Страница 84 из 100
Тогда же при распространении книгопечатания и просвещения, становления технической цивилизации в Европе начали формироваться капиталистические отношения с погоней за прибылью и накоплением капитала. Нажива, деньги, материальные блага — вот идолы, которым стали поклоняться в цивилизованных странах под прикрытием христианства. Трудящийся стал средством для получения прибыли, а беззащитные «дикари» — доходной добычей, выгодным товаром.
Европейцы привыкли жить в государствах, организациях, семьях, построенных по принципу господства и подчинения. Одни общественные группы захватили власть и богатства, тогда как другие вынуждены были покоряться и работать на хозяев. А вновь открытые земли и народы, их населяющие, рассматривались в первую очередь с позиций торговли, колонизации, корысти.
Людям свойственно не только действовать, но и обдумывать свои действия и, по возможности, их последствия. Ещё в середине XVIII века философы рассуждали: каков человек в естественной природной среде и как он меняется с развитием культуры, техники, знаний?
Иммануил Кант постарался сформулировать основные вопросы познания, философии:
Что я могу знать?
Что я должен знать?
На что я могу надеяться?
Что такое человек?
«В сущности всё это, — заключил он, — можно было бы свести к антропологии, ибо три первых вопроса сводятся к последнему». Можно дополнить: что такое человек и какова его роль в природе?
Под влиянием известий о диких племенах философы разделились на два противоположных лагеря. Одни доказывали, что дикари находятся на низком уровне интеллектуального и нравственного развития, имеют зверские наклонности. Другие утверждали, что вольный сын природы — дикий человек — благороден и добр, имея ровно столько ума и умения, сколько необходимо для спокойной и счастливой жизни.
Например, французский философ Клод Адриан Гельвеций считал, что человек в первобытном состоянии «является ещё нелюдимым дикарём», язык которого «ограничивается пятью или шестью звуками или криками». Если он освобождается от страха перед законами или наказаниями, то его несправедливость не знает никаких пределов».
А по мнению Жана Жака Руссо, до тех пор, пока люди довольствовались немногим, самым необходимым, они жили свободными, здоровыми, добрыми и счастливыми. Когда появилась потребность в избытке благ, в собственности, тогда возникли рабство, жестокость, зависть, лицемерие. Научный и технический прогресс только увеличивал неравенство между богатыми и бедными.
Гельвеций и Руссо принадлежали к числу гуманистов, а их суждения о первобытных племенах были умозрительными. Однако со временем накапливалось всё больше сведений о разных странах и народах, стали складываться этнография и этнология («этнос» — народ), народоведение. Одновременно оформлялась наука о биологических особенностях человека — антропология (сам термин «антропология» появился ещё в античное время). В её основе лежала антропометрия — измерение и систематизация сведений о физических типах людей. Археология, изучающая остатки культурной деятельности человека, тоже обрела научный характер к середине XIX века.
Казалось бы, становление этих трёх взаимосвязанных дисциплин должно было внести ясность в спорные проблемы и раскрыть, выявить суть человека. Тем более что тогда же появились прекрасные труды о геологической истории и древности человека Чарлза Лайеля, а также о происхождении видов и человека, принадлежащие Чарлзу Дарвину.
Однако история знаний — это не столбовой путь от открытий к открытиям, от незнания к познанию истины, по которому торжественно шествуют широкие массы научных работников. Тут нередки глубочайшие заблуждения, забвение точных данных и господство сомнительных мнений, увлечение ложными гипотезами и теориями. Сказываются и общественное мнение, и классовые интересы, и политическая борьба, и предрассудки.
В середине XIX века благодаря научно-техническому прогрессу бурно развивались капиталистические страны. Обострилась конкурентная борьба, активизировалось промышленное и сельскохозяйственное производство, торговля. Всё это сопровождалось жестокой эксплуатацией трудящихся, ограблением колониальных и зависимых стран, из которых вывозили в числе прочих дешёвых товаров рабочую силу, рабов или бесправных наёмников.
На основе учения Дарвина о естественном отборе и выживании наиболее приспособленных возник так называемый социодарвинизм. Он утверждал: в обществе господствует жестокая борьба за существование, конкуренция, в которой победителями выходят наиболее предприимчивые, ловкие, хитроумные. Значит, имеются особо одарённые народы и расы, которым сама природа предопределила верховенство и господство на Земле.
В научные дискуссии властно вмешалась политика. Капиталистические державы завершали раздел мира, Англия превратилась в крупнейшую колониальную империю. В США южные штаты были рабовладельческими (здесь насчитывалось около четырёх миллионов рабов-негров). Экономические выгоды от эксплуатации рабского труда заставляли плантаторов соответственным образом обосновывать свои нравственные принципы. Американские антропологи Нотт и Глиддон опубликовали в 1854 году монографию «Типы человечества», где утверждалось полное отсутствие родства между белыми и неграми, приближёнными к человекообразным обезьянам. Французский аристократ А. Гобино издал свой «Трактат о неравенстве человеческих рас». По его мнению, существует высший расовый тип — арийский, призванный господствовать над остальными.
В России крупнейший биолог Карл Бэр проницательно охарактеризовал расистские домысли: «Не есть ли такое воззрение, столь мало соответствующее принципам естествознания, измышление части англо-американцев, необходимое для успокоения их собственной совести? Они оттеснили первобытных обитателей Америки с бесчеловечной жестокостью, с эгоистической целью ввозили и порабощали африканское племя. По отношению к этим людям, говорили они, не может быть никаких обязательств, потому что они принадлежат к другому, худшему виду человечества. Я ссылаюсь на опыт всех стран и всех времён: как скоро одна народность считает себя правою и несправедливо поступает относительно другой, она в то же время старается изобразить эту последнюю дурною и неспособную и будет высказывать это часто и настойчиво».
К. М. Бэр был высоким научным авторитетом для Миклухо-Маклая. А вот высказывание другого авторитетного для него мыслителя — Н. Г. Чернышевского, который опубликовал ряд работ, посвящённых истории, антропологии. Он справедливо отмечал: «Политические теории, да и всякие вообще философские учения создавались всегда под сильнейшим влиянием того общественного положения, к которому принадлежали, и каждый философ был представителем какой-нибудь из политических партий, боровшихся в его время за преобладание над обществом».
В тот год, когда в Америке началась война за освобождение негров, во Франции вышла книга Катрфажа де Врио «Единство рода человеческого», где доказывалось физическое равенство рас. В 1865 году северные штаты победили южан и добились признания юридического равенства прав белых и чёрных. Но научные баталии антропологов продолжались.
Сравнительно немногие учёные понимали, что в науках о человеке многое ещё слабо изучено, недостаёт точных фактических данных, а потому и делать широкие обобщения слишком рано. Чарлз Дарвин в одном из писем высказал сомнения в том, что происхождение человека можно объяснить только результатом жестокой борьбы за существование: «Я никак не могу взирать на эту чудесную Вселенную и особенно на природу человека и довольствоваться заключением, что всё это результат грубой силы... Я очень ясно чувствую, что тот вопрос чересчур глубок для человеческого разума. С таким же успехом собака может размышлять об уме Ньютона».
Но и гипотеза Бога, сотворившего человека и наделившего его наилучшими качествами, ничего по сути не объясняет. Да и качества человеческие слишком часто очень далеки от идеала.
Многие заблуждения по поводу прогресса цивилизации связаны с тем, что люди склонны путать две очень разные вещи: культуру обобщённую (общественную) и личную; научные и технические достижения государств (цивилизаций) и развитие конкретного человека.