Иллюзия счастья

— Да нет, ничего страшного, но мне придется встретиться с одним нужным нам человеком.

— Хорошо. Когда? Завтра?

— Нет, милая, сейчас, через полчаса.

— Как сейчас? Уже почти ночь!

— Милая, я тоже не в восторге. Но он улетает рано утром в Штаты и неизвестно когда вернется. Α мне очень нужно с ним поговорить, обсудить кое-какие дела. Это бизнес, детка, — усмехается Эд, пытаясь смягчить наш разговор.

— Ну ты что, Викуль? Расстроилась? Я и сам не рад. Но так надо, это же все ради нас, ради нашего будущего и будущего наших детей. — Да, я расстроилась почти до слез, которые я стараюсь ему не показывать, отворачиваясь к окну. Я как маленькая девочка хочу, чтобы Эд все бросил и остался со мной. Я долго выбирала это чертово белье, чулки, надеясь, что мы устроим ночь любви как раньше без границ и правил. Последнее время я была не в себе после смерти отца, и наш редкий секс проходил скорее на автомате, по отлаженному механизму.

— Вик? Посмотри на меня, — просит меня Эд, паркуясь возле нашего дома. Поворачиваюсь к мужу, стараюсь не показывать свою обиду, но у меня никогда не получалось скрывать свои эмоции. — Милая, наш вечер не отменяется. А всего лишь откладывается на пару часов. Я постараюсь быстро вернуться, — я просто киваю головой и молчу. Эд хватает меня за платье, тянет на себя и тут же впивается в губы, целует, не быстро и мимолетно, а как раньше, долго, нежно, лаская мои губы. И все, вся моя обида на него тут де исчезает, я, как всегда, забываю обо всем в его объятиях. Эдик отстраняется от меня, заглядывает в глаза, слегка улыбается, заметив мою улыбку.

— Вот так-то лучше. Не грусти. Итак, платье можешь снять, а все остальное оставь и жди меня. И туфли тоже не снимай. А я куплю по дороге твоего любимого вина, темный шоколад. Хорошо? Я постараюсь закончить раньше, — киваю ему в ответ, понимая, что веду себя как ребенок. Эд действительно старается для нас и я должна его поддерживать, понимать, не быть эгоисткой. Эдик ещё раз меня целует, шепчет, что скоро вернется, приказывает его ждать.

В тот вечер, впервые за семь лет нашего брака, я так и не дождалась мужа домой. После четырех часов ожидания и, наверное, десяти звонков на его телефон, я получила от него ответ одним сухим сообщением. «Вика, меня не жди, я задержусь. Ложись спать. Утром я все объясню» Я хотела ему перезвонить, потому что переживала за него. Но в ответ мне монотонно отвечал лишь автоответчик.

ГЛАВА 2

Так бывает, что Вы настолько уверены в человеке, что ни грамма не сомневаетесь в его словах, они для Вас — неоспоримая истина. Вы верите ему безоговорочно. Потому что за долгие годы, что вы вместе, он ни разу Вам не соврал, не подвел Вас. У Вас никогда не возникало и крупицы сомнения в правдивости его слов. Вы знаете в этом человеке каждую черточку, родинку, он — словно часть Вас. Очень дорогая и любимая часть.

Я практически не спала всю ночь. Я ждала Эдуарда. Обрывала его отключенный телефон, не понимая, что происходит. Это так на него не похоже. Он всегда ночевал дома, за исключением его командировок по работе. Да, они в последнее время были часто, но я всегда знала, где он и что делает. Бывало, он задерживался на важных встречах и переговорах допоздна, но всегда отвечал мне. Меня переполняло волнение, что все это неспроста. В голове мелькала навязчивая мысль, что с ним случилось беда, у него неприятности, в которые он просто не хотел меня посвящать, чтобы не расстраивать.

Как странно, когда мы волнуемся за любимых и родных людей, мы почему-то всегда предполагаем, рисуем у себя в голове самые страшные и навязчивые картины. Я гнала эти мысли, говоря себе, что все хорошо. С ним все хорошо. Он придет и все мне объяснит, успокоит. Я сама не заметила, как уснула уже под утро, просто провалилась в сон. А проснулась от звука захлопывающейся двери ванной комнаты.

Соскочила с кровати в одном нижнем белье, которое я почему-то так и не сняла. Оглядела комнату ещё затуманенным от сна взглядом, замечая на стуле небрежно брошенный пиджак мужа, в котором он был вчера, и рядом на полу его идеально начищенные туфли. Всегда поражалась этому факту. Как у него получалось не замарать обувь, проходив в ней целый день?

Накидываю на себя белый халат, иду в ванную на звук льющейся из душа воды. Замираю в дверях при виде обнаженного Эдуарда, стоящего с опущенной головой под горячими струями воды. Он весь напряженный или очень уставший, стоит под душем, оперевшись руками на стенки душевой. Внутри вновь нарастает волнение от ощущения чего-то плохого. Эдуард словно замкнулся в себе, в своих мыслях, стоит неподвижно, не замечая моего присутствия. Подхожу ближе, замечаю его белую мятую рубашку, брюки, сложенные в корзину для белья. Сажусь на край ванны, наблюдая за ним, осматривая его всегда подтянутое, красивое тело. Изучаю его напряженную позу, боясь потревожить его из-за неотступающей внутренней тревоги.

Через какое-то время Эд словно приходит в себя, выпрямляется, тянется за шампунем, замечает меня. Приоткрывает душевую, слегка улыбается, лишь уголками губ с прежней усталостью в глазах.

— Почему не спишь? Рано еще, — спрашивает он, начиная мыться.

— Что случилось? — задаю вопрос, который не дает мне покоя.

— Ничего. Все хорошо, — буднично отвечает он.

— Ничего? Почему ты не ночевал дома? Ты обещал все объяснить! — требую от него ответа.

— Вик, у меня выдалась трудная, бессонная ночь. Я устал и вымотался. Приготовь мне завтрак. Я объясню все тебе за столом, — спокойно отвечает он. — Не превращайся в сварливую жену со сковородкой в руках, — усмехается он. Α я не знаю, что ему сказать. Мне на самом деле хочется закатить скандал. Я тоже не спала этой ночью, устала от собственных мыслей и переживаний. Я дико за него волновалось! Все это мне хочется крикнуть ему в лицо. Но я не смею, поднимаюсь с бортика ванны. И, громко хлопнув дверью, иду на кухню.

Готовя завтрак, я немного успокаиваюсь. Эд прав, я не хочу быть сварливой женой, я должна дать ему немного отдохнуть после трудной ночи. Он спустится и все мне объяснит. Все хорошо, я зря завожусь. Мне просто нужно спокойно его выслушать. Эдуард спускается ровно тогда, когда я ставлю на стол завтрак для него, и черный свежий кофе для себя. Я не ем по утрам. Только кофе. Мой завтрак начинается после одиннадцати, до этого времени мой организм просто не принимает пищу. Папа всегда ругал меня за это, говоря, что я испорчу себе желудок. Но я так и не смогла избавиться от этой вредной привычки.

Сажусь напротив мужа, отпиваю горячий кофе, смотря на Эдуарда в упор, в ожидании его объяснений. Α Эд молчит. Медленно и аккуратно ест свой чертов завтрак, не обращая внимания на мой обеспокоенный вид. Так проходит минута, две, пять, десять. Не выдерживаю, резко поднимаюсь со стула, подхожу к окну, облокачиваюсь на подоконник. Смотрю нa улицу, изучая погоду за окном. Молчу, сжимая губы. А на самом деле, внутренне я задаю ему вопросы. Но не произношу их, давая Эдуарду почувствовать мое негодование.

Это заложено во мне с детства. Когда я обижена, рассержена или расстроена, я замолкаю. Не разговариваю ни с кем, не произношу ни слова. Я кричу внутри. Γромко безмолвно кричу, и Эд это знает. Через пару минут моего внутреннего диалога и немых вопросов, Эдуард встает, подходит ко мне, обнимает за талию. Притягивает меня к себе, преодолевая сопротивление. Он знает все мои слабые места. Он знает, как я млею от его ласк, забывая все и всех в его сильных руках. И Эд всегда этим пользуется, обезоруживая меня своей лаской. Убирает мои волосы в сторону, проходится теплыми губами по моему затылку, находит чувствительное местечко за ухом, нежно целует, вызывая во мне табун мурашек, пронизывающих мое тело от кончиков пальцев ног до макушки. У каждой женщины есть своя эрогенная зона. И моя зона удовольствия — вот это место и мочка уха. Эд в шутку говорит, что меня можно пытать этой лаской, просто целовать местечко за ухом, покусывать мочку, и я выдам все тайны Вселенной. И это так. Я просто таю, когда он это делает, откидываю беспомощно голову ему на плечо.