Два мужа для ведьмы

И не успела я додумать свою мысль, как вдруг напротив окна увидела странный силуэт, как будто бы кто-то, распахнув ставни и отодвинув в сторону занавески, прокрадывается в мою спальню. Я вся оцепенела, дыхание мне перехватило, а взгляд испуганно застыл.

Меж тем незнакомец тихонько спрыгнул с подоконника и, крадучись, пошел в мою сторону. Я хотела крикнуть, но губы меня не слушались. И только когда мужчина низко согнулся над кроватью, я увидела этот знакомый блеск в его глазах. Поняв, кто это сюда пришел, я смогла выдавить вопрос:

– Барон де Суарже? Что вы тут делаете в столь поздний час?

– Дорогая Милена, – садясь на кровать, мужчина дотронулся рукой до одеяла, нежно его погладил.– Дело в том, что я плохо сплю по ночам.

– И что? – постепенно приходя в себя, я недоуменно захлопала длинными ресницами.

– А то, что я хотел еще раз убедиться в том, что сделал правильный выбор.

– Но… как вы сюда попали? Зачем?

– Мне нужно посмотреть на тебя вблизи, а вдруг все не так, как показалось на первый взгляд. Знаешь ли, у меня есть маленькая особенность – ночью я вижу лучше, нежели днем, и поэтому…

А потом, взявшись за край одеяла, он резким движением отбросил его в сторону. Я сразу же вся съежилась и, поджав под себя ноги, стыдливо прикрыла руками что смогла. На мне была длинная до пят ситцевая ночная рубашка, снежно-белая, вся в рюшах, застегивающаяся под самым горлом, с длинными рукавами, закрывающими мне даже кончики пальцев. Вот только ночью я все время ворочалась, поэтому подол не прикрывал больше моих ног, а свободные рукава закатались выше локтей. Слава богу, хоть ворот надежно прикрывал грудь.

– Да что ж такое, – с досадой прошипел барон, его, наверное, совсем не привлекал мой ночной наряд. – Что это, ты – юная девица, а спишь укутанная, словно столетняя бабка?

– Но мне так теплее, – сказала я. – К тому же, если одеяло сползет, все будет благопристойно.

– Благопристойно? – хохотнул мужчина. – Вот это уже перебор! И что – вместо трепетной и страстной прелестницы, я могу заполучить себе в жены кислую ханжу? Ану-ка проверим…

Следующие его действия меня шокировали. Навалившись на кровать, барон резко схватился за длинный подол моей рубашки и, не успела я глазом моргнуть, как осталась полностью голой, так как он немыслимо ловко стащил ее из моего тела через голову, чуть не вывернув мне руки.

– Мамочки… – прошептала я, страшась позора. – Зачем вы так? Это неприлично.

– Милочка, через неделю ты станешь моей женой, – гоготнул мужчина, а в его сливовых глазах замерцали зловещие огоньки, – и я не хочу получить неприятный сюрприз в виде какой-нибудь калеки или холодной жабы. Ляг на спину, расслабься.

– Ну это уж нет, – всполошилась я и, схватив край простыни, на которой лежала, хотела было замотаться в нее. Вот только барон меня опередил, вырвав ткань из рук, он схватил мои запястья и крепко прижал к постели.

– А теперь раздвинь пошире ноги! – рявкнул он. – Ну же!

Страшась, что кто-то может нас услышать, я покорилась его приказу.

– Вот так-то лучше, – сказал барон. – Лежи и не вздумай шевелиться, а не то сюда прибегут слуги, и у тебя возникнут серьезные проблемы.

– Так нельзя… – мои глаза увлажнились, а губы вовсю дрожали от безысходности.

– Я ничего не сделаю тебе плохого, обещаю, – сказал мужчина, отпуская мои руки. – Если ты будешь меня слушаться, Милена. Я просто проведу кое-какой осмотр, и если все нормально, тихонечко уйду. Но если твоя мама, мадам Мари, меня обманула и твое тело имеет существенные изъяны… тогда я завтра, как ни в чем ни бывало, расторгну помолвку, и все. И да – золото тоже останется вам, я не привык отбирать свои подарки.

Зажмурив глаза и замерев в таком постыдном положении, я позволила барону облапить себя. Сначала он исследовал мою грудь. Положив на нее теплые ладони, легонько сжал, и когда я тихонько всхлипнула, почувствовав надвигающуюся на меня волну постыдного возбуждения, довольно хохотнул.

– Ага, значит, живая, – прошептал мужчина, опуская руки вниз живота и дотрагиваясь пальцами до нежных складочек кожи.

Мне было невыносимо стыдно, все тело трепетало, но я побоялась сопротивляться, чтобы и вправду не прибежали слуги, а потом они подумают невесть что, и распространят обо мне неприличные слухи по всей округе. А тогда… если еще и барон Экберт – вот сейчас – передумает брать меня в жены?

Вот уверенные мужские пальцы раздвинули нежные складочки, и я ощутила его горячее дыхание внутри сокровенного. Я не понимала, что он делает, поэтому немного приподняла голову и посмотрела туда. И вдруг увидела, что мужчина, наклоняясь совсем близко, высунул изо рта свой длинный язык, отчего-то раздвоенный на конце, словно у змеи, и погрузил его между моих половых губ. Я не поняла, что он им там сделал, к чему дотронулся, но внезапно непроизвольный сильный рывок подбросил мое тело вверх, заставив изогнуться в талии. И я тихо застонала. Мне вдруг захотелось еще раз испытать подобное, это ощущение вспышки и сладкой боли, расползающейся от сокровенного по животу и выше… Но барон отстранился. Коснувшись горячей и крепкой рукой моего нежного лица, проведя по губам, прикушенным от сдерживаемых стонов, он прошептал:

– Ты хорошая девочка, Милена. Цветущая и живая.

Я же не могла ему хоть что-то ответить, только взволнованно дышала, а еще крепко сжимала бедра, потому что странное ощущение, появившееся после касания мужского языка, никуда не делось.

– Вот тебе, возьми! – и мужчина протянул ко мне широко расставленную ладонь. На ней стояла маленькая коробочка.

– Что это?.. – дрожащим голосом спросила я, а по щеке моей непроизвольно потекла слеза.

– Возьми и открой, – не ответил на мой вопрос мужчина.

И что мне было делать? Приподнявшись на локтях, я как могла, прикрылась хотя бы своими длинными волосами, и осторожно, двумя пальцами взяла предмет. Легонько щелкнула застежка, коробочка открылась, и внутри нее я увидела кольцо. Крохотный синий сапфир едва мерцал в свете луны, а вокруг него тускло поблескивали брильянты.

– Это мне? – спросила я.

– Ну да, – и мужчина, отобрав у меня кольцо обратно, надел его мне на палец. – Вот теперь помолка может считаться состоявшейся, – сказал он.

– А что раньше?

– Я все-таки не был до конца уверен. Теперь же можешь хвастать, говоря всем, что ты – законная невеста барона Экберта де Суарже. А теперь прощай…

С удивлением я наблюдала, как огромный мужской силуэт растворяется в окне. Широко разведя полы все того же черного плаща, он взмахнул ими – и словно взлетел, как птица. Да, я могла и ошибиться, возможно, мужчина просто спрыгнул из подоконника, а плащ своеобразно развеялся. Но было что-то таинственно загадочное в этом движении-полете.

Внезапно я ощутила свою наготу, прохладу ночного воздуха, и кожа моя покрылась мелкими пупырышками. Найдя свою сорочку, я быстро ее одела на себя, сильно сожалея о том, что именно в эту ночь (по причине жаркой удушливости воздуха) не облачилась также и в панталоны, а потом укуталась в одеяло. Но все равно меня знобило. Странное и постыдное чувство бушевало в моей груди, мне хотелось, чтобы мужчина снова возвратился и продолжил свой осмотр, чтобы он сделал со мной что-то подобное – как делал Серж с маменькой, чтобы он навалился на меня…

«Но что за мысли? – я постаралась прийти в себя и вспомнить о добродетели, которой учила меня гувернантка. – Это что же, барон только что совратил меня? Хотя… Вот же, на моем пальце золотое кольцо, а значит, наши отношения законны, и в его власти делать со мною все, что ему заблагорассудится. Ан нет! Ведь мужчина и женщина могут считаться одним целым разве только после свадьбы, после того, как священник прочитает над ними венчающие молитвы. И я ведь еще как бы девушка, не принадлежащая ему… Или это был только сон? Нет, где бы я взяла кольцо?»

А потом, вспомнив, что моя спальня находится на втором этаже, я встала и побрела к окну. К моему удивлению, ставни были закрыты, а в таком случае, как же барон Экберт попал в мою комнату, что – разве он просочился сквозь стекло?