Страница 40 из 43
Почти синхронно со словом куранты в русском языке появляется его синоним авизы (встречаются варианты ависы и адвизы). Впервые слово упоминается в письме из приказа Тайных дел к иноземецу Ивану Гебдону (1661 г.). К моменту приезда Гебдона в Голландию в Европе разнеслась весть о поражении русских войск под Чудновым и взятии в плен Шереметева: 27 сентября – 4 ноября 1660 г. около местечка Чуднов войска Речи Посполитой в союзе с крымскими татарами нанесли тяжелое поражение русско-казацкой армии под командованием боярина Василия Шереметева и наказного гетмана Тимофея Цецюры. Об этом событии рассылались по Западной Европе «рукописные листы». Гебдон купил несколько таких «листов» и послал их в Москву. Вместе с тем, хотя он и сам не знал, что в этих листах правда и что вымысел, он подал Ордину-Нащокину мысль прислать в Голландию опровержение «ложных» вестей для печати и рассылки по государствам. В результате было составлено «образцовое письмо» о сражении под Чудновым, с которого следовало напечатать авизы для последующего распространения. «Как к тебе ся наша грамота придет, – сообщалось в указе Тайного Приказа, адресованного Гебдону, – а авизы печатные в Немецкихъ государствахъ и в ыных городех о побое нашего боярина и воеводы Василья Борисовича Шереметева с товарищи… учнут выходить, и ты б те ависы покупал и после тех ависов велел напечатать авизы другие по образцовому писму, каково к тебе послано под сею нашего великого государя, грамотою»494.
Если слово куранты – прямое заимствование из голландского языка, то итальянская по происхождению лексема авизы, вероятнее всего, заимствована через посредство других европейских языков, скорее всего немецкого. В XVII в. слово аviso использовалось в названиях многих немецких газет. Однако из числа возможных посредников нельзя исключать и польский язык, поскольку слово awis в значении ‘газета’ употреблялось в Польше. Термином авизы пользовался в своих донесениях из Варшавы прибывший туда в качестве резидента в 1674 г. стольник В. М. Тяпкин. Но могли быть и другие варианты заимствования. He исключено, что ставшее интернациональным слово пришло в Россию одновременно через разные языки. Появление в русском языке на рубеже 1650–1660-х годов сразу двух новых слов для обозначения газет свидетельствует о том, что иностранная пресса начала входить в повседневную жизнь политической элиты России495.
Непосредственное руководство разведкой на государственном уровне в эти годы осуществлял лично Петр I, который в ряде случаев лично адресуется к руководителям зарубежных миссий России. Так, Б. И. Куракин, находившийся на посту посла России в Гааге с октября 1711 г. и выполнявший фактически роль русского канцлера за границей, получает «генваря во 2 день 1719 г. указание Петра провести разведку главной военно-морской базы Швеции Карлскруны:
«Господин подполковник!.. Понеже о состоянии карлскронскаго гавана [гавань] по се время никто у нас не знает, того для зело нужно, чтоб вы сыскали двух человек таких, которые там бывали, а имянно: одного из морских офицеров или шипаров, а другова, которой бы знал инженерской наук, хотя мало, и чтоб они друг про друга не знали, а нанять их так, чтоб сделать с ними тайную капитуляцию [договор, соглашение о чем-л. на определенных условиях] и чтоб они из Любка [Любека] поехали туда будто службы искать и осмотрели все, а в запросах бы нам [там] учинили так, чтоб их не приняли, и когда не примут, тогда б, возвратясь в Любек или Данцих, приехали к нам, а ежели можете таких сыскать, кои там были год или два назад, то б всего лутче, и чтоб сие зело было тайно и для того обещай им доволную плату»496. Как видим, Петр предлагает легенду, под которой в Карлскруну должны отправиться специально отобранные люди – якобы поехали искать работу, но в запросах вели бы себя так, чтобы им отказали в приеме.
Такие два человека были найдены. 30 июля 1719 г. Петр I пишет «из флота от острова Ламелант» Куракину: «P.S.*Благодарствую за двух человек, за голанца и француза, которые о известной своей негоциации, возвратясь, нам сказали, а особливо первой зело обстоятельно о флоте, только немного поздно, ибо мы уже начали, а они приехали; и буде война сего году не окончается, то заранее таких людей посылать и чтоб кончае в марте у нас стали. Не изволь жалеть денег, заплачено будет, а посылать надобно морских, ибо француз зело обстоятелно сказал о другом, а о флоте тупенко»497.
Здесь и далее знаком * издатели отмечают начало фрагментов, написанных тайнописью.
Не проходит и двух лет, как Петр вновь обращается к Куракину. На сей раз его интересует разведывательная информация о британском военно-морском флоте: когда, возможно, будет завершено приведение флота в боевую готовность и когда флот выйдет в море для ведения боевых действий, если таковое состоится.
«Господин подполковник! Писмо ваше, на нынешней почте присланное, мы получили, в котором пишете, * что из Англии к вам не пишут, но в курантах обстоятельно о том в Голандии обстоятельно печатано, чему я непомалу удивляюсь, понеже сие дело главное есть, чтоб ведать о их флоте, ибо ежели будем безвестны, то может какое бедство случится. Того ради пошли нарочно человека, хотя и не одного, в Англию, дабы там были, и ежели вооружают, то б дождались: первой, когда будет флот совсем готов, чтоб приехал к вам, а другой, когда пойдет из Англии, чтоб с тем к вам приехал, дабы мы совершенно о том сведомы были и могли по тому поступать… Ежели противное будет [о чем выше написано], то не худо чтоб человека какого прислали, дабы подлинно и обстоятелно о всем сказать мог». Из Санкт-Питербурха, марта в 16 день 1721 г.»498.
Речь шла о заблаговременном получении разведывательной информации. В следующем письме, написанном через неделю, русский царь повторяет свое указание найти нужного человека, чтобы отправить его в Англию для разведки вероятных приготовлений военно-морского флота к участию в Северной войне против России. На сей раз Петр дает рекомендации по поводу желательного мотива привлечения к сотрудничеству – «из англичан же противных двору»: «Господин подполковник*. Необходимая нужда требует, дабы вы человека какого послали в Англию, а лутче б чтоб из англичан же противных двору, приняв онаго в службу, дабы оной там был и на флот смотрел, и ежели будут екипировать, писал; а когда станет на рейд выходить, чтоб к вам ехал, которого немедленно пришлите сухим путем к нам, для которого мы нарочно к вам куриера посылаем, дабы со оным скорея к нам тот ваш посланной приехать мог.
Петр. Из Риги, марта в 23 день 1721-го»499.
Военно-морскую, равно как и военную, разведывательную информацию продолжали собирать дипломатические представители России за рубежом. Увеличение числа русских подданных, выезжающих в Гамбург, стало предпосылкой создания в 1709 г. здесь российской миссии. 5 марта 1709 г. немец Иоганн-Фридрих Беттигер был назначен резидентом – главой российской миссии в Гамбурге и Нижней Саксонии. Выписка из донесения резидента «Бетхера Государю из Гамбурга» от 4 июля 1720 года:
«О кораблях, которые здесь на счет миссисипской компании [французская колония Луизиана] изготовляются, о которых я напредь сего доносил, я уведомился, что еще шесть кораблей от 40 до 50 пушек строить будут и чают, что оные до зимы во Францию идти не могут, а прочие два корабля от 70 до 80 пушек, которые за две мили отсюда строятся и которые называют королевскими кораблями, едва в предбудущую зиму готовы будут»500.
В начале XVIII в. вооруженными силами России руководил лично царь Петр Алексеевич. Он сам разрабатывал многие акты военного законодательства, непосредственно командовал войсками и флотом. В управлении войсками царь опирался на Кабинет, который был учрежден в 1704 г. и представлял собой личную канцелярию, куда поступали все сведения о ходе боевых действий, полковые табели и другие военные документы; здесь же разрабатывались диспозиции и т. д. В этой связи Разрядный приказ утратил функцию руководства боевыми действиями, а в 1711 г. с учреждением Сената прекратил свое существование501.