Сердцебиение

Иду в гостиную, открываю дверь, и замечаю, как девочка снова вздрагивает от моего появления. Странно, она боится, но всегда смотрит в глаза. Не отрываясь, поражая глубиной небесно-голубого взгляда.

— Тебе нужно поесть, — говорю я, понимая, что девушка не ела целый день. И вряд ли у нее это получится, когда я уйду на «званый ужин».

— Я не хочу.

— Мне плевать, чего ты хочешь. В холодильнике много продуктов, иди и поешь.

— Я не хочу, — твердит она, начиная меня злить.

— Ну как хочешь. Вставай, пошли.

— Куда? — хлопая длинными ресницами, спрашивает она.

— В комнату, — указываю взглядом в сторону спальни.

— Не пойду. Если ты думаешь, что после того, как меня поцеловал, я покорно лягу с тобой в кровать, то ты ошибаешься, — неожиданно дерзко заявляет она, поправляя ворот рубашки, закрывая грудь. А мне вдруг становится смешно. Если бы я хотел затащить ее в кровать, я бы уже давно это сделал. Злата, святая невинность. Время идет, через час меня ждет Ваха, и мне нужно поторопиться. Надвигаюсь на нее, смотря, как она вжимается в спинку дивана и все равно смотрит мне в глаза, покоряя красивым цветом. Хватаю ее за руку и тащу за собой, преодолевая сопротивление. Швыряю на кровать, открываю тумбу и достаю оттуда наручники. Смотрю, как девочка в ужасе пытается сползти с кровати. Она видно совсем за монстра меня принимает, раз думает, что я способен ее изнасиловать. Нет, девочка, я, конечно, не против пристегнуть тебя к кровати и долго ласкать твое тело, но только лишь по твоему желанию, а не так, как ты сейчас думаешь.

— Я буду кричать, — сдавлено говорит она, продолжая отползать от меня. Сейчас мне так хотелось просто взять ее и встряхнуть. Дурочка, она вообще не понимает, во что ввязалась. Хорошо, я ее не убью, не смогу. Но есть другие, которые сделают это безжалостно, невзирая на ее голубые глаза и невинный вид. Мы теперь оба приговорены.

— Слушай меня, малышка, мне просто нужно уйти. Максимум на пару часов. Я не могу оставить тебя здесь просто так. Уж извини, твои попытки сбежать не прибавляют доверия. Поэтому устройся поудобнее, и будь хорошей девочкой, — говорю я, слегка ухмыляюсь, когда малышка выдыхает, понимая, что я не собираюсь ее трогать. Беру ее запястье и приковываю к кованой спинке кровати. Максимально низко, чтобы ее рука не сильно затекла.

— Ты же хорошая девочка? — спрашиваю я, закидывая маленький ключик от наручников себе в карман. Злата молчит, сжимая губы, дергает прикованную руку. В какой-то момент в ее глазах страх меняет огонек дерзости. А у меня дух перехватывает от того, как поднимаются ее нереально длинные ресницы, и она смотрит на меня без ужаса и паники. Разглядывает. Только мне не понятно, что она хочет во мне разглядеть. Наверное, обдумывает, как от меня сбежать, просчитывает глупые варианты. Правильно делает. Я бы тоже на ее месте бежал бы от такого психопата. Я бы и рад отпустить эту птичку на волю, не место ей в клетке. Но не могу…

Смахиваю с ее лица упавшие волосы, отмечая, насколько они мягкие и шелковистые. И в этот момент в моей голове возникает ненужная мысль, что вот так выглядит моя смерть. Она не уродлива и костлява. От нее пахнет луговыми травами, а не смрадом. Она чиста, наивна и очень красива, и она убьет меня. Уже, сама того не подозревая, со вчерашнего вечера начала медленно убивать.

Поднимаюсь с кровати, иду на кухню, достаю из холодильника маленькую бутылочку воды и печенье из шкафа. Приношу все в спальню и кладу на кровать возле Златы. Включаю небольшой телевизор, висящий на противоположной стене, кидаю пульт на кровать.

— И не вздумай кричать, это бесполезно. Во-первых, на окнах и двери шумоизоляция, во-вторых, поверь, соседи здесь не очень сердобольные и не помогут тебе, — предупреждаю я, зная, что за стенкой живет семейка наркоманов, которые содержат притон.

— Не скучай крошка, я постараюсь быстро к тебе вернуться, — говорю я, выходя из комнаты, слышу, как девушка что-то тихо говорит мне вслед, скорее всего посылает проклятья. Я уже давно проклят, так что ничего нового для себя не услышу.

— Так вот, Ярослав, — говорит Ваха, называя меня по имени, потому что за столом сидит его жена и гостеприимно подкладывает мне салат и мясо, приговаривая, что обидится, если я все не съем. И я давлюсь едой, надев на себя маску довольного человека, который пришел в гости к друзьям. — Есть такая гора Хвамли на северо-западе Грузии. Там была обнаружена могила святого Георгия и каждый сороковой день после Пасхи там отмечают праздник «Хвамлоба», во время которого собирается множество людей, — продолжает Ваха, а я не могу понять, что за игру он затеял. К чему весь этот маскарад. Нет, я хорошо изучил этого седовласого пятидесяти пятилетнего мужика. Он всегда вежлив и учтив, даже с врагами он общается как с уважаемыми людьми, а после хладнокровно приказывает пустить им пулю в лоб или по-тихому придушить струной. Но ни одного из них, он не звал в свой дом и, наверное, не рассказывал про горы и национальные праздники. Он продолжает говорить, вспоминая один из таких праздников, а я посматриваю на часы, понимая, что нахожусь здесь уже больше часа.

— Ты куда-то торопишься? Тебя кто-то ждет? — спрашивает Ваха, отставляя свою тарелку, вытирая тонкие губы белоснежной льняной салфеткой.

— Да, меня ждет молодая прелестная девушка, — хочешь обмануть собеседника, говори ему правду, но так, чтобы он не воспринял твои слова всерьез. Ваха усмехается, прекрасно зная, что у меня нет никакой девушки, и я просто трахаю элитных шлюх, которых он мне предоставляет, или Настю.

— У Вас есть девушка? — с интересом спрашивает его жена.

— Не то чтобы есть, я бы сказал, у нас все только начинается.

— О, это прекрасное время, когда отношения только начинаются. Цените его, оно неповторимо, — загадочно произносит женщина. Интересно, она знает, кто ее муж на самом деле? И как заработал на этот особняк в элитном районе и весь свой бизнес?

— Принеси нам кофе в мой кабинет, — обрывает ее Ваха, недовольный откровениями жены.

— Пошли, Ярослав, покурим, — он поднимается со стула, поправляя идеально выглаженную рубашку, и указывает мне в сторону кабинета.

— Проходи, дорогой, садись куда хочешь, — Ваха указывает на кожаные кресла в его огромном кабинете. Он подходит к бару, наливает пару бокалов виски, протягивая мне один. Ну давай, не тяни, говори, зачем звал, повторяю я про себя, внимательно следя за его движениями. Я отдавал себе отчет, что все эти посиделки не просто так. Только какую игру он затеял, я пока не понимал. Но Ваха не торопится, отпивает глоток виски, садясь в противоположное кресло и как всегда перед разговором, выдерживает театральную паузу. В такие минуты я представляю, как пускаю пулю в его лоб. И не издалека, а в упор, глядя в глаза, чтобы точно знал, кто и за что его убил.

— Как прошло последнее дело? — спрашивает он, осматривая картины с природой, которыми увешаны все стены.

— Я думаю, ты уже знаешь, как оно прошло, раз перевел деньги на мой счет.

— Результат меня устраивает. В прочем, как и всегда. Я хочу знать, может, возникли какие-то трудности? — совершенно спокойно спрашивает он, а по моему позвоночнику проходит легкий холодок. Нет. Не может быть, что он знает про Злату.

— Нет. Никаких проблем не было, — четко отвечаю я, залпом выпивая виски. Ваха прекращает осматривать свои картины, поворачивается ко мне и смотрит в глаза, будто считывает нужную ему информацию. И я позволяю ему читать в моих глазах то, что он хочет увидеть, то есть полную уверенность в своих словах.

— Вот и славно, — Ваха немного подается ко мне, хлопает по плечу.

— Через неделю сюда приедет один очень несговорчивый партнер. Так вот, он захочет посетить клуб «Рио». С ним будет пара охранников и девушка.

Нужно устранить его в этом клубе в туалете, но перед смертью передать маленькое послание от меня. И кое-что узнать. Его фото и что нужно узнать, я скажу тебе в день выполнения заказа.

— А если он не пойдет в этот клуб?