Духовный мир животных

Белка служит прекрасным примером того, как мы делим животный мир на категории. Черные глазки-бусинки и мягкий рыжеватый мех (существуют и коричнево-черные варианты) выглядят очень мило. К тому же белка не угрожает человеку. Из забытых ею запасов по весне прорастают молодые деревья, так что эти зверьки способствуют распространению лесов. Короче говоря, очень симпатичное животное. Но мы забываем, что любимое лакомство белок – птенцы. Из окна кабинета я могу наблюдать и беличьи набеги на птичьи гнезда. Как только весной дрозды-рябинники замечают белку, карабкающуюся вверх по стволу, в их колонии начинается переполох. Они с криком мечутся среди деревьев, пытаясь прогнать агрессора. Белки – их злейшие враги, поедающие одного за другим покрытых пухом птенцов. Даже гнезда, устроенные в дуплах, не способны полностью защитить потомство, потому что ловкие передние лапки белки с длинными острыми когтями способны выудить птенцов и оттуда.

Так все-таки, белки злые или добрые? Ни то ни другое. Просто природа так распорядилась, что их внешний вид пробуждает в нас инстинкт защитников и вызывает положительные эмоции. Это никак не связано с приносимой ими пользой или вредом. Оборотная сторона медали, то есть поедание птенцов, которых мы тоже очень любим, вовсе не говорит о том, что белки плохие. Они просто голодные, и им надо кормить своих детенышей, которые полностью зависят от питательного материнского молока. Если бы эти зверьки могли удовлетворять свою потребность в протеинах за счет поедания гусениц бабочки-капустницы, мы бы вообще были в восторге. Чаша эмоциональных весов, без сомнения, на 100 процентов склонилась бы в их пользу, потому что вредители уничтожают наши овощные культуры. Но ведь гусеницы – это тоже детеныши, только в данном случае детеныши бабочек. И если они предпочитают использовать в пищу те же самые растения, что и мы, это еще не повод считать их врагами.

Правда, белок ничуть не заботит, к какой категории мы их отнесем. Они заняты тем, чтобы сохранять свой биологический вид в природе и при этом радоваться жизни. Однако вернемся к материнской беличьей любви. Неужели белка действительно чувствует что-то подобное? Такую сильную любовь к своему потомству, что готова пожертвовать собой? А может, это просто запрограммированное действие, являющееся следствием выброса гормонов в кровь? Наука склонна сводить подобные биологические процессы к безусловным рефлекторным механизмам. Но прежде, чем мы сухо и трезво оценим поведение белок и других видов животных, давайте посмотрим, как обстоит дело с материнской любовью у людей. Что происходит в организме матери, когда она держит младенца на руках? Является ли материнская любовь врожденным чувством? Наука отвечает: и да, и нет. Любовь – не врожденное чувство. Врожденными являются предпосылки ее развития. Незадолго до родов в кровь выбрасывается гормон окситоцин, который способствует возникновению сильной привязанности. Дополнительно высвобождается большое количество эндорфинов, оказывающих обезболивающее и успокаивающее воздействие. Этот коктейль из гормонов сохраняется в крови и после родов. В результате младенец видит абсолютно спокойную и положительно настроенную маму. Кормление грудью дополнительно подстегивает выработку окситоцина, и связь между матерью и ребенком еще больше укрепляется. То же самое происходит и у животных, в частности у коз, которых мы держим в своем лесном доме (они тоже вырабатывают окситоцин). У них знакомство матерей с козлятами начинается с облизывания детеныша после родов. Эта процедура укрепляет связь между ними. Вдобавок мать ласково блеет, детеныш отвечает ей тоненьким голоском, и они запоминают голоса друг друга.

Но если облизывание не состоялось – беда! Перед окотом животных помещают в отдельные боксы, чтобы им ничего не мешало. В калитке одного из боксов образовалась щель, через которую однажды сумел проскользнуть маленький козленок. Прежде чем мы это заметили, было упущено драгоценное время, и слизь на его шкуре высохла. В результате коза не приняла детеныша, несмотря на все наши усилия. Материнская любовь так и не возникла. У людей тоже порой случается что-то похожее. Если младенца в роддоме надолго разлучают с матерью, то возрастает вероятность того, что у нее не возникнет материнская любовь. Правда, все это выражено не так сильно, как у коз. Матери могут научиться любить детей. Здесь все зависит не только от гормонов. В противном случае усыновление было бы невозможно, так как при этом мать и ребенок иногда знакомятся друг с другом спустя несколько лет после рождения.

Таким образом, усыновление – это доказательство того, что материнская любовь может быть приобретенной и не является лишь безусловным рефлексом. Но прежде, чем углубиться в рассмотрение данного вопроса, я хотел бы поговорить об инстинктах.

Инстинкты – неполноценные чувства?

Мне часто приходится слышать, что сравнение чувств животных и людей не имеет смысла, так как животные действуют, повинуясь инстинктам, а мы – осознанно. Прежде чем мы выясним, следует ли считать инстинктивные действия чем-то менее полноценным, давайте посмотрим, что такое инстинкты вообще. Под этим названием наука объединяет действия, выполняемые бессознательно, то есть без предварительного обдумывания. Они могут быть врожденными или приобретенными, но им свойственна одна общая черта: они совершаются очень быстро, так как в них отсутствует фаза происходящих в мозге когнитивных процессов. Зачастую они вызываются выбросом в кровь гормонов (например, агрессия). Так, значит, животные – это автоматически действующие биороботы? Но прежде, чем выносить приговор, давайте посмотрим на себя. Мы ведь тоже не полностью свободны от инстинктивных действий. Вспомните хотя бы горячую плиту на кухне. Если вы нечаянно прикоснетесь к ней, то моментально отдернете руку, а не будете размышлять: «Что-то жареным мясом запахло и руке вдруг стало больно. Надо бы убрать ее с плиты». Нет, все происходит автоматически и без раздумий. Таким образом, инстинкты есть и у людей. Вопрос лишь в том, в какой степени они влияют на нашу повседневную жизнь.

Чтобы пролить свет на эту проблему, следует обратиться к новейшим исследованиям мозга. Институт Общества Макса Планка в Лейпциге опубликовал поразительные данные, полученные в ходе проведенных в 2008 году исследований. С помощью магнитно-резонансной томографии, которая способна отобразить на компьютере происходящие в мозге процессы, изучалось поведение людей, когда им предстояло принять решение (нажать кнопку правой или левой рукой). При этом порой еще за семь секунд до принятия сознательного решения было четко видно, к какому действию они придут. Таким образом, участники эксперимента заранее точно знали, какое действие совершат, хотя еще продолжали раздумывать. Следовательно, их действиями управляло не сознание, а подсознание. Роль сознания заключалась лишь в том, чтобы спустя несколько секунд найти объяснение своему поступку.

Поскольку эти исследования находятся еще в самом начале, пока трудно сказать, сколько процентов решений и какого рода принимается подобным образом и можем ли мы как-то защитить себя от таких проявлений подсознания. Тем не менее вызывает удивление тот факт, что наша так называемая свобода выбора в действительности не так уж и свободна. Разум лишь находит оправдание поступку, тем самым давая нашему уязвленному эго возможность почувствовать себя хозяином положения.

Итак, во многих случаях бразды правления берет в свои руки оппозиция – наше подсознание. Какая часть действий управляется сознанием, в конечном счете не так уж и важно, потому что поразительно большая доля инстинктивных реакций не влияет на переживание нами страха и печали, радости и счастья, не снижает интенсивность чувств. Ведь уже ясно, что эмоции – это язык подсознания, который в повседневной жизни помогает нам не утонуть в информационном потоке. Боль в руке от прикосновения к горячей плите заставляет действовать без промедления. Ощущение счастья усиливает позитивные действия, страх оберегает от принятия потенциально опасных сознательных решений. Лишь немногие проблемы, которые действительно могут и должны решаться путем размышлений, попадают в наше сознание и анализируются там в спокойной обстановке.