Страница 6 из 54
В итоге наша система военного образования проделала путь от одной из лучших в мире до не скажу, худших, но довольно средних показателей, является печальным подтверждений этой истины.
Символично, что из центрального здания на Соломенской площади «Державний Університет Збройних Сил України» перевели на территорию бывшего среднего военного училища, где готовили техников самолетов, чья максимальная должность — капитанская, а здание отдали под наш «справедливый» суд.
СЛУЖБА ОФИЦЕРОМ
По окончанию военного училища я в звании лейтенанта был распределен во 2-й зенитный ракетный дивизион Луцкого зенитно-ракетного полка, который входил в 8-ю отдельную армию ПВО. Дивизион располагался на 42-м километре трассы Луцк — Владимир-Волынский. Основной задачей дивизиона было прикрывать пусковые шахты Луцкой ракетной дивизии стратегического назначения, и вместе с ними и все остальные объектов военного и народного хозяйства Волынской и Львовской областей.
Лейтенант Дьяков В. В., г. Острава, 1968 г.
Здесь хочу дать небольшую справку о том, что из себя тогда представляли войска ПВО. В Советском Союзе в их состав входило: два округа ПВО, восемь отдельных армий (территория Украины и Молдавии была в сфере ответственности киевской армии) и один отдельный корпус ПВО, которые замыкались на главное командование войск ПВО во главе с главнокомандующим. Войска ПВО состояли из трех основных родов войск: радиотехнических, зенитных ракетных и истребительной авиации и войска. Также в состав войск ПВО входила армия противоракетной и противокосмической обороны (ПРО-ПКО), станции предупреждения о ракетном нападении (СПРН) и станции слежения за космическими объектами.
Почти все воздушное пространство СССР и прилегающих стран контролировалось радиотехническими войсками. Зенитно-ракетные войска и истребительная авиация находились в пятиминутной готовности действовать дежурными силами и в 15-минутной готовности к пуску дежурных ракет. Дивизионы и эскадрильи несли боевое дежурство тоже по графику. Вот в таких войсках я прошел службу от солдата до офицера.
Луцкий полк состоял из 4 ЗРДн, каждый был вооружен зенитно-ракетным комплексом С-75В. Что очень сильно удивило по прибытию в дивизион, так это большой некомплект офицеров. В стартовой батарее один комбат, ни одного командира взвода. В радиотехнической батарее из 8 офицеров только 5. Как поддерживать комплекс в боевом состоянии — непонятно. Некомплект офицеров дивизионов составлял 40–45 %. Нагрузка особенно на начальника 2 отделения и командира стартовой батарее была неимоверная. В стартовой батарее находилось 6 пусковых установок, 6 заправленных и заряженных на пусковые установки дежурных ракет, система управления стартом (СУС). Технологический поток по сборке и заправке ракет — 6 тягачей с транспортно-заряжающими машинами и седьмое сооружение (хранилище) с 18 ракетами. Все это надо было поддерживать в боеготовом состоянии, настраивать и обслуживать. Плюс, наряды, и, главное, готовиться и проводить занятия по всем предметам боевой и политической подготовки. Во втором отделении радиотехнической батарее, кроме начальника, на 4 системах кабины «А» был один офицер на СДЦ. На приемо-передающей системе кабины «П» вообще офицера не было. О настройке систем речи не было. Он успевал только проверять параметры, определяющие боевую готовность систем и всего. На остальное ни времени, ни сил не хватало.
Когда дивизион заступал на боевое дежурство, выделялись оперативные дежурные, которые сутки несли боевое дежурство на дивизионном командном пункте (ДКП) и должны были обеспечивать приведение дивизиона в боевую готовность в течение пяти минут.
Условия службы были тяжелейшие, на износ. Про такую службу в армии писатель Владимир Войнович говорил: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется».
Такая ситуация с некомплектом офицерского состава сложилась из-за того, что начали поступать на вооружение новые комплексы дальнего действия С-200. Офицерские кадры перераспределили за счет дивизионов С-75 и С-125 — подразделения с новой техникой укомплектовывались офицерами на 100 %. При этом в военных училищах, которые перешли на обучение новой технике, первый выпуск ожидался лишь через четыре года.
Когда дивизион не нес боевое дежурство, тогда каждый офицер, за исключением командира дивизиона и его заместителя, согласно графика заступал в наряд дежурным по дивизиону (по части) на сутки. Он отвечал за несение службы внутренних нарядов и караулов. В среднем, даже при таком некомплекте в наряд заступал один раз в неделю.
При заступлении дивизиона на боевое дежурство, продолжительность дежурства — один месяц, предшествовала проверка готовности дивизиона. Создавалась комиссия из офицеров управления полка, которая прибывала в дивизион. Начиналось с проверки перевода дивизиона в готовность № 1 по временному нормативу, затем наносился удар воздушного противника (имитированными или реальными целями). Плотность удара была не ниже огневых возможностей дивизиона, а то и превышала. На всех системах проверялись параметры определяющие б/г, операторы PC проверялись на точность сопровождения целей, стартовые расчеты — на заряжание ПУ. Переводился ЗРК в «боевой режим», проверялись ответчики дежурных ракет. Заканчивалась проверка принятием зачетов у офицеров по проведению контроля функционирования ЗРК (норматив 4; 4,5, 5 минут, соответственно, оценка «отлично», «хорошо», «удовлетворительно»). Кто выполнил норматив, допускался к несению боевого дежурства в качестве начальников дежурных смен. Начальниками сокращенных боевых расчетов назначались командир дивизиона, начальник штаба и заместитель по вооружению. Лишь заместитель командира дивизиона по политической части никуда не назначался и не был задействован в выполнении боевой задачи. Даже подстраховать в экстренных случаях кого-нибудь из номеров боевого расчета не мог, так как не знал ни боевой техники, ни порядка ее применения.
По результатам проверки отдавался приказ по части «О несении боевого дежурства зенитно-ракетным дивизионом», где перечислялись сроки перевода в дивизионную боевую готовность, отдавались приказам начальники сокращенных боевых расчетов и начальники дежурных смен.
Первого числа текущего месяца в дивизион прибывал командир части или один из его заместителей со знаменем части. Проводился ритуал, зачитывался приказ о заступлении на боевое дежурство, назначался сокращенный боевой расчет и дежурная смена. Поднимался флаг на флагштоке под исполнение гимна. После слов командира: «Сокращенному боевому расчету на боевое дежурство заступить» дивизион проходил торжественным маршем.
Сокращенный боевой расчет прибывал на дивизионный командный пункт, проверялась готовность техники, и начальник смены докладывал оперативному дежурному полка, оперативный дежурный полка ПВО докладывал оперативному дежурному КП корпуса ПВО, тот докладывал оперативному дежурному КП армии ПВО, оперативный дежурный, КП армии — дежурному генералу ЦКП войск ПВО страны, где высвечивался красный флажок на карте страны. И так по всему Союзу первого числа каждого месяца происходила смена дежурных зенитных ракетных дивизионов. Так что при боевом дежурстве на офицеров нагрузка увеличилась вдвое. Плюс, занятия с личным составом по боевой подготовке. Особенно выматывало то, что на каждое занятие с личным составом, а это и техническая подготовка, и специальная, и физическая, и строевая, и стрелковая, и защита от ОМП — нужно было писать план-конспект. Комбаты проводили еще занятия по политподготовке дважды в неделю — на них тоже конспект. Кроме того, у каждого офицера отрабатывался план личной подготовки, где в специальных рабочих тетрадях отрабатывались темы этого плана. Вся литература и рабочие тетради хранились в секретной библиотеке. Утром после развода офицеры получали секретную литературу и шли на занятия в классы, или на материальную часть проводить занятия, или настраивать техники.