоном спросил он.
Чтобы спрятать свой удивленный взгляд, я уставилась на пол, но Хайден оставался невозмутим.
— Ага, полночи смотрел телевизор.
— А ты что делаешь, Эмбер?
— А? — я резко подняла голову. — Ой. Теперь… думаю, пойду, порисую.
— Ну, у нас обед в три. Я ожидаю увидеть за столом вас обоих, — его взгляд переместился к Хайдену. Кромвел улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. — Прежде, чем ты уйдешь, Хайден, я бы хотел поговорить с тобой минутку.
Я направилась к двери, в животе сворачивался ком от беспокойства. Пока я шла к своей спальне, я слышала, как Лиз и Оливия хихикали и передразнивали мужские голоса. Я натянула толстовку и пару перчаток, прежде чем взяла блокнот и карандаш.
Выбрав путь, который не вел мимо кухни, я проскользнула через входную дверь. Меня укололо чувство вины за то, что я не проводила время с Оливией. Раньше нас было только двое, и за последние два года в доме не пахло индейкой и не было слышно столько смеха.
Я убедила себя, что она была в порядке, пока ждала Хайдена на улице. Он появился спустя пять минут с широкой улыбкой на лице. Солнечные лучи пробились сквозь верхушки деревьев и озарили его ярким светом.
— Ты не замерз? — он даже свитер не накинул.
— Не-а, — Хайден протянул мне руку.
Я сунула блокнот подмышку и взяла его за руку.
— Куда мы идем? К хижине?
— Я думал о прогулке.
— Ладно, — я позволила ему вести меня по лесу. Сухие листья хрустели под нашими ногами. — Что хотел от тебя Кромвел?
— Хотел знать, какие у нас отношения, — он убрал ветку с нашего пути.
— Что? Он знает о… — я не могла сказать вслух о «прошлой ночи».
— Нет, — он послал мне ободряющую улыбку через плечо. — Думаю, он просто прощупывал почву. Я сказал ему, что мы готовили начинку.
— Он все еще не хочет, чтобы ты был рядом со мной, да? Он беспокоится, что ты пострадаешь.
Хайден отвел взгляд.
— Я не думаю, что он думает об этом сейчас.
Я удивленно подняла брови.
— Серьезно, я думаю, он знает, что ты мне нравишься, и этого ничто не изменит. Он принял это. Так что беспокоиться не о чем.
— Ты уверен? — я не поверила в это, ни капельки.
— Да, — он крепче сжал мою руку. — Давай не будем волноваться о нем сейчас, потому что попозже, после обеда, я и правда собираюсь вздремнуть.
— Дело в индейке, — сказала я ему.
— Она усыпляет, да?
Мы остановились, а я так и не поняла, насколько далеко мы зашли. Солнечный свет едва проникал сюда через густые ветки, хотя я и по нему не смогла бы сориентироваться. Хайден обнял меня руками за талию и притянул к себе. Я даже и не думала сопротивляться.
— Так почему ты захотел привести меня сюда? — спросила я.
Вместо ответа он решил мне показать, губами и руками. И вот, мы уже лежали на ковре из сухих листьев, проверяя, как далеко мы можем зайти. Задыхаясь и испытывая легкое головокружение, я лежала у него на груди, поглаживая кончиками пальцев его лицо.
— Сними перчатки, — потребовал он.
— Нет. Это уже перебор, — именно это мы поняли прошлой ночью. Если мы соприкасались слишком многими участками открытой кожи, то мой дар запускался.
Он откинул голову и вздохнул.
— Ну ладно, тогда попозже.
Я улыбнулась и поцеловала его в шею.
— Могу я просить тебя кое-что?
— Конечно, — он скользнул рукой мне под свитер и прижал руку поверх моей майки. — Что угодно.
— Что заставило тебя вчера понять, что ты справишься с…
— Мне нравится, когда ты краснеешь. Твои глаза становятся ярче.
Я закатила глаза.
— Замолчи.
Он хохотнул и подобрал прядь моих волос свободной рукой.
— Я понял, что не потеряю контроль. Не с тобой. Я… — Хайден сделал паузу и медленно улыбнулся. — Я просто не позволил бы себе причинить тебе вред.
Я могла поклясться, что было в этом что — то большее.
— И ты верил, что я не причиню тебе вреда?
— Я никогда не верил, что ты потеряешь контроль, Эм, — он потянулся и провел рукой по моим волосам. — Ты хорошая, лучше любого из нас.
Слезы закипели в моих глазах. Я отвела взгляд, не желая показывать ему, насколько повлияли на меня его слова.
— Эй, ты в порядке?
— Да, — сказала я, закусив нижнюю губу. — Просто… это было очень приятно.
Его рука спустилась с моих волос на мою ладонь.
— Ответишь мне на вопрос? — когда я кивнула, он продолжил. — Что ты рисуешь? Я могу посмотреть?
Я скатилась с него и хотела схватить свой блокнот, но Хайден оказался гораздо быстрее.
— Хайден, даже не смей! — он вертел блокнот в своих изящных пальцах, в тех самых, что я рисовала. Ох, Боже. — Не открывай его!
Он посмотрел на меня и усмехнулся.
— Что в нем, Эм?
— Просто разные рисунки, слушай, никто никогда не видел моих набросков.
— Никто? Тогда для меня будет честью, если ты мне позволишь посмотреть.
Я застонала пробежала пальцами по волосам.
— У меня плохо получается. Они, правда, не очень. Тебе не захочется их смотреть.
— Твои щеки снова ярко-красные, — указал он, откидываясь на руки.
— Ага, тогда тебе точно не стоит их смотреть.
— Если тебя это, правда, беспокоит, я не стану смотреть, — он протянул мне блокнот.
Я уставилась на него. Один последний секрет, открыть его и что? Я смотрела ему в глаза, забирая блокнот. Мои рисунки были очень личными, как отражение моих сокровенных мыслей. Позволить кому-то на них посмотреть все равно, что встать обнаженной перед толпой, раскрываясь совсем не так, как мне хотелось бы. А потом я вспомнила, как он выглядел, когда смотрел впервые на мои шрамы. Он не пялился на них. Он смотрел на мое лицо и не потому, что не мог на них смотреть, а потому, что ему было все равно. Они не имели для него значения.
Приняв решение, я дрожащими пальцами со второй попытки открыла блокнот. В перчатках было еще сложнее.
— Эти… эти были до аварии. Цветы, пейзажи, а это — Суши.
Хайден сел рядом со мной. Он указал пальцем на плоский нос.
— Вау. Этот кот был уродливым.
Я мягко рассмеялась, перевернув страницу.
— Папа.
Он остановил меня, прежде чем я перевернула страницу.
— Он похож на доброго человека.
Я провела пальцами по картинке. Я рисовала его по памяти, и у меня ушло несколько попыток, чтобы правильно изобразить линию его челюсти и слегка вздернутый нос.
— Он таким и был.
— Эм, я, правда, сожалею о твоем отце.
Я сглотнула, кивнула и перевернула страницу.
— Это, конечно же, Оливия и мама. А это…
— Горы Сенека, Эм, у тебя очень хорошо получается. Я серьезно.
— Я не знаю. Пики могли бы быть помягче, не такими острыми и твердыми.
Он потянулся и сам перевернул страницу. Водя пальцами по рисункам, он комментировал каждый, прежде чем перевернуть страницу. Когда он дошел до наброска его же рук, я не уверена, что он понял, кому они принадлежали, но на этом он не остановился.
Я закрыла глаза, когда он увидел мой первый набросок себя самого. Он ничего не сказал. Кажется, он даже не дышал. Я слышала лишь шелест страниц, когда он их переворачивал, одну за одной.