Ревизия

О. Всю схему, конечно, на ходу пришлось перестраивать. Немного помогло, что Ежов больно бесцеремонно себя в Ленинграде с чекистами повёл. Начал показывать, кто хозяин в доме, в нашей среде такого не любят. Каменев и Зиновьев, конечно, в первую очередь, напрашивались на роль жертвенных козлов. Оба в революцию на самом верху сидели, вовремя не сориентировались, за лацкан френча Троцкого держались, по наклонной дорожке покатились. В ссылке критиканствовали, Зиновьев, тот летом тридцать четвертого «Майн Кампф» на русский перевёл. На ходу лепили Антисоветский Троцкистский центр, Енукидзе разыграл засланного казачка, через Орджоникидзе кинул донос в наше ведомство. Потом уже над корявостями поработали, Каменев и Зиновьев после ареста поломались, но подписали что надо. Енукидзе им втихомолку пообещал, вы раскалывайтесь, берите на себя всю вину, наши люди в НКВД помогут, до высшей меры не доведут. Эти орлы и поверили, что им оставалось делать.

В. Как Ваши действия сочетались со следственными мероприятиями, которые в тот момент проводил Ежов в Ленинграде?

О. Очень удачно сочетались. Я сам не ожидал, что версия с троцкистским центром так подойдёт Ежову, точнее, тому, кто его послал в Ленинград. Я даже позволил себя немного поломаться, недовольство питерских чекистов организовал на хамские действия Ежова. Тот взбеленился, пожаловался Сталину, Сталин мне нахлобучку устроил, ну, вы знаете[14]. Так что получилось, что этот антисоветский троцкистский центр прямо из ленинградского дела вырастает, а не из моего воспалённого сознания. Удачное оказалось совпадение, всю эту партийную требуху вычистить одним разом. Моя ошибка только в том заключалась, что я-то себя к требухе не причислял. Я думал, что товарищ Сталин оценит моё радение. Незаслуженно получается.

В. Вернёмся к Енукидзе. Когда Вы узнали о готовящемся покушении на товарища Сталина.

О. Я полагаю, что у Авеля после убийства Кирова психика нарушилась. Много событий за такой короткий период. То он пупом земли себя полагал, то хныкал, что его сдадут, я сдам, Петерсон сдаст, Ежов во всех этих интригах разберётся. С Ежовым он всегда на ножах был, а тот в гору не пошёл, полетел. Мне было понятно, что с Авелем надо прощаться.

В. Если Вы устали, можно отложить допрос.

О. Давайте я передохну. Мне много чего ещё есть сказать.

[1] Общее название трех судебных процессов, состоявшихся в 1936—38 гг. над бывшими функционерами ВКП (б), принимавших участие во внутрипартийной борьбе в двадцатые годы. Все осуждённые на процессах были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу.

[2] Известные большевики, активные участники внутрипартийной борьбы в двадцатые годы.

[3] Рыков А. И. (1881—1938) — в 1924—30 гг. председатель правительства СССР, категорический противник отмены НЭПа, автор экономической концепции «врастания кулака в социализм через кооперацию». Расстрелян 15 марта 1938 года.

[4] Операция «Трест» — крупнейшая контрразведывательная операция ГПУ, проведённая в 1921—26 гг., в ходе которой была создана фальшивая организация антибольшевистского подполья «Монархическое объединение центральной России». Основным результатом операции стал приезд в СССР и последующий арест известного английского разведчика С. Рейли и террориста Б. В. Савинкова.

Дело «Промпартии» — крупный судебный процесс в СССР о вредительстве в промышленности, состоявшийся в ноябре-декабре 1930 года. На основании сфабрикованных ОГПУ документов была приговорена к различным мерам наказания большая группа видных инженеров и других представителей научно-технической интеллигенции.

[5] Фуше Ж. (1759—1820) — министр полиции Франции во время Великой французской революции, при Наполеоне и после реставрации королевской власти.

[6] Бухарин Н. И. (1888—1938) — российский революционер, крупный теоретик марксизма-ленинизма, с 1926 года председатель исполнительного комитета Коммунистического Интернационала. Являлся главным обвиняемым на третьем московском антитроцкистском судебном процессе (2—13 марта 1938 года). Расстрелян 15 марта 1938 года.

[7] Антисоветские восстания в Осетии, Балкарии и Чечне в 1930—31 гг.

[8] Медведь Ф. Д. (1890—1937) — высокопоставленный работник органов государственной безопасности, с ноября 1934 года начальник управления НКВД по Ленинградской области. После убийства С. М. Кирова осуждён на три года лишения свободы, в 1937 году расстрелян.

[9] Орджоникидзе Г. К. (1886—1937) — видный партийный и советский государственный деятель, с 1930 года нарком тяжёлой промышленности СССР, ближайший друг И. В. Сталина. Умер 18 февраля 1937 года от инфаркта, по неофициальной версии застрелился.

[10] Запорожец И. В. (1885—1937) — высокопоставленный сотрудник НКВД, с 1931 года по прямому указанию Г. Г. Ягоды курировал органы государственной безопасности Ленинградской области. В 1937 году арестован и расстрелян.

[11] Николаев Л. В. (1904—1934) — член ВКП (б) с 1923 года. 1 декабря 1934 года выстрелом в затылок убил С. М. Кирова. Расстрелян 29 декабря 1934 года.

[12] Ежов Н. И. (1895—1940) — с 1922 года на ответственных должностях в Секретариате ЦК ВКП (б), в 1936—38 гг. нарком внутренних дел СССР, генеральный комиссар госбезопасности, организатор массовых репрессий, известных как «ежовщина». В 1939 году снят со всех должностей, в следующем году расстрелян.

[13] Зиновьев Г. Е. (Радомысльский Е-Г.А., 1883—1936) — российский революционер, член ЦК РСДРП (б) с 1907 года, в 1917 году председатель Петроградского Совета. Во внутрипартийной борьбе выступал активным противником И. В. Сталина. Являлся одним из главным обвиняемых на первом московском антитроцкистском судебном процессе (19—24 августа 1936 года), расстрелян. Каменев (Розенфельд) Л.Б. (1883—1936) — российский революционер, член ЦК РСДРП (б) с 1907 года, в 1918—26 гг. председатель Моссовета. Во внутрипартийной борьбе выступал активным противником И. В. Сталина. Являлся одним из главных обвиняемых на первом московском антитроцкистском судебном процессе (19—24 августа 1936 года),расстрелян.

[14] 14 декабря 1934 года И. В. Сталин позвонил Г. Г. Ягоде и сказал: «Морду набьём, мудак!..»

Протокол допроса № б/н от 14 марта 1938 года

В. Итак, какие действия Вы планировали совместно с Енукидзе в декабре 1934 года?

О. Я никаких действий с ним не планировал. Я уже показывал, Авель умом тронулся. Решил, если Сталина убьют, Орджоникидзе в первые лица пройдёт. Я уже тогда от Авеля отодвигаться начал, понятно было, чем дело закончится. Тут ещё этот дурак Петерсон на новогодней пьянке разболтал, что он неминуемо в ближайшее время наркомом станет. Мне, конечно, сразу донесли, я отдал приказ аресты готовить, намекнул своим, чтобы Петерсона пристрелили как оказавшим сопротивление. Но Ежов опять опередил, по его инициативе всех арестовали, включая Енукидзе.

В. Что Вы предприняли?

О. Что я мог предпринять. Мне нужно было начинать с Ежовым дружить. В том, что Петерсон и Енукидзе не расколются, я почти не сомневался, это был их единственный шанс выжить. Так оно и получилось, выпустили под личное поручительство Орджоникидзе. Погребли всех под одну метёлку, человек двести арестовали. Тут уж мои ребята развернулись, такую картину маслом нарисовали, что все нити от Зиновьева с Каменевым тянутся, а к ним от Троцкого. Логично вырисовывалось — сначала ликвидировать Кирова в Ленинграде, потом самого Сталина. Думаю, что такое построение Ежову понравилось.

В. Вы пытались его завербовать на свою сторону?

О. Упаси боже. Было понятно, что это жучара хитрый, он свою ставку сделал. Он же эту ревизию и курировал, как потом выяснилось. Ежов по большевицки к делу подходил, старые кадры на хуй, дорогу молодым. А мне чего, я не гордый, я и подстроиться могу.