Страница 9 из 16
– Тронешь мать, убью.
– Молчать, сучий выкормыш, – икая, ответил отец.
– Это ты сучий выкормыш, – крикнул Володя, наступая, – а я потомок русского князя!
Тихон остановился и, казалось, даже чуть протрезвел от такого заявления, а потом начал истерически хохотать.
– Дур-р-рак! Бабке своей поверил, шлюхе малахольной. Ты вместо того чтобы её слушать, лучше бы узнал, где она брюлики прячет. Она хочет их с собой в могилу взять, сука старая. Да я из-за неё и пить начал. Да если бы не она, я бы человеком был, я вон во время войны до сержанта дослужился, а были бы у меня деньги – я бы в город поехал, в институте-университете выучился, начальником бы работал, меня бы личный шофёр возил, я бы вообще… я бы… – он сел на табурет, обхватил голову обеими руками и заплакал.
В следующий раз, когда он вернулся домой пьяный и вновь попытался избить мать, Володя изо всей силы ударил его поленом. Отец потерял сознание. Володя связал его, заткнул рот кляпом и в течение нескольких дней жестоко бил, а в понедельник утром развязал. Тихон был совершенно обессиленный, ужасно себя чувствовал и всё ещё хотел опохмелиться. Он с трудом встал и ушёл на работу, но так там и не появился. Не вернулся он и домой, а через неделю его нашли замёрзшим около самогонного аппарата, который стоял в лесу и которым по мере необходимости пользовалась вся деревня. После этого Алёна вновь поехала в Москву и в каждую сберкнижку в качестве второго владельца вписала своего внука, а когда он закончил школу и собрался поступать в театральное училище, сказала, что оставила для него деньги у Лазаря.
Володя прекрасно знал ювелира, который каждое лето жил у бабушки Алёны со своим внуком Додиком. Именно им Володя впервые стал показывать свои сценки-пародии на односельчан. Имитируя их поведение, он так точно передавал голос, интонацию и жесты, что легко можно было узнать каждого. Дед Лазарь посоветовал ему поступать в театральное училище и даже привёз несколько книг с биографиями великих артистов. Это поощрение вдохновило Муханова, и при каждом удобном случае он разыгрывал миниатюры собственного сочинения. Однажды он изобразил цыганку, которая предлагала погадать на картах. Среди зрителей в тот день оказалась и его бабушка. Она так расчувствовалась, что в конце представления даже заплакала, безуспешно пытаясь скрыть свои слёзы.
Приехав в Москву, Володя пришёл к ювелиру. Тот вручил ему сберкнижки и сказал:
– Можешь взять их все сразу, а можешь брать по одной, так, чтобы твои друзья не знали, сколько у тебя денег.
– По одной, – тут же решил Володя и подумал, что скорее доверил бы деньги этому ювелиру, чем своему отцу.
После летней сессии Боря с Володей поехали в студенческий лагерь.
Руководителем лагеря был полковник Сергей Никитич Кочерга. В первый же день он собрал всех отдыхающих и сказал, что, в отличие от гражданского толкования демократии, когда каждый делает, что хочет, под его руководством в лагере будет демократия военная. Это означает, что он будет приказывать, а все будут соглашаться. Каждый отдыхающий должен, по крайней мере, один раз отработать на общественно-полезных работах, сокращённо ОПР, а чтобы всё ограничилось только одним разом, надо строго выполнять внутренний распорядок, так как за нарушение дисциплины можно получить наряд вне очереди. Утром все должны выходить на линейку, а после отбоя быть в палатках. Ночью из палатки можно отлучаться только в туалет. Каждый студент должен выбрать спортивную секцию, ежедневно повышать своё мастерство и в составе одной из пяти команд принимать участие в соревнованиях по различным видам спорта. Капитаны команд составят график дежурств в столовой, которую, по мере надобности, они будут переоборудовать в клуб и готовить для различных культурных мероприятий. В лагере будет работать танцевальная студия под руководством артистки театра музкомедии Гали Кореневой. Она же поможет желающим организовать концерт художественной самодеятельности. Он лишь убедительно просит доморощенных авторов не рифмовать его фамилию со словом карга, потому что это уже давно набило оскомину. Тем же, кто не прислушается к его совету, он это припомнит, когда они будут сдавать Государственный экзамен по военной подготовке. Как они, возможно, знают, этот экзамен состоит из технической и строевой части. Он, естественно, принимает строевую.
Дополнительными культурными мероприятиями являются просмотр художественных фильмов и встреча с юмористом Виктором Савкиным, который сам заканчивал Автодорожный институт и участвовал в студенческой команде КВН, а теперь полностью сменил род деятельности и стал профессиональным писателем.
Затем полковник представил своих коллег, а когда назвал имя Гали Кореневой, она выступила вперёд и сказала:
– Я приглашаю в свою студию всех желающих и гарантирую, что через две недели они овладеют азами мастерства настолько, что впоследствии самостоятельно смогут разучить любой незнакомый танец. Вот смотрите, – она подошла к полковнику и сделала с ним несколько кругов вальса. Ко всеобщему удивлению, начальник лагеря неплохо танцевал, и, хотя Галя наверняка договорилась с ним заранее, их выступление выглядело весьма эффектно, – а ведь Сергей Никитич почти не занимался танцами, – сказала Галя, когда они закончили, – но если бы он захотел, то через несколько лет упорного труда вполне смог бы участвовать в кордебалете любого провинциального самодеятельного театра в качестве молодого, подающего надежды плясуна.
Галя обладала удивительной пластикой, редким чувством ритма и знала не только бальные, но и современные танцы.
Каждое занятие она начинала с того, что разучивала со всей группой отдельные элементы, потом многократно повторяла их под музыку, а в конце разбивала своих учеников на пары и, выбрав партнёра, танцевала с ним перед остальными. Она всегда находила повод похвалить любого ученика и только потом указывала на его недостатки. Через несколько дней она выбрала своим партнёром Борю и, предложив остальным повторять их движения, сказала:
– Начинаем сначала. Мужчина левой рукой должен взять правую руку девушки, а правой крепко обнять её за талию. Девушка должна положить левую руку на плечо партнёра.
Пока она говорила, Боря опустил свою правую руку гораздо ниже талии. Галя без тени смущения переложила её обратно и сказала:
– А вот этого делать не надо, чтобы партнёрша не подумала, будто её талия ничем не отличается от нижнего бюста. Надеюсь, что у меня разница чувствуется? – она посмотрела на Борю. Он опять опустил свою правую ладонь и, пошарив ею, утвердительно кивнул.
Затем они показали только что разученный танец, и Галя предложила Борису выступить с ней на концерте, для чего нужно было остаться на дополнительные репетиции. Когда все ушли, она сказала:
– У тебя отличное чувство ритма, но ты держишься неуверенно. Это производит плохое впечатление. Посмотри на Сергея Никитича. Он ведь танцует как кочерга, а ведёт себя как король, поэтому никто не замечает его ошибок. Веди себя так же, докажи, что ты мужчина.
– Я готов.
– Подожди, я сейчас включу музыку.
– Что, прямо здесь и обязательно под музыку?
– Да, но сначала как танцор.
– А потом?
– Потом посмотрим.
Они репетировали около получаса, и, хотя Боря очень старался, он всё время чувствовал себя ведомым. В конце Галя посоветовала ему попрактиковаться ещё.
– Тихо сам с собою? – спросил он.
– Почему же, вечером будут танцы, там ты сможешь выбрать желающую.
– Я хочу с тобой.
– Очень?
– Очень!
– И что же ты предлагаешь?
– Когда все лягут спать, пойти за околицу, на один из стогов.
– Чудак, эти стога уже по минутам расписаны.
– Можно обойтись и без них.
– Ладно, приходи ко мне после отбоя, только так, чтобы тебя никто не видел.
Когда все уснули, Боря незаметно проскользнул к ней. Галя была его первой женщиной, и немудрено, что и здесь он чувствовал себя ведомым. Вернувшись в свою палатку, он, не раздеваясь, свалился на кровать. Утром соседи пытались его растолкать, но он сквозь сон отбивался, а когда они ушли, опять заснул. Начальник лагеря, возможно, и не заметил бы его отсутствия, но в тот день Боря должен был пройти инструктаж перед дежурством по лагерю. Не увидев его, Кочерга пошёл в палатку и, застав Борю в кровати, дал ему наряд вне очереди. После обеда, когда все Борины друзья отдыхали, он с другими провинившимися должен был закладывать фундамент будущего клуба. Во время ужина Володя Муханов с наигранным сочувствием стал расспрашивать друга, не очень ли он устал, и, выслушав его ругательства, сказал, что у Зощенко есть рассказ, который ему наверняка понравится.