Страница 16 из 81
- Хорошо, пришлите. - И, собрав разбросанные по столу материалы пьяного дела, сказал поручику:
- Пока спрячь это. Сделаем перерыв. Свинопаса придется допросить еще раз. Мне надо передохнуть.
- А что случилось? - поинтересовался поручик, с энтузиазмом запихивая папки в шкаф.
- Понятия не имею, какая-то кража со взломом.
- И сразу к нам? Районные уже мух не ловят.
- Радоваться надо, что к нам. Это стадо алкашей у меня уже в печенках сидит, мне даже начинает казаться, что и следователи были под мухой. Ну скажи, пожалуйста, зачем записывать такие вещи... Где оно? А, вот: "Свидетель не мог видеть квитанции, так как на ней сидела птичка с розовым оперением". Спятить можно!
- В той квартире была канарейка, - неосторожно заметил скрупулезный поручик. Капитан в ответ лишь с подозрением взглянул на него и постучал пальцем по лбу.
- Где же этот обворованный гражданин?
Заблудившийся в коридорах управления и чуть живой от страха Лелик нашел наконец нужную комнату. Войдя в нее, он увидел сидящего за столом лысоватого мужчину с добродушным выражением лица. Мужчина внимательно смотрел на Лелика, что, без всякого сомнения, сулило последнему нечто ужасное.
- Слушаю вас, - ободряюще сказал капитан, видя, что посетитель говорить не собирается, и очень удивился, услышав в ответ отчетливое громкое щелканье зубами.
Лелик переживал невообразимые муки, ибо природная робость изо всех сил сопротивлялась желанию вернуть утраченную валюту. Сообщению о краже никак не удавалось протиснуться сквозь сжатое страхом горло. Пытаясь что-то сказать и одновременно в зародыше задушить крамольную информацию, он только стонал и щелкал зубами, в панике прикидывая, не лучше ли бежать, пока не поздно. Нет, лучше не бежать, тогда уж точно посадят.
Прошло немало времени, прежде чем он, трясясь и заикаясь, решился изложить, с чем пришел. С трудом уловив суть заявления нервного посетителя и поняв, что речь идет о хищении крупной суммы долларов, капитан счел необходимым его запротоколировать. Вид официального бланка напугал Лелика еще больше, если это только возможно.
Ну и, ясное дело, первой особой, которая знала о существовании Леликовых долларов, оказалась я. Следующим был Мартин. На этом Лелик застопорился. Как ни старался, больше он не мог вспомнить никого, кому было известно о его долларах, и вообще больше никого в жизни не встречал, только нас с Мартином.
Капитан не знал лично ни Мартина, ни меня, из хаотичных показаний Лелика всплыл и в сознании капитана утвердился образ молодого хулигана, который беззастенчиво грабил своих ближних, а также аморальной коварной авантюристки неопределенного возраста, которая ловко пользуется наивностью и простодушием честных людей, проникая в их души и квартиры. С интересом выслушав сообщение Лелика, капитан с поручиком пришли к выводу, что дело его простое и легкое, можно сказать, отдых, ниспосланный им небесами за адский труд в алкогольном сериале.
Когда Лелик на полусогнутых покинул наконец грозное учреждение, капитан, радостно потирая руки, обратился к помощнику:
- Послушай, Михалек, ты возьмешь на себя дом, посмотришь для порядка, что и как, поговоришь с дворником, соседями, мамочкой. Так, на всякий случай. Я же займусь его "друзьями". Вызову их сюда. Думаю, дня через три мы с этим дельцем управимся. Сумма немаленькая, верно?
- А может, стоит сразу произвести у них обыск? А то спохватятся и перепрячут.
- Такие пройдохи уже наверняка спрятали. Да ты не сомневайся, найдем! Но сначала я с ними побеседую. Так что давай отправляйся прямо сейчас, а я позвоню им.
Вот так я оказалась в Главном управлении милиции. Капитан записал мои анкетные данные, впился в меня испытующим взором, вздохнул и задумался. Я терпеливо ожидала, не сомневаясь, что речь пойдет о Леликовых долларах.
- Что вы делали девятнадцатого? - выстрелил капитан каверзным вопросом и худшего не мог придумать. Откуда, черт побери, мне знать, что я делала девятнадцатого? С укором взглянув на него, я извлекла из сумки свою записную книжку и, полистав ее, информировала представителя власти:
- Девятнадцатого был вторник. Желаете подробно, с утра до вечера?
- Если для вас не составит труда, то также и с вечера до утра. Подробно.
Ах, желаете подробно? Ну что ж, извольте. И я осчастливила его подробнейшим репортажем, из которого он должен был понять, с каким на редкость работящим и трудолюбивым человеком имеет дело. Из чистого альтруизма я назвала ему также фамилии и телефоны свидетелей, которые могли видеть меня между двенадцатью и тремя в тот роковой вторник, ибо как раз в указанное время у Лелика никого не было дома. Единственным пробелом в моем алиби был короткий визит в универмаг. Очень не хотелось обрекать любимую милицию на ненужные хлопоты. Знать бы заранее, уж я бы выкинула в универмаге такое, что позволило бы его персоналу запомнить меня.
Капитан молча слушал, что-то изредка записывая. Велел перечислить приобретенные мной в универмаге товары. Я перечислила.
- Ну хорошо, - сказал он, подумав. - А что вы делали накануне, в понедельник?
С понедельником было хуже. В понедельник я устроила себе ответственную головомойку с кучей дополнительных процедур, из-за которых семь часов голова была замотана полотенцем. Ясное дело, в полотенце я старалась никому не показываться, и на улице меня никто не встретил. Однако несколько человек звонили домой, и, кроме того, ко мне забегал за солью рабочий класс. В квартире соседей происходил ремонт, и в обеденное время ко мне зашел за солью один из специалистов, кажется, слесарь-водопроводчик. Он с любопытством разглядывал меня, ибо голубой махровый халат и оранжевое полотенце создавали интересную цветовую гамму.
- Эти рабочие еще там? - заинтересовался капитан.
- Не знаю. Наверное, кончили, сегодня я их не слышала.
Известие капитана огорчило, и он опять задумался, а подумав, со вздохом спросил:
- Знаете ли вы Кароля Рокоша?
Я обрадовалась, что мы наконец-то начинаем говорить о деле.
- Разумеется, знаю. Догадываюсь, что меня вызвали из-за него. Как только выпихнула его в милицию, сразу подумала, что подозрения...