Сёстры

Лёжа на больничной койке, она думала: что будет, если беременность не сохранится? Не будет глобальных переворотов на старости лет, жизнь сохранит привычный уклад? В глубине души она была рада второму варианту. Однако за подобные мысли было стыдно: грешно думать о том, как избавиться от собственных детей, даже будущих. Неправильно это, не по-матерински.

Благо, смятение чувств на результате не отразилось: сохранение прошло успешно. Удостоверившись, что беременности ничего не угрожает, а будущие дети пока не планировали покидать утробу, врач выписала возрастную пациентку домой, посоветовав помнить о своём здоровье:

– Как прежде – уже не будет, – говорила Тамара Петровна. – Вы должны заботиться о себе и детях, чтобы всё закончилось благополучно. Внутренний настрой многое значит. Как можно чаще думайте о хорошем. Если что-то начнёт беспокоить – срочно обращайтесь в консультацию, не затягивайте.

– Как прежде – точно уже не будет, – соглашалась Вера.

***

Неделя шла за неделей. Живот стремительно рос и устраивал массаж внутренним органам. Вере было неловко появляться на улице. Одно дело – молодая девушка, готовящаяся стать мамочкой. Другое – тётка, которой впору нянчить внуков, а она сама собралась в роддом.

Она всё чаще ловила на животе оценивающие взгляды: реально в залёте или отожралась, распустила себя? Поэтому ближе к сроку она предпочитала выходить из дома по крайней нужде, чтобы не чувствовать неловкость под обстрелом взглядов окружающих.

Оставшиеся недели старалась отсыпаться, читать классику, сидя на балконе, перебирать Юлькины-Янкины хорошенькие вещички, которые бережно хранила все эти годы.

Вера помнила ту беременность – с предвкушением чего-то нового, волшебного, взрослого. Она, сама ещё молоденькая, дарила новую жизнь, несла любовь и ответственность за неё. Потом были безоблачно-счастливый дни, восторг и гордость. Были и выматывающие бессонные ночи, усталость, слёзы. И вот, когда, казалось, силы уже на исходе, Юлиана изменилась, стала спокойнее, осознаннее и интереснее.

Та беременность выросла в замечательную дочь – воспитанную, умную, красивую, целеустремлённую. Вера почувствовала, как на крохотный розовый комбинезончик начали падать крупные слёзы. Чего она ревела? Сама толком не знала.

Последние дни были особенно тяжёлыми. Вера ощущала себя трамваем, водитель которого пытался совладать с неповоротливой техникой. Она сильно поправилась, и это её здорово беспокоило. Легко худеть и восстанавливаться в 20 лет, а не за сорок, когда каждый килограмм борется за своё место на теле.

Но фигура – пока не главное. Главное благополучно родить. Когда не будет «тумбочки» впереди, уже станет легче. Осталось немного потерпеть, – утешала она себя. Осталось немного времени на спокойный сон и прежнюю жизнь.

Всё случилось утром 28 августа, когда Юлька-Янка успела уехать, чтобы готовиться к новому учебному году. Схватки усиливались, не давая передохнуть и собраться с силами перед следующими сокращениями матки. Она пыталась вспомнить дыхательные упражнения из школы для беременных, моральную подготовку, внутренний настрой, но боль брала верх.

– Ты должна, ты сможешь, – Вера давала себе установку между схватками. И вспоминала предыдущие роды: такое же ни с чем не сравнимое испытание, которое, впрочем, быстро забылось, когда крошка Юлька-Янка оказалась на руках и посмотрела своими маленькими внимательными глазками.

Казалось, шли долгие мучительные часы, хотя чёрная стрелка на здоровом циферблате не успела преодолеть и двух кругов.

Гриша, которому Вера велела ждать где-нибудь там, подальше, не выдержал и пришёл в палату, где правила боль. На нём лица не было, а от увиденного муж готов был упасть в обморок.

– Уберите его! – прокричала она.

– Присядьте там, мужчина, – добродушно указала на кушетку в коридоре немолодая женщина в белом халате. – Скоро ваши детки выйдут, уже на подходе.

– Скоро, – повторила Вера, почувствовав прилив сил. – Уже скоро всё останется позади.

Первой родилась Марта, и с первых минут она показала свой своевольный характер. Второй на свет появилась Майя – крошечное создание с невероятно осмысленным взглядом. Серые глазки искали ту, которая их родила, и ту, с которой девять месяцев провела в одной утробе.

– Ты молодец, – муж, которого снова пустили, поцеловал жену в растрепанные волосы, в лобик обеих малюток. – Мы справились. Главное испытание позади.

Однако главное испытание ждало их впереди.

***

После выписки из роддома тянущиеся дни были похожи как близнецы. Малышки не хотели «синхронизироваться», чтобы дать Вере хоть немного отдохнуть, поспать, спокойно сходить в душ, попить чаю. Майя требовала внимания, зато спала практически до утра. Её сестра Марта была привередливой и капризной. Перепутав день с ночью, она демонстрировала свой нрав, когда нормальные люди отдыхали. Если сестра просыпалась, то непременно присоединялась к ору.

Из-за хронической усталости Вера панически боялась сделать что-то непоправимое: недоглядеть за температурой в ванночке, заснуть стоя возле неё, накормить или напоить, добавив не то в бутылочки, оставить рядом травмоопасные предметы или другим способом подвергнуть их маленькие жизни опасности. Муж старался приходить пораньше, помогать, хотя тоже еле держался на ногах от недосыпания.

Юлиана предлагала взять академический отпуск или перейти на свободное посещение, чтобы приехать помочь. Мать, конечно, отказывалась. Дочь приложила столько усилий, чтобы поступить на бюджет. Училась она успешно. Если выпадет из обоймы, то не получит нужных знаний. А для медиков каждый параграф на вес золота, точнее, чьего-то здоровья. Мать не могла так рисковать.

– Станет легче. Будет лучше. Всё наладится, – вновь и вновь повторяла она, как заклинание.

Дни продолжали тянуться своим чередом. К новогодним праздникам Вера почувствовала, что заклинание стало исполняться. К 8 марта она вновь начала высыпаться. К началу следующего лета жизнь, казалось, вернулась в нормальное русло с учётом пополнения в семействе.

Оставалось дождаться, когда у Юлианы закончится сессия и практика, и она наконец-то сможет приехать домой. Несмотря на хроническую усталость и рождение двойни, Вера продолжала скучать по старшей дочери. Иногда закрывалась в её комнате, прижимала подушку, сохранившую еле уловимый запах, перебирала оставленные книги, тетради, фотографии.

Мать осознавала, что была больше привязана к старшей дочери. Ведь она знала Юльку-Янку лучше, дольше. А к младшим букет материнских чувств до сих пор не раскрывался. Вера понимала, что это неправильно: любить одного ребёнка больше двух, но ничего не могла поделать. Сердцу, как говорится, не прикажешь. Она старалась вести себя как хорошая мать, надеясь, что малышки никогда не почувствуют её смятения.

***

Звонок заставил близняшек насторожиться. Днём редко кто приходил: в основном спамеры, как их смешно называла мама. С ними она долго не разговаривала. Хлопнув дверью и звонко щёлкнув замком, она возвращалась к детям, чтобы продолжить занятия. Мама читала книжки, учила рисовать пальчиковыми красками, собирать фигурки, делать поделки.

Иногда приходила медичка. Каждый раз она зачем-то говорила, что забежала по пути – не могла не навесить двух красоток. И жутко радовалась, заставая близняшек на месте.

Приходу медички девочки не очень-то радовались. Мало того, что каждый раз она зачем-то показывала «козу», удивляясь, какие серьёзные девочки растут. Так вдобавок заставляла раздеваться и прикладывала разные холодные предметы, которые так раздражали.

Но в этот раз позвонили не спамеры и не медичка с противными железками. Хотя гостья тоже была в белом халате. Она была симпатичной и очень походила на маму. Её светлые волосы были аккуратно заплетены в косу. Очки в чёрной оправе ей были к лицу. Она искренне улыбалась и радовалась своему приезду.