Страница 44 из 66
Эти "акулы", как считают, никогда не нападают на людей в лодках. Два человека, выказавшие больше веры, чем я, в рассказы рыбаков, подъехали на лодке к границе воды и швырнули за борт кусок мяса. Акула была тут как тут.
Это было сигналом для нас - начиналась потеха. Мы - двадцать три дурака - ждали на берегу. Уже облаченные в маски, ласты и респираторы, у каждого копье. Копья были солидные, на реактивной тяге и со взрывающейся боеголовкой.
Мы плюхнулись в воду и поплыли к наедающейся рыбине, развернутой фалангой. Она нас заметила, но сначала не атаковала. Она попыталась припрятать свой завтрак, чтобы один из нас, под шумок, не утащил его, наверное. Но всякий раз она натыкалась на силовые поля. Видно, скотина здорово испугалась.
Наконец, акула бросила мясо, развернулась и кинулась на нас. Вот это да! Секунду назад она была величиной с ваш палец, и вот уже она рядом и приближается все быстрее.
Наверное, около десятка копий попало в цель - я промазал - и они разорвали рыбину в клочья. Но даже после того, как ей снесло половину головы, когда внутренности вывалились наружу и волочились за ней в клубах крови, акула все-таки врезалась в нашу фалангу и челюсти сомкнулись вокруг одной женщины. Акула отгрызла ей ноги и только потом умерла.
Едва живую, мы вынесли несчастную на берег, где ее уже ждали врачи. Влив ей полную меру кровезаменителя и препарата "анти-шок". "Скорая помощь" помчала пострадавшую в госпиталь. Ей предстояло пережить агонию выращивания новых ног. Я решил, что пусть лучше на рыбу охотится другая рыба.
После того, как терапия перестала быть мучением, наша жизнь в Преддверии была довольно приятной. Никакой тебе военной дисциплины, хочешь - читай, хочешь - броди по округе. Но было одно - мы по-прежнему находились на службе, никто не собирался отправлять нас на заслуженный отдых, и сознание этого омрачало нашу жизнь. Мы были машинами, нас латали и приводили в порядок, чтобы снова бросить в ад. Нам с Мэригей предстояло отслужить еще по три года.
Но впереди было еще шесть месяцев отдыха, Мэригей выписали на два дня раньше меня, и она оставалась в городе, дожидаясь моей очереди.
Мои накопления составляли к этому моменту 89.274.601 доллар. К счастью, на Небесах пользовались кредитной системой, основанной на электронике, и все свое состояние я носил в кармане в виде маленького устройства с цифровым индикатором. При покупке вещи вы просто выстукивали на клавишах кредитный номер продающего и сумму, деньги автоматически перечислялись на его счет.
Размерами устройство не превосходило бумажника и реагировало только на отпечаток вашего большого пальца.
Вся экономика на Небесах была подчинена постоянному присутствию нескольких тысяч отдыхающих солдат-миллионеров. Скромный завтрак стоил сотню долларов, комната в отеле на одну ночь - по крайней мере в десять раз больше. Поскольку ИСООН освоили и владели Небесами, местная инфляция была простейшим способом вернуть наши боевые накопления обратно в оборот.
И мы развлекались с весельем отчаяния. Мы взяли на прокат флаер и туристические причиндалы, и отправились в путешествие по планете. Здесь все имелось: прозрачные реки, чтобы плавать в них, непроходимые джунгли, их луга и горы, полярные шапки и пустыни.
Нас идеально оберегали индивидуальные силовые поля - можно было спокойно спать совершенно без одежды в самой гуще снежного бурана. Если мы хотели, мы могли их выключить и непосредственно ощутить природу. По предложению Мэригей, мы, перед самым возвращением обратно к цивилизации, взобрались на гору посреди пустыни. Перед этим мы несколько дней ничего не ели, чтобы обострить восприятие - я до сих пор не уверен, что именно так: возможно притупить его - и мы сидели рядышком на головокружительной высоте, пропуская сквозь себя медлительный поток нашей жизни.
А потом - обратно в суету. Мы побывали в каждом городе планеты, и каждый был по своему великолепен, но в конце концов, мы вернулись в Облако и решили остаться там до конца отпуска.
Четыре недели мы наслаждались воздушной обителью, спустив при этом по полмиллиарда долларов. Мы ходили в казино, иногда проигрывали по миллиону за ночь, ели и пили все самое лучшее, что могла нам предложить планета, мы испробовали все, что только не было слишком уж жутким для наших относительно старомодных вкусов. Каждый из нас имел личного слугу, с жалованием побольше, чем у генерала.
Веселье отчаяния, как я уже говорил. Ведь если не произойдут радикальные изменения в ходе войны, у нас были микроскопические шансы выжить в течение следующих трех лет. Мы были как жертвы неизлечимой болезни, и пытались вогнать удовольствия целой жизни в какие-то полгода.
Хоть и малое, но у нас было утешение - мы будем вместе до конца войны, как скоро бы он ни наступил. Мне и в голову не пришло, что нас могут лишить даже этого.
Мы наслаждались легким завтраком, сидя среди прозрачных стен "первого этажа" Облака, любовались волнами океана у нас под ногами. Пришел посыльный и вручил нам наши приказы.
Мэригей была произведена в капитаны, а я в майоры - на основании наших послужных списков и результатов тестов, которые мы прошли в Преддверье. Я был назначен командиром группы, она - старшим офицером группы.
Но это были разные группы.
Мэригей должна была явиться в пункт сбора группы здесь, на Небесах. Я возвращался на Старгейт для "переподготовки".
Мы долго сидели молча.
- Я буду жаловаться, - сказал я неуверенно наконец. - Они не могут заставить меня принять группу.
Мэригей молчала, потрясенная. Это был конец - даже если война кончится, и мы вернемся на Землю, но в разных кораблях, то геометрия коллапсарных прыжков разбросает нас по разным векам. И скорее всего, мы уже никогда не увидимся.
Мы сидели так некоторое время, не прикасаясь к изысканной пище, не видя красоты небес и океана. Мы сознавали только присутствие друг друга и двух листков бумаги на столе перед, нами.
Между нами легла пропасть шире, чем смерть.
Мы вернулись в Преддверие. Я протестовал, но в ответ только пожимали плечами. Я пытался порекомендовать Мэригей в свою группу, мне сказали, что мой персонал уже набран и утвержден. Да ведь половина из них еще не родилась, говорил я. И тем не менее, он уже набран, отвечали мне. Я доберусь до Старгейта через сто лет, не раньше. Правильно, командование ударных групп строит планы в масштабах веков.